Джо Холдеман - Миры неукротимые

2. В наших шаттлах нет стопроцентной надежности. Они прошли испытания только частично. Оценка надежности «до первой аварии» лежит в пределах от десяти рейсов до двухсот. Кто полетит первым?

Это – деликатная формулировка, проще было бы спросить: без кого нам легче обойтись в случае аварии? Если кто-то совершенно незаменим в силу своих профессиональных знаний, пусть держится подальше от шаттлов, а экспедиция будет поддерживать постоянную связь с орбитой. Никто из ценных кадров не должен оказаться под ударом, главное, чтобы вовремя поступала информация.

Некоторые люди важны в силу своих профессиональных навыков, а не знаний, или того и другого. Механики, плотники, спасатели, техники. Самые толковые, «золотые руки». Прирожденные лидеры и люди с ярко выраженными организаторскими способностями – особенно с опытом жизни на планетах. Получаюсь вылитая я. (По правде говоря, я тут не одна такая, но зато самая молодая из ветеранов Земли в свои 55, или 122 эпсилоновских года.)

3. Имеем ли мы право принудительно отправлять в экспедиции? Или, наоборот, заставлять остаться на корабле?

Что касается первого – категорическое «нет». Это означает – кошмарное насилие, к тому же абсолютно бессмысленное. Человека нельзя обязывать трудиться, кроме того, это скверно повлияет на настроение других.

Я бы предпочла ответить отрицательно и на второй вопрос, но тут есть практическая сторона… Предположим, каждый десятый челночный рейс заканчивается катастрофой. Девять на тридцать на три – итого восемьсот десять человек. По последним данным, среди «отмороженных» и «неотмороженных» вместе, восемь тысяч человек хотят перебраться на Эпсилон и три тысячи – остаться на борту корабля. Многим придется ждать своей очереди. Хотя я подозреваю, что количество добровольцев резко снизится после первой же аварии на шаттле.

(Хотелось бы мне проследить за изменением статистики с того момента, как мы начнем колонизацию. Многие люди ступят на трап, бросят один взгляд в сторону горизонта и опрометью ринутся назад. По крайней мере, так было с туристами из Ново-Йорка, летевшими на Землю: один из пятнадцати испытывал острый приступ агорафобии.

С другой стороны, если пионеры сумеют успешно устроиться на поверхности планеты, возможно, это изменит направление мыслей у страдающих агорафобией.)

4. Должны ли мы сосредоточить свои усилия на устройстве одного поселения, или лучше разбить несколько лагерей в разных районах?

Лично я бы выбрала второй вариант – и при обсуждении этого вопроса оказалась в одиночестве. Это легко понять: у нас почти все привыкли существовать одной большой толпой и не могут себе представить, как это можно поселиться в разных местах? Я напомнила участникам заседания, что какая-нибудь небольшая, локальная опасность может уничтожить одно поселение, не затронув другие, как было, например, с Роуноук-Айленд, первой английской колонией в Америке, стертой с лица земли, прежде чем корабль, доставивший поселенцев, вернулся в родную английскую гавань. Может, чума, а может, нападение аборигенов, важно другое: находившиеся неподалеку на севере и юге испанские и французские колонии неизвестная беда обошла стороной.

Конечно, ничего такого загадочного с нашими пионерами не случится. Они будут настороже.

Это еще один из вопросов, ответ на который мы сможем дать только после того, как выйдем на Эпсилон. Нас может поджидать множество сюрпризов, из чего вытекает следующий вопрос:

5. Что мы будем делать, если Эпсилон окажется непригодным для жизни?

Можно пойти напролом, ни на что не обращая внимания; лично я бы этого не посоветовала.

Некоторые наши ученые возмущенно заявили, что так вопрос ставить нельзя: если бы мы не были уверены, что Эпсилон очень похож на Землю, наш корабль не вылетел бы сюда. Сон Ван Доунг напомнил, что на самой Земле стремительное распространение вируса весной 2085-го привело к гибели всего живого буквально за несколько лет. Услышав ответ – «так это же из-за войны», Сон только пожал плечами. Войны, между прочим, тоже компонент экологии.

Вопрос в том, как много мы можем сообщить нашим людям и как скоро? И в какой очередности?

Я настаивала на предельной открытости – всем и все, так мы оградим себя от многих недоразумений. Несколько тысяч вздохнут с облегчением, конечно. (А что делать остальным – купить обратный билет?)

Мы можем неограниченно долго кружиться на орбите, понемногу обрастая населением и осваивая энергетический источник «материя/антиматерия» – солнечная (эпсилонная?) энергия. Получится просто еще один Ново-Йорк. Или, возможно, оборудуем базу на луне этой системы, она размером примерно с земную.

Конечно, на первый план выступает возможность экологической трансформации планеты. Мнения экспертов разделились; можно ли принять решение, опираясь на неполные данные – и даже если мы будем знать точно, как расправиться с бедной планетой, где на «Новом доме» взять столько энергии и материалов?

По-моему, мы вновь стоим перед старой проблемой – вправе ли человек полностью переделывать приютившую его планету, если вспомнить, чем это кончилось на Земле? Могло быть еще хуже. Продлись промышленная революция еще столетие, Земля выглядела бы теперь как Венера. Приятно полюбоваться – из помещения с кондиционированным воздухом. Любопытное зрелище, честное слово.

Будет ужасно обидно, если окажется, что мы прошли через столько опасностей и тревог, чтобы болтаться на орбите в тесноте корабля. Мы не сможем просто вычеркнуть Эпсилон из списка и двинуться к следующему кандидату на заселение поблизости. В отличие от Солнечной системы, у Эпсилона нет спутника из антиматерии, который можно было бы расщелкать на топливо… Думаю, что через несколько веков люди придумают другой способ межзвездных перемещений.

Лично я не располагаю несколькими веками. Мне осталось примерно с сотню здешних куцых годков или около того, и было бы приятно закончить их на этой планете, в окружении толпы правнуков. Возможно, кто-то пожмет плечами, кто-то поднимет бокал в мою честь и поспешит заняться планетостроением.

Для кого-то строительство нового мира – тоже повседневность. Некоторые люди не испытывают трепета. Не знаю даже, что сказать таким.

В возрасте 55. 35 (25 Поло 427).

Итак, теперь у нас есть грубая зарисовка рельефа планеты. Похоже, на Эпсилоне нам здорово пригодились бы жабры.

Ладно, лучше слишком много воды, чем слишком мало. Смахивает на Новую Зеландию, этот один большой остров. Я там, кстати, никогда не была. Приятно, когда есть все типы климата – от тропического до арктического. Тебе здесь не нравится? Топай дальше, крошка, там другая погода.