Джон Ринго - Когда дьявол пляшет

— Хм-м, — промычал Майк, не зная, что сказать. — Очень хорошо. Как я уже сказал, обсудите детали с сержант-майором.

Он остановился и подумал мгновение.

— А для офицеров есть форма?

— Офицерам, разумеется, форму придется покупать [44], — сказал сержант Мак-Коннелл. — Но на квартирах есть временный комплект, они могут выбрать, что им надо, и купить через свои ПИРы. В вашем шкафчике в «Морге» также есть форма наготове.

Майк снова огляделся, нахмурился и покачал головой.

— Ну скажите мне, что все не настолько хорошо, как кажется. Я хочу сказать…

— Вы имеете в виду: «с какого бодуна этим РЭМФам хоть что-то удалось сделать правильно», сэр? — с проказливой улыбкой спросил сержант МакКоннелл.

— Я бы выразился более вежливо, — заметил О’Нил. В этот момент к ним подошел Паппас.

— Я торчу в РЭМФах с тех самых пор, как уволился из отряда «Дельта», сэр, — ответил сержант. — В котором я был… не РЭМФом. Меня мобилизовали по последней военной должности, которой оказалось снабжение. И я решил, с учетом всех обстоятельств, тут и остаться. На мой век мне наград хватило. И пусть это прозвучит нескромно, но я чертовски хороший сержант-снабженец.

— Все о’кей, сэр? — прогромыхал Паппас.

— Единственное, что кажется неправильным, это что все правильно, Старшой, — ответил О’Нил, качая головой.

— У нас было достаточно времени подготовиться, сэр, — указал капитан Грей.

— И вы так и сделали, — согласился О’Нил. — Что само по себе редкость.

— Также прибыло пополнение, сэр, — сказал капитан Грей. — Они разместились в казармах, получили базовое снаряжение и подогнали его. Лейтенант, что за старшего, проводил с ними занятия в скафандрах.

— И кого нам прислали, сэр? — спросил ганни Паппас, снимая шлем.

Глаза Грея приклеились к струйке чего-то, похожего на полуразумную воду, или, может быть, серебристого слизняка, что насобиралась сбоку на голове сержанта, затем прокатилась вниз по броне и нырнула в шлем.

— А-а-а… прибыли четыре сержанта и офицер из Десяти Тысяч и группа рядовых из подразделений Наземных Сил. У всех есть боевой опыт.

— Звучит неплохо, — сказал Майк. — Сержант-майор, эти джентльмены уже всех расквартировали. Почему бы вам не присоединиться к ним и отвести бойцов…

Он сделал паузу и огляделся.

— А где «Морг»? — спросил он.

— В подвале казармы, сэр, — сказал капитан Грей, показывая на увеличенные боковые входы.

— Классно, — заметил О’Нил. — Командирам рот и штабу собраться в штабе батальона, как только облачатся в шелк. Бойцам отправляться в казармы и заняться формой.

Он посмотрел на солнце, чихнул и потряс головой.

— Черт. Шелли, который час?

— Только что пробило четырнадцать ноль-ноль, сэр, — отозвался ПИР из шлема.

— В семнадцать ноль-ноль общее построение, — продолжил Майк. — Я хочу, чтобы к этому часу все были в шелке и при параде. Если командиры рот пожелают, могут распустить ребят в пределах части, но без права покидать территорию гарнизона.

— Ясно, — сказал Паппас. — Вы знаете, что, если мы слишком затянем, это только повысит напряг?

— Знаю, — с легкой улыбкой отозвался Майк. — Я всегда недовольно бурчал в такие моменты, смадж. В пятницу вечером. По распорядку дня выдачи жалованья. К тому времени я уже повстречаюсь с местными властями, чтобы им удалось хоть как-то подготовиться. А потом — пусть разносят ворота.

— Да-а, — сказал Мюллер, отодвигаясь от стола. — Если бы солдаты корпуса знали, что вы так едите, они бы разнесли ворота.

— Пусть бы попробовали, — засмеялась Кэлли. — Думаю, мы бы смогли их повернуть назад уже первой линией клэйморов.

Папа О’Нил посмотрел на лишь наполовину съеденный стейк на тарелке Шари и нахмурился.

— Вы в порядке?

— Все хорошо, — с бледной улыбкой ответила Шари. — Просто насколько я могу припомнить, столько мяса я не съедаю и за месяц.

— Ну, вам следует приезжать почаще, — с улыбкой произнес О’Нил, пихая ее в руку. — Вы тощая, как палка. Мы просто обязаны вас подкормить.

— Мне это известно, — сказала Уэнди, выскребая остатки печеной картошки. — В подгороде мы едим одинаково, и мне стоит больших трудов похудеть. Шари вес никогда не набирает.

— О, я привыкла к диетам, — сказала Шари, промокнула рот и положила салфетку рядом со своей наполовину полной тарелкой. — Но еда в подгороде не…

— …слишком подходящая для набора веса, — закончила Элгарс, сгребая остатки мясной подливки. — Она также паршивая для наращивания мускулатуры; в ней недостаточно протеинов. У меня все время проблемы с ней; я постоянно чувствую себя так, словно умираю с голоду.

— Это одна из причин, почему я перестала упражняться, — сказала Шари, усаживая себе на колени насытившуюся Келли. Двое самых младших уже лежали в постели, большинство остальных гуляли на улице в потемках, одетые в позаимствованные у О’Нилов теплые вещи. Дети просто упивались свободой носиться и играть, что представляло большую редкость в подгороде. — Я просто чувствовала себя измотанной. Забота о детях, да плюс к этому еще и паршивая еда. И некуда их отослать, где бы было так же безопасно, как здесь. Поэтому они всегда при мне.

Она обняла Келли и потерлась щекой о макушку сонной девочки.

— Не то чтобы я возражала, сладенькая. Но так приятно получить передышку.

— Что ж, здесь вам нет никакой паршивой еды, — решительно произнес Папа О’Нил. — И вам определенно нужен отдых. Я хочу, чтобы вы остались и на завтрашнюю ночь. Вот тогда мы поедим по-настоящему.

— Ну, не знаю, — откинулась на спинку стула Шари. — Так много дел…

— Ничего суперважного, — сказала Уэнди. — Ясли — это мы. Да нам вовсе можно не возвращаться.

— Не совсем так, — сказала Шари. — Дети на нашем попечении, но мы не их опекуны. Это можно рассматривать как похищение.

— О’кей, — сказала Уэнди, признавая аргумент. — Но нам не обязательно возвращаться утром. Мы можем остаться.

— А как насчет сержант-майора? — спросила Шари. — Ему ведь надо вернуться, так?

— Не так, — ответил Мосович. — Если понадобится, нас вызовут; отсюда я могу добраться до штаба корпуса за то же время, что и из казармы. Мы в любом случае на службе; приказ оставляет все на мое усмотрение. А еда здесь лучше, и пейзаж красивее, — закончил он и подмигнул Уэнди.

— Ну вот, — сказала Уэнди и показала ему язык. — И я думаю, что Энни здесь лучше, чем в подгороде.

— Я тоже так думаю, — сказала Элгарс. — Не знаю, воздух ли это, еда или что. Но первый раз я чувствую себя по-настоящему… живой. Цельной.

— Ну, если только мы не в тягость, — в последний раз произнесла Шари.

— Если бы вы были в тягость, я бы не настаивал, — широко улыбнулся Папа О’Нил. — Мне так и хочется вас подкормить, — продолжал он, пихая ее в ребра. — Вы чересчур тощая. Тощая, тощая, тощая.