Тэд Уильямс - Город золотых теней

Якубиан встал. Он уже выглядел спокойнее, но в его позе ощущалась напряженность, которой прежде не было.

— Это ты так шутишь, верно? Заставил меня ждать, а потом подверг обыску. Ты ведь знал, что я выйду из себя.

Уэллс развел руками. Худые, костлявые, увитые старческими мускулами, они, тем не менее, не дрожали.

— Это уже чересчур, Дэниел.

Якубиан быстро пересек разделяющее их пространство, подошел к приятелю вплотную, потом опустил руку и слегка коснулся кончиками пальцев руки Уэллса, ползущей к кнопке тревоги на столе.

— Не смей больше так надо мной издеваться… Боб. И запомни это накрепко. Мы очень давно друг друга знаем. И до сих пор были друзьями. Надеюсь, тебе никогда не захочется узнать, какой из меня может получиться враг.

Якубиан шагнул назад и неожиданно улыбнулся. Уэллс пошатнулся и ухватился за ручку кресла.

— А теперь пошли смотреть твои игрушки.

Генерал стоял в центре затемненной комнаты.

— Ну, так где это?

Уэллс сделал жест. Четыре стены-экрана ярко вспыхнули.

— Это лаборатория, Дэниел, но не типа той, что была у Франкенштейна. Мы здесь работаем с информацией. А «игрушка», как ты ее назвал, не есть нечто такое, что можно поставить на стол.

— Тогда кончай паясничать.

Уэллс с притворным сожалением покачал головой.

— Мои люди очень долго работали над тем, что нельзя показывать никому за пределами компании. И ты, конечно же, простишь меня за некоторую театральность. — Он махнул рукой, все четыре экрана потемнели. В центре комнаты повис голографический узор из маленьких белых точек. Они перемещались бессистемно, словно быстрые бактерии или перегретые молекулы. — Мне будет удобнее, если ты уяснишь суть дела, Дэниел, так что сейчас я тебе кратко растолкую часть истории этого проекта. И не стесняйся меня останавливать, если я стану говорить то, что тебе уже известно.

— Останавливать? — фыркнул Якубиан. — Как? Твои парни отобрали у меня пистолет.

Уэллс удостоил его кривоватой улыбки.

— На первый взгляд проблема кажется несложной. Проект «Грааль» по сути своей есть симуляция окружающего мира, хотя проект намного более амбициозный по сравнению с известными аналогичными. В качестве эксперимента некий субъект, избранный нашим председателем, — мы его для удобства называем субъект Икс, поскольку нам до сих пор не назвали его настоящего имени, — был помещен в эту симуляцию. — Уэллс сделал жест. Появилось изображение похожего на гроб металлического цилиндра, утыканного кабелями, на мгновение сменившее пляшущие точки. — Кстати, нам было нелегко получить любую информацию о субъекте — Старик очень ревниво относится к таким просьбам, — но очевидно, Икс, прежде чем попасть к нам, подвергся определенному кондиционированию, предназначенному для воздействия на его память.

— Определенному кондиционированию! — Якубиан коротко и грубовато хохотнул. — И вы, штафирки, еще подшучиваете над эвфемизмами военных! Что они, по-твоему, сделали — испортили ему прическу или перестарались с количеством шампуня? Они ковырялись в его сознании, Уэллс. Они промыли ему все мозги.

— Как скажешь. В любом случае, примерно месяц назад произошел сбой в аппаратуре слежения — мы до сих пор не можем с уверенностью сказать, случайно ли это произошло или тут имел место саботаж, — и контакт с Иксом оказался утерян. В смысле — контакт с его разумом. Тело его и сейчас здесь. В пятидесяти футах под тобой, если говорить точнее. Но это означает, что его погружение в сеть симуляции продолжается, а мы не имеем понятия, в каком месте матрицы он находится.

— Ладно, ты наконец-то добрался до того, что я не знаю, — сказал Якубиан. — Но почему мы не можем его найти? И насколько трудно это сделать?

— Позволь мне кое-что показать. — Уэллс снова сделал жест. Светящиеся белые точки застыли, превратившись в некое подобие трехмерной звездной карты. Уэллс вытянул палец, одна из них стала красной и замигала. — Первоначальные симуляции были очень простыми — там все было реактивным, то есть когда субъект на что-то смотрел, чего-то касался или куда-то перемещался, симуляция реагировала на его действия.

Красная точка стала медленно перемещаться. Ближайшие к ней белые возобновили движение, но остальные не шелохнулись.

— Все происходит относительно субъекта. Когда субъекта нет, не происходит ничего. Даже когда субъект действует, за границами его ощущений ничего не меняется. Но такой тип симуляции, подобно ранним экспериментам с искусственным интеллектом, которые он напоминает, есть лишь очень слабая версия того, что он пытается симулировать, — ведь реальные люди не мыслят линейными последовательностями утверждений типа «если — то», а реальная окружающая среда изменяется и в отсутствие человека-наблюдателя. Поэтому эксперименты с искусственным интеллектом примерно в конце прошлого века сменились опытами с «искусственной жизнью». Люди стали создавать эволюционирующую окружающую среду. Обитающие в ней искусственные организмы — поначалу очень простые — также эволюционировали. Эксперимент с «и-жизнью» продолжался непрерывно, и все это время различные искусственные организмы жили, питались, размножались и умирали независимо от того, наблюдали за ними ученые или нет.

Этим же занимаются новые поколения симуляций… по крайней мере, самые совершенные из них. — Уэллс снова шевельнул пальцем. Красная точка исчезла, а белые возобновили хаотичное движение. Одни перемещались медленно, другие мелькали как пули; некоторые путешествовали группами, а кое-какие одинокие точки ползли вполне целенаправленно. — И неважно, имеется ли здесь участник-человек, ведь различные компоненты симуляции — искусственные живые существа, искусственная погода и даже искусственная энтропия — продолжают меняться. Они взаимодействуют, комбинируются и рекомбинируются, и за счет этого взаимодействия их индивидуальная простота начинает приближаться к сложности реальной жизни, а в некоторых ситуациях, возможно, даже превосходить ее. — Он усмехнулся. — Или РЖ, как мы привыкли ее называть.

Якубиан разглядывал зависшее в центре комнаты мельтешение искорок.

— Все равно не понимаю, почему мы не можем отыскать эту заразу Икса.

Уэллс снова вызвал красную точку, заставил картинку застыть и повернулся к генералу:

— Хорошо, Дэниел, сперва я покажу тебе старинную симуляцию, ту самую, что реагирует только на участника-человека. Сейчас я спрячу субъекта. — Красная точка стала ровно светящейся белой. — А теперь включу. — Точки снова ожили, по крайней мере, некоторые, и превратились в пульсирующий рой, медленно ползущий сквозь мешанину остальных подобно воронке смерча. Дальние точки оставались неподвижными. — Ну, и какая из точек наш субъект?