Тэд Уильямс - Город золотых теней

Вивьен улыбнулась краешком рта, но старательно погасила улыбку.

— Никто и не утверждает, что тебе там должно понравиться. Но ведь речь идет о твоем здоровье…

— Нет. О том, умру я от пневмонии сейчас или от чего-то иного на следующей неделе или через месяц. — Жестокость его слов заставила мать промолчать.

Орландо сполз со смотрового стола и начал надевать рубашку. Даже от столь небольшого усилия он ослабел и стал задыхаться. Орландо отвернулся, не желая демонстрировать свой жалкий вид, иначе вся сцена будет напоминать отрывок из скверного сетефильма.

Когда он повернулся к матери, та плакала.

— Не говори так, Орландо.

Он обнял ее и ощутил накатившую злость. Почему он должен утешать ее? Кому из них, в конце концов, зачитан смертный приговор?

— Ты просто купи лекарства. Тут в аптеке работает очень любезная женщина. Она их выдаст, и мы добавим их к куче других на моем столике. Вивьен, пожалуйста, поедем домой. Врачи говорят, что пациенту должно быть удобно и что это очень важно. А в их дурацком изоляторе мне лучше не станет.

Вивьен вытерла слезы.

— Мы обсудим это с отцом.

Орландо осторожно уселся в кресло-каталку. Он действительно ощущал бесконечную усталость и легкую лихорадку. Движения были замедленными, в горле при каждом вздохе слегка булькало, и он знал, что сейчас у него не хватит сил даже пройти через медицинский центр Краун Хайтс до машины, не говоря уж о том, чтобы одолеть полмили до дома. Но будь он проклят, если согласится на их проклятый изолятор. Хотя бы по той причине, что его могут лишить доступа к сети — у врачей и медсестер иногда возникают дурацкие идеи, а сейчас он как никогда не мог себе позволить такой риск. Он уже дважды болел пневмонией и выжил, хотя приятных воспоминаний ему это не добавило.

И все же, пока Вивьен везла его по коридору в фармацевтическое отделение, Орландо не смог не задуматься над тем, насколько близок он к смерти. А вдруг он и в самом деле только что сделал несколько последних самостоятельных шагов? Эта мысль ужаснула его. Ведь должен же существовать какой-то способ понять, что делаешь что-то в последний раз — и оценить это. Какая-нибудь информационная строка, проползающая на краю зрения подобно заголовкам новостей в сети. «Четырнадцатилетний Орландо Гардинер из Сан-Матео, Калифорния, только что съел последнее в своей жизни мороженое. Его последний смех ожидается на следующей неделе».

— О чем ты думаешь, Орландо? — спросила мать.

Он покачал головой.

Город стоял перед ним, и его золотые, великолепные и невероятно высокие башни словно светились изнутри. В этой сверкающей чаще башен его ждало единственное, чего он по-настоящему желал. Он шагнул к городу, и блистающие шпили колыхнулись и исчезли, а его внезапно окружила холодная влажная темнота. Отражение! Он устремился к отражению в воде и теперь тонул, кашляя и наполняя легкие темной жидкостью…

Орландо сел, тяжело и хрипло дыша. Голова напоминала воздушный шар, наполненный горячим воздухом.

— Босс? — Бизли зашевелился в уголке, отключаясь от розетки.

Орландо взмахнул рукой, пытаясь протолкнуть воздух в легкие через пробку мокроты, стукнул себя в грудь и закашлялся. Согнулся, ощущая прилившую к пульсирующему черепу кровь, сплюнул в медицинскую плевательницу.

— Я в порядке, — прохрипел он, вновь обретя возможность дышать. — Не хочу говорить. — Он нашарил на столике у кровати телематический разъем и вставил его в нейроканюлю.

— Вы точно в порядке? Могу разбудить ваших родителей.

— Не смей. Мне просто… приснился сон.

Бизли, почти ничего не знавший о снах сверх того, что можно отыскать в литературных и научных источниках, не ответил.

— Вас дважды вызывали. Хотите послушать сообщения?

Орландо прищурился на часы, выведенные в верхний правый угол поля зрения и светящиеся синим на фоне занавесок.

— Сейчас почти четыре утра. Кто вызывал?

— Оба раза Фредерикс.

— Чи син! Ладно, вызови его.

В окне появился широколицый сим Фредерикса, отчаянно зевающий, но тем не менее выглядящий встревоженно.

— Ну, Гардино, я уже решила, что ты меня сегодня не вызовешь.

— Так в чем дело? Ты не станешь мне помогать, да?

Фредерикс помешкал с ответом. Орландо ощутил в желудке булыжник.

— Я… я вчера поговорила кое с кем в школе. И мне рассказали про парня, вломившегося в какую-то местную административную систему… да и не вломился, он, собственно, а так… прощупал ее немного. Но его все равно вышвырнули из академии и сунули на три месяца в исправительную дыру для несовершеннолетних.

— И что? — Орландо на несколько секунд выключил свой голосовой канал и снова откашлялся. Вступление ему совершенно не понравилось. У него не хватит сил довести дело до конца в одиночку — неужели Фредерикс этого не понимает?

— А то, что… правительство и крупные сетевики теперь злые, как сволочи. И сейчас хреновое время, чтобы шарить по чужим системам, Орландо. Я не хочу… Понимаешь, мои родители… — Фредерикс смолк, и на бычьем лице его сима проявилась мрачная озабоченность. На мгновение Орландо возненавидел его. Или ее.

— А когда наступит подходящее время? Погоди, сейчас угадаю… Никогда?

— Да в чем дело, Орландо? Я тебя уже спрашивала: почему тот город — или что ты там увидел — для тебя настолько важен, черт подери? Ты ведь подписался несколько лет отработать на какую-то там компанию, так почему бы не разобраться с ним постепенно, понемногу?

Орландо криво усмехнулся — у «Индиго» столько же шансов дождаться, пока он отработает на них несколько лет, сколько — выжать кровь из бильярдного шара. Потом гнев внезапно испарился, оставив после себя напоминающую вакуум пустоту. Здесь, в своей темной комнате, всего в нескольких ярдах от родителей и с другом, ждущим ответа на другом конце линии, он неожиданно ощутил себя полностью и абсолютно одиноким.

— Я не могу объяснить, — тихо пробормотал он. — Или плохо смогу.

— Попробуй.

— Я… — Он набрал в грудь воздуха, прочистил горло. Когда дело дошло до сути, то оказалось, что объяснить ее никак нельзя. — Мне снятся сны. Я все время вижу во сне тот город. И… во сне я знаю, что в городе что-то есть… нечто важное… и я должен это отыскать. — Он снова судорожно вдохнул. — Обязан.

— Но почему? Даже если ты и в самом деле… должен отыскать этот город, то к чему такая спешка? Нас ведь совсем недавно вышвырнули из Скворечника — может, выждем немного?

— Я не могу ждать. — Произнеся это, он осознал, что, если Фредерикс сейчас спросит, он расскажет все. Слова повисли в воздухе. Казалось, он видел их, точно светящиеся цифры часов.

— Не можешь ждать? — медленно проговорил Фредерикс, уловив что-то в его голосе.