Мария Симонова - Вирус хаоса

Мэри перевела дух: парализатор — это не должно быть смертельно. Она вообще-то подозревала, что Гений вряд ли мог докатиться до убийства просто кого бы то ни было, тем паче своего двойника. Он-то не мог, но, черт его знает, как сработало непонятное оружие…

— Ты уверен? Откуда ты знаешь? А вдруг?..

— Вдруг я случайно прикончил здешнего, хм, себя? Ты же не считаешь меня идиотом? Я здесь коннектился. Система «ГТК-18 „Зефф“, — он повернул пистолет боком — на стволе виднелся фабричный штамп. Гений переместил небольшой рычажок на вторую риску: — Разряд второго класса, замедление деятельности переднего отдела головного мозга на тринадцать часов. Только и всего.

— Значит, всего на тринадцать? Если ты уложил его вечером…

— Была у меня поначалу такая соблазнительная мысль, но я немножко подумал и решил, что разумнее будет отключить его утром. Чем позже, тем лучше, но пришлось в шесть, когда у него зазвонил будильник. Он стал спать дальше, а я получил в своё распоряжение целый день.

— Как это — в свое распоряжение?..

— Я уже сказал: один из Смеляковых здесь лишний, и по всему выходит, что это я. Но, коль скоро у меня появилось некоторое преимущество, то почему бы на денек не изменить условия?

— И в чем же твое преимущество? Знаешь, несмотря на одинаковый набор хромосом и отпечатков, вы очень разные. Ты не можешь его заменить!

— Ну, это как сказать, — рассуждал Гений, прихлебывая чай. — Во-первых, отвечая на твой вопрос: я узнал о его существовании, а он о моем — нет. Мне теперь известен круг его профессиональной деятельности — примерно, потому что он меня интересует в весьма относительном аспекте.

— В каком же, если не секрет?

— Ты заметила, — улыбнулся Гений, — что мы с тобой плавно переходим к делам? Не забыла, что мы в недавнем прошлом стали участниками небольшого соглашения?

— Которое мы, насколько я понимаю, не выполнили, — сказала Мэри.

— Хотя в нашем положении трудно утверждать что-либо с уверенностью, но скорее всего да, — кивнул он, доставая из кармана на сей раз какие-то бумажки. — Итак, будем считать, что мы его не выполнили. Тем не менее у нас на руках остались чеки на общую сумму… — Он просмотрел по очереди листочки, как бы производя подсчет, хотя Мэри не сомневалась, что итог ему и без того отлично известен. — Около двухсот тысяч долларов, — сказал Гений.

— И все они принадлежат лицу, выигравшему спор, — переведя дух, сказала Мэри, прекрасно помнившая, что все подписанные бумажки со стола забрала в свою сумочку Ивона. Выходит, что ее, Мэри, сумка была не единственной, в которой Гений произвел небольшую инспекцию.

— Конечно, — согласился он. — И Андрей Валентинович их, разумеется, получит: партнеры выпишут ему новые чеки, а эти при предъявлении в банке будут арестованы. Вместе с предъявителем. Но это «там». Здешний Андрей Валентинович и его друзья, как выяснилось, никаких пари не заключали и чеков не выписывали.

— Слушай, — сказала Мэри, — если ты хочешь их ограбить, подставив здешнего Смелякова…

— Их, пожалуй, ограбишь, — проворчал Гений. — Они сами кого хочешь… Ладно, речь не о том. Если даже допустить, что эти чеки здесь подлинны, никто не будет обналичивать такие суммы, не запросив подтверждения вкладчиков. Так что пока все просто: сегодня ты Мария Ветер, — он кивнул на ее паспорт, — каскадер Экстремального Телевидения, а я Евгений Смеляков, капитан специального отдела ФСК, — и он предъявил ей пластиковую карточку со своей фотографией — то есть с фотографией, напоминавшей его гораздо больше, чем фото в паспорте напоминало Мэри — и с золотым обрезом. Все выглядело солидно и было скреплено гербовой печатью.

— И у меня есть для вас работа, — сказал он. — Работа для КЭТ.

Мэри глядела на него изумленно: у человека внезапно выбивают почву из-под ног — да что там почву, выбивают целый мир, где у него имелся определенный статус, была своя ниша с четкими планами и неотложными делами, и подсовывают ему другой — как хочешь, так и трепыхайся. И вот, не проходит и суток, как у него уже имеется работа для каскадерской команды.

Он что, и вправду Гений?..

— Ты хоть понимаешь, в каком мы находимся положении? — задала она чисто риторический вопрос, но следующий получился конкретнее: — Зачем тебе это надо?..

— А у тебя необычные глаза — сиреневые… сиреневатые. Не могу понять, ты носишь контактные линзы?

Мэри тяжело вздохнула, закатив предметы столь пристального внимания. Вздохнул и он, сметая со стола ладонью несуществующие крошки:

— Ты можешь сказать, когда это закончится?

— Но я действительно не знаю… — ответила она.

— Допустим, не знаешь. Предположим, что ты внезапно, ничего не зная и не ведая, поменялась местами с Мышкой, а потом с Машкой. Я правильно излагаю? Так вот. Ты же не забилась со страху под кровать в ожидании, когда представление закончится? Ты вряд ли соображала, в каком положении находишься и кто тебя в это положение поставил, и все же рискнула принять участие, верно? Как тебе мой вопрос — а зачем?

— Но я оказалась одна! Я хотела разобраться и… — она чуть не ляпнула «найти мужа» — …ну, и как-то вернуть все на свои места, — пробормотала Мэри.

— Извини, но мы теряем время, — сказал Гений. — Считай, что я предпринимаю собственную попытку вернуть все на свои места. Ты, кажется, хотела пойти в ванную? Давай, приводи себя в порядок и все такое, поешь, кстати. А я займусь делами. Да, и если решишь исчезнуть, хотя бы свистни, чтобы я на тебя не рассчитывал. — Он подмигнул и улыбнулся.

— Если успею, — пообещала Мэри без тени усмешки.

А если действительно происходит обмен? Тогда никакой свист не поможет, просто Гению придется налаживать контакт с другой Марией. И он, надо думать, справится: при всех отличиях в мирах имелись и некие постоянные — такие, например, как солнце в небе и неравнодушие Ветер к Смеляковым. В этой связи ее главным образом занимало, где оказалась Мышка: по всему выходило, что у нее в доме. Мэри даже представить не бралась, как для несчастной сложилась ситуация; ясно только, что Ген не мог принять ее за жену — это исключено! Но если — чисто теоретически! — между ними что-то сложилось, то… то…

В дверь ванной постучали, сквозь шум воды донесся голос Гения:

— Мэри, я должен отлучиться часа на три. Надеюсь по возвращении найти тебя.

— Хорошо!

— …то иссохшая от любви Мышка получила за ее счет немного счастья, а Смелякову не пришлось переживать из-за исчезновения жены. Почему-то ни то, ни другое не вызвало в Мэри особого восторга.

В джакузи она не полезла — ох, и не до того сейчас, чтобы нежиться в пенных струях! — а ополоснулась в душевой камере, «простирнула» ионным душем одежду, оделась в нее и вернулась в кухню-бар.