Мария Симонова - Воины Тьмы

Если бы ксенли смогли сейчас нарушить пацифистское табу, наложенное на них Свиглами, и вступить в бой, то им ничего не стоило бы разметать по

Экселю всю сигаретно-блюдцевую флотилию Доминирующей службы или превратить ее в груду металлолома — на выбор. Но ксенли неспособны были сражаться, исключением не являлся, к сожалению, даже бойцовый — как выяснилось, только с виду — кот. Со своей стороны, дословны, наверняка хорошо знавшие об этой слабости ксенли, не церемонились с золотыми зверями. Блюдца вперемешку с сигарами кружили вокруг неуклюжих гигантов, подпихивая их кто острым краем, кто тупым носом в направлении своего корабля и норовя при этом непременно задеть и сбросить кого-нибудь из пассажиров. А патологически миролюбивые ксенли не пытались даже отмахиваться — они только маневрировали, стараясь как-нибудь обойти загонщиков и проскочить к замку. Усыпавшие ксенли фигурки хепов тоже по-своему маневрировали: они бегали по золотым телам, как блохи по собакам — по спинам, бокам, животам, а у слонопотама и по ногам, — уворачиваясь от пикировавших на них катеров Службы.

Некоторые из хепов уже были сброшены и бестолково носились среди вражеских катеров, то и дело сталкиваясь с ними в попытках вновь обрести своих ксенли.

Но Клипс пока не сдавался. Он, как видно, решил бороться за ксенли до последнего — и я его понимал.

— У меня появилась идея, — объявил я. — Ксенли должны совершить короткий межпространственный прыжок — оттуда — прямо к воротам Глычема.

Великий физик посмотрел на меня так, будто я только что предложил ему запустить в плавание наковальню.

— Невозможно, — обронил он, не вдаваясь в подробности. Лорд явно записывал меня в безнадеги. Но я не унимался.

— А если им совершить дальний прыжок, а потом сразу обратно сюда, но уже поближе к воротам?

На этот раз лорд взглянул на меня с некоторым интересом.

— Ксенли, к сожалению, недоступен точный расчет. В прыжке они способны ориентироваться только на крупные массы — звезды или планеты. А нас они попросту сразу потеряют, как песчинку в океане…

Неожиданно из маленького динамика на пульте перед Крейзелом раздался низкий хрипловатый голос:

— Пассажиров не сбивать. Всех захватить. Среди них Эйвы.

Я понял, что наш слухач все это время стоял на страже эфира и только что выудил из этого эфира голос не иначе как самого инспектора Волбата. Под Эйвами Волбат подразумевал, конечно, нас пятерых — кстати, и дракон сегодня назвал нас именно так.

Крейзел на мгновение замер с открытым ртом. Потом, придя в себя, потрясенно выругался.

— Пронюхали! — Лорд от души врезал кулаками по многострадальным подлокотникам. — Узнали! Пролезли! Чертовы проныры! Крысы!..

Лорд был явно не в себе. Он весь покрылся зеленью (абсолютно весь), потом покраснел, точно раскаленная сковородка, снова ударился в прозелень и на этом цвете наконец зафиксировался. Зазеленев, что твоя березовая роща по весне, лорд навис над пультом, как царь Кашей над сундуком, из которого сперли все злато.

— Но как? Как?! — вопрошал лорд, обращаясь, кажется, к динамику.

«Разведка доложила точно!» — чуть не ляпнул я за Волбата, но вовремя прикусил язык. И так уж старик весь кипел, чего доброго от моих комментариев Крейзела еще удар хватит. Его тайну знали ксенли, ее знал инспектор Волбат и, судя по приказу, — о ней были осведомлены солдаты ДОСЛа. Похоже, что единственными в Экселе, кто еще ничего не знал об Эйвах, были сами Эйвы.

— Четверо уже почти у него в руках!.. — простонал Крейзел, бессильно откидываясь на спинку. И вдруг треснул себя кулаком по лбу.

— Идиот! Кретин!..

Против этого мне нечего было возразить, и я промолчал со знаком «плюс». А карлик вдруг обернулся ко мне и грозно рявкнул:

— И долго ты собираешься здесь сидеть?!.. А ну-ка немедленно выметайся из замка! На выручку своих друзей! Быстро!!!

Я ощутил, что кресло подо мной вдруг начало жить какой-то самостоятельной жизнью. Оно словно бы слегка встряхнулось. Меня подбросило, но я вцепился в подлокотники и удержался на месте, что стоило мне немалого усилия.

Прекрасно! Просто кайф! Вот чего мне здесь до сих пор действительно не хватало, так это единоборства с мебелью!

Само собой я хотел присоединиться к ребятам. Но если Крейзел и впрямь ждал от меня расторопности, то не стоило ему на меня орать, как на своего прислужника хепа. А поскольку исход этой стычки действительно от меня нисколько не зависел, то не было мне никакой нужды подскакивать, словно ошпаренному, от приказаний карлика и нестись сломя голову их выполнять. По крайней мере до тех пор, пока я нахожусь в поле его зрения.

Я медленно поднялся под его нетерпеливым взглядом и неторопливо перевел глаза на экран.

Там происходило нечто необычное. Ксенли перестали маневрировать и остановились. Катера Службы налетали, пытаясь заставить их двигаться к своему кораблю, но милые зверюшки зависли неподвижно, словно готовясь к какому-то новому маневру. Как видно, мои ребята сумели связаться между собой и что-то задумали.

Я готов был уже не торопясь двинуться на выход, но задержался, чтобы посмотреть, что они собираются делать.

Несколько мгновений ксенли оставались неподвижными. И вдруг исчезли. Одновременно. Все трое. Вместе со всеми пассажирами. В пространстве между кораблями, где только что находились три оживших золотых идола, теперь потерянно метались катера Доминирующей службы, словно стая пираний, отыскивающих добычу, неожиданно покинувшую их родную водную стихию и улизнувшую от них на берег.

Ну что, зубастые, съели? Обломали мы вашего инспектора? Вот тебе ксенли! Вот тебе Эйвы! Знать бы еще, куда они подевались… Ушли в межпространство или просто стали невидимыми?.. От ксенли всего можно было ожидать. Одно очевидно — выручать мне, похоже, стало теперь некого.

Вместо этого предстояло расколоть великого физика.

— Где они? — приступил я. И опять уселся.

Крейзел уже остервенело давил на разные клавиши. В результате этого давления на экране в тех местах, где только что были ксенли, возникли три расплывчатых красноватых пятна, поверх которых запрыгали цифры.

— Ушли в Наутблеф… — пробурчал лорд, продолжая терзать клавиатуру. Над пятнами выскочили и замерли три идентичные короткие надписи: «Координаты выхода не фиксируются».

— Разумеется, не фиксируются!.. — бубнил себе под нос Крейзел. — Конечно, не фиксируются! На то он и Наутблеф, чтобы не фиксировались!..

Я энергично пошевелил мозговыми извилинами. Где-то в этих изгибах, среди информации, которой их нашпиговал Крейзел, мог прятаться и Наутблеф… Ура! Поймал!.. Наутблефом именовалось… Фу, черт!.. Оказывается, местные высоколобые и сами толком не знали, что это такое. Но наиболее вероятной считалась версия, что Наутблеф — это нечто вроде области вселенского бреда. Вот так. И понимай, как хочешь. Я понял так, что это пространство, созданное мысленными потугами самого батюшки Экселя. Упрощенная версия: вселенная — это как бы огромный мыслительный механизм, а все, что в ней находится — звезды, планеты и галактики, — вроде как винтики этого механизма. Кем являются разумные существа — тоже винтиками или побочным продуктом мыслительного процесса, — здешней науке было пока неясно. Возможно, то было известно Свиглам, но они не оставили потомкам своих знаний — скорее всего, чтобы не отбивать у разумных охоту к прогрессу. Вся могучая мыследеятельность необъятного мозга-вселенной якобы направлена на то, чтобы создавать где-то в собственных сокровенных глубинах особое пространство, свой персональный мир — для внутреннего, так сказать, пользования, — устанавливать в этом мире свои законы и порядки и на правах Создателя творить там, что Бог на душу положит… Вот все, что я смог вытрясти из складок своих извилин о Наутблефе. В популярном изложении, как сказал бы старина Дру. Рассекающий сейчас просторы Наутблефа на спине ксенли… Оп! Еще информация — «Пространство Наутблефа было открыто благодаря ксенли, так как только эти создания Свиглов способны совершать переходы в сакральную зону». Фу! Аминь.