Чарлз Шеффилд - Холоднее льда

Камилла обратила внимание, что, несмотря на вежливые слова, Мобилиус начал сразу же, не дожидаясь позволения. Она очень много знала о Европе, так что у нее появился шанс оценить подготовку Мобилиуса. Он использовал простой, приземленный стиль, не обращаясь к Камилле ни свысока, ни подобострастно, но внимательно наблюдая за ее лицом на предмет признаков замешательства или скуки. Предложенное описание было кратким и логичным, с приемлемым количеством цифр. И Мобилиус, судя по всему, верно излагал факты.

Европа: второй по близости к Юпитеру из галилеевых спутников, кружит на орбите менее чем в семистах тысячах километров над планетой. Обрабатываемая по всей своей поверхности дождем частиц большой энергии еще более интенсивным, нежели тот, что поливал Ганимед, Европа делила с Землей, и только с Землей во всей Солнечной системе одну общую необычную черту: водный океан. В случае Европы этот океан лежал под километрами льда.

Лед Европы оказывался защитным одеялом, переменным по толщине, но непрерывным по всей поверхности, не считая одного места на стороне, постоянно отвращенной от Юпитера. Здесь выпирали наружу небольшие земляные массивы горы Арарат, располагаясь достаточно далеко, чтобы обеспечить место приземления и базу для поверхностных операций.

Слабая гравитация Европы позволяла горе Арарат подниматься от самого дна океана, которое в основном располагалось на глубине пятидесяти километров, хотя порой ныряло до сотни. Небольшая по планетарным масштабам, Европа тем не менее располагала самыми крупными запасами жидкой воды во всей Солнечной системе — и в отличие от земных океанов, это была чистая, свежая вода. Просачивание минералов с поверхности почвы, всегда добавлявшее соленость и неорганические вещества в воды Земли, никогда не имело место на Европе.

Свежий, холодный и более миллиарда кубических километров в объеме, океан Европы оставался безжизненным и бесполезным из-за толщины его ледяного щита.

— Но так совсем не обязательно должно быть всегда. — Мобилиус держал свое обещание быть кратким. — Если лед растапливать снизу, пока он не станет всего в пару метров толщиной, он по-прежнему будет щитом защищать Европейский океан от жесткой радиации — как и раньше. А под тонким слоем льда будет более чем достаточно света, чтобы позволить растениям процветать. Нужные разновидности уже существуют. То же самое с питательными апвеллингами. Весь вопрос в энергообеспечении, а также в детальном вычислении и контроле теплового баланса.

Я планирую обеспечить эту дополнительную энергию. Я разрабатываю серию термоядерных реакторов, более крупных, чем все, что существовали до сих пор. В океане Европы имеется весь водород, необходимый для термоядерной реакции, который нам может потребоваться.

— Вы можете получить водород, но вы никогда не получите разрешение. — Раз Камилле предложили перебивать, она решила, что настала пора это сделать. Дэвид определенно не стал бы вмешиваться — он таращился на своего отца беспомощным взглядом кролика, загипнотизированного удавом. — Генеральная Ассамблея Юпитера тридцать лет назад приняла решение о сохранении Европейского океана и предоставлении его для глубоководных экспериментов. Если вы измените окружающую среду, вся научная работа пойдет прахом.

— Разрешение безусловно станет проблемой. И мы должны максимально удовлетворить ученых, — Мобилиус кивал в знак согласия, но Камилла читала в его манере намек на то, что разрешение никакой проблемой не станет.

Можно было каким-то образом доказать, что ученые на Европе — просто мазилы и неудачники. Нужные шестеренки в Генеральной Ассамблее уже были смазаны.

— Что ж, есть еще более крупная проблема, чем эта, — сказала Камилла. — Вы могли быть слишком заняты, чтобы видеть объявление, но научный телеграф слухов уже доверху этим полон. На Европе предположительно состоялось открытие жизни — аборигенной жизни, внизу, на дне океана. Если это правда, все развитие Европы будет отложено на неопределенный срок.

Но Мобилиус снова кивал — спокойно и рассудительно.

— Я тоже об этом слышал. Если это правда, то такое известие, безусловно, внесет большие изменения. Но я также слышал, что пока все это базируется на косвенных доказательствах. Нам следует подождать и посмотреть. А тем временем…

Он сделал паузу.

— Тем временем позвольте мне быть с вами откровенным. Я основываюсь на том предположении, что выгоды проекта развития Европы Генеральная Ассамблея Юпитера расценит как перевешивающие все возможные недостатки. Вот почему я здесь. Я знаю, что вы об этом задумывались, ибо не способны себе представить, каким образом центр РСН может находиться на одном из разумных маршрутов перелета с Земли на Юпитер.

Впрочем, вполне возможно, что в последнее время я не чувствую себя особенно разумным. Я сказал, что разрабатываю термоядерные реакторы, и это заявление — чистая правда. Но правда и то, что я сталкиваюсь с жуткими проблемами термоядерной стабильности, с чем мне не приходилось иметь дело при работе с меньшими термоядерными блоками Мобилиуса. Это будут «мобили-монстры».

Я не могу проделать всего при помощи небольших экспериментов и экстраполяции. Мне нужна помощь теоретика. Блестящего теоретика.

Мне нужны вы, доктор Гамильтон. Через несколько дней вы здесь окажетесь без работы, так что более удачное время выбрать было просто нельзя. Я был бы безумно счастлив, если бы вы отправились со мной на Европу. Дэвид, разумеется, тоже. Тут и говорить нечего. Если он, конечно, согласен. — Мобилиус бросил до странности умоляющий взор на Ламмермана, и Камиллу вдруг посетило внезапное прозрение, что взаимоотношения этих двух мужчин вовсе не так просты, как могло показаться. Не служила ли она всего-навсего приманкой, чтобы заманить на Европу Дэвида?

— Мне бы страшно хотелось вас заполучить, — продолжал Мобилиус. — Вас обоих. И подумайте о представившейся возможности, о том, что вы сможете рассказать вашим детям и внукам, — Мобилиус улыбнулся, и его обличье Солнечного Короля снова засияло в полную мощь. — Сколько людей в истории человечества могли сказать, что создали целый новый мир?

Высокоскоростной привод стал прямым результатом Великой войны, следствием классической эскалации разработки оружия. Многие ученые заявляли о том, что, будь высокоскоростной привод доступен до начала войны, самой большой травмы в истории человеческого рода можно было бы избежать.

Их логика была проста и правдоподобна: довоенное путешествие с Земли во Внешнюю систему было мучительно медленным. Перелет до Пояса или до Юпитера даже на самом лучшем из кораблей с низкотолчковым ионным мотором отнимал годы. Туристические поездки практически невозможно было себе представить. Миры Солнечной системы находились далеко друг от друга физически, а потому становились все дальше друг от друга культурно и социально.