Радий Радутный - Мозаика странной войны

— Это хорошо, — осклабился Гэбист, подходя ближе. — Быстрее расколется.

Пилот поморщился и обозвал внезапно появившегося собеседника неприличным словом.

— Ладно, к черту эмоции, — сказал Доктор. — Я понимаю, что надо… но допроса он сейчас не выдержит.

— А полиграф выдержит? — с сомнением в голосе поинтересовался Гэбист.

— Выдержу! — рявкнул Пилот. — Тащи сюда свою железяку и выслушай, наконец!..

Два часа спустя Гэбист с непроницаемым лицом упаковал полиграф и ушел, не попрощавшись. Несколько обиженный Пилот оторвался на Докторе, извинился и с чувством выполненного долга провалился в сон.

Проснулся он утром следующего дня, голодный и отдохнувший, с аппетитом смёл две порции чего-то мясного, только на третьей догадался, что это курица, с удовольствием вздремнул еще пару часов — и проснулся от легкого, чуть слышного прикосновения.

Рядом стояла Госпожа.

Волна убийственного пламени обожгла мозг — и только в последний момент, когда он готов был бить — или убегать, Пилот вдруг вспомнил, что здесь все на одно лицо.

— Кто ты? — выдохнул Пилот.

— Я? — девушка удивилась. — Ах, да. Ну… здесь меня называют Невестой.

— Почему?

— Меня забрали прямо со свадьбы.

— Твоей?

— Ну разумеется.

Девушка улыбнулась — мягко и понимающе, словно прощая Пилота за такую недогадливость.

— А зачем?

Невеста вздохнула и пожала плечами:

— Победная экспансия, расширение Империи, завоевание паралельных миров… еще что-то в этом роде. В общем, война. Я в этом слабо разбираюсь. А когда это выяснилось, возвращать меня назад уже не стоило.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Пилот.

— Ну… — девушка слегка покраснела. — Понимаешь, нравы у нас здесь свободные…

— А! — невежливо захохотал Пилот. — Понятно. Но ты, кажется, об этом не очень жалеешь?

— Совсем не жалею. В нашем мире… то есть на нашей линии — так правильно, да? — невероятно скучно.

Пилота передернуло — ее интонация вдруг снова напомнила Госпожу.

— А что, — девушка заинтересованно пододвинулась ближе. — Говорят, ты побывал в мире, где правим мы… то есть, я имею в виду женщин-нас… ну, как это сказать?

— "Родственницы"? — уточнил Пилот. — Да, было дело. Но я не хотел бы разговаривать на эту тему.

Его снова передернуло.

— Почему? — удивилась собеседница. — Это было так… утомительно?

Она двусмысленно улыбнулась. Пилот вздрогнул.

— Да… что-то в этом роде. Но не будем об этом. А чем ты занимаешься здесь?

— А ничем! — заразительно засмеялась Невеста. — Гуляю, купаюсь в море, катаюсь на лыжах, путешествую… В общем, развлекаюсь.

Она пододвинулась еще ближе и вроде бы случайно задела бедром его руку — Пилот отдернул ее, словно пораженный электрическим током.

— Что с тобой? — удивилась девушка. — Ты меня боишься?

— Нет. — выдавил Пилот. — Но…

— Я тебе не нравлюсь? — уже с другими интонациями спросила Невеста.

— Нет, дело не в этом…

Девушка была ничего, и даже очень ничего — но почему-то Пилот начинал дрожать, как только она случайно касалась его или даже просто оказывалась слишком близко.

— Ну и пожалуйста! — фыркнула собеседница, спрыгивая с его кровати. — Другие найдутся! Дурак! Импотент!

Девушка выскочила за дверь, и было слышно, как она с кем-то столкнулась в коридоре, а через минуту в комнате появился Доктор с такой изумленной физиономией, что Пилот против собственной воли расхохотался.

— Что это с ней? — подозрительно пробурчал Доктор. — Ты что, сказал ей, что болен СПИДом?

Вместо ответа Пилот рассмеялся еще сильнее, с полминуты Доктор стоял перед ним, разъяренно сверкая глазами, затем не выдержал и снова потянулся к панели компьютера на стене.

— Нет-нет, — выдавил сквозь душащий его смех Пилот. — Не надо. Я сейчас…

Он вытер выступившие слезы, кратко обрисовал ситуацию, и только после этого вдруг встревожился:

— Док! А что это со мной? Это навсегда?

— Навсегда бывает только этот… как его… на «конец» похоже, только на другую букву начинается! — все еще сердито буркнул врач. — Это обычная ремиссия. Если через пару недель не пройдет, то ящик— он кивнул в сторону компьютера, — вытравит ее к черту вместе с неприятными воспоминаниями, если таковые имеются. А на эту шлюшку не обращай внимания. Существо глупое, недалекое, но безвредное. О том, что сделали с ее линией, разумеется, и не догадывается.

После этих слов в комнате ощутимо повеяло морозом, и Пилот вдруг разом вспомнил, кто он, где, и что собирается делать в ближайшее время.

Ближайшее время наступило не сразу. Судя по всему, соскучившийся по своей работе Гэбист организовал проверку настолько тщательную, насколько это вообще было возможно при таких обстоятельствах. Только когда все независимые друг от друга источники подтвердили, что технический уровень амазонок недостаточен для изготовления, а тем более серийного, термоядерного оружия, и что ориентация у них вообще другая, ближе к биологической, и что Пилот действительно некотое время провел в их лабораториях, где подвергся основательной переделке, и что в мозгах его не осталось активных вражеских программ-агентов — в общем, когда Пилот уже готов был повторить известный подвиг Бенвенуто Челлини [26], двери госпиталя перед ним раскрылись.

К этому времени ремиссия миновала, и Пилот успел переспать и с Невестой, и с парой медичек, просмотреть по сети не один десяток фильмов и репортажей из разных миров, наложить обновленную матрицу Империи; под непробиваемой кожей его появилось в некоторых местах до сантиметра жирка — в общем, после всего этого мысль об установлении контакта с амазонками перестала казаться ужасной и кощунственной, и когда по сети же проскочило сообщение о наборе экспедиции, Пилот вызвался одним из первых.

Но в ночь перед стартом что-то темное и уже забытое вновь овладело его сознанием, подняло с постели, заставило придушить на всякий случай девку, которая оказалась с ним в этот вечер, подтолкнуло к ангару, его собственной рукой навело на сонного техника пистолет и нажало спуск, перепрограммировало под «зомби» два тяжелых носителя, забросило Пилота в кабину третьего, сбросило одну из бомб в океан ЗКП, разом превратив планету в пыль и осколки, и уверенно направило весь конвой к линии амазонок.

— Молодец! — сказала возродившаяся из клоновой ванны Госпожа, и Пилот, возвышаясь над ней, как башня, вдруг почувствовал дикое желание уткнуться носом в ее колени и повилять хвостом.

До следующего задания его сознание выключили, а тело поместили в знакомый уже анабиозный контейнер.

Время в ванне текло незаметно, и Пилот ни за что не догадался бы, через сколько же часов, суток или столетий окончилось его заточение.