Мария Симонова - Вирус хаоса

Гений молчал.

Меж пальцев Мэри текли слезы.

Бог весть, сколько она так просидела. Вокруг что-то происходило: до нее смутно доносились голоса и отрывистые команды, хрустела щебенка под множеством ног. Потом поблизости раздался начальственный голос, где-то ею уже слышанный, но не было сил и желания припоминать, где.

— Жаль, конечно, твоего паренька… Да ты и сам чудом жив остался. Машину мы тебе компенсируем, — хозяин голоса помолчал, словно раздумывая, а может, прикуривая, возможно также, что просто глядя на Мэри; что бы он в данный момент ни делал, это нимало ее не волновало, как и его дальнейшие слова: — О задании помнишь? Работай.

Снова хруст обломков, и через некоторое время натужный гул, напоминающий звук, издаваемый линией высоковольтных передач — Мэри и на это было наплевать, хотя она уже научилась узнавать жужжание флаера.

Потом все стихло, и на ее плечо легла чья-то рука.

Мэри отняла ладони от лица, встала.

— Что теперь?.. — она подняла глаза к небу: непохоже было, что она обращается к стоящему рядом Гению. Однако больше вокруг никого не было, поэтому он принял обращение на свой счет. И сказал ей:

— Пошли.

Они вышли на дорогу, оставив позади образчики руинной архитектуры. Мэри шла с ним, не спрашивая ни о судьбе спутника, ни об их собственных дальнейших планах. Гений заговорил сам:

— Я подключил ФСК с единственной целью — чтобы выиграть спор. Идея была до гениального простой и казалась беспроигрышной: операция, выглядящая, как похищение, на самом деле проводится с санкции руководства. Цель — выявление преступников, планирующих заполучить спутник. Элементарное уравнение: я якобы краду, а на самом деле спокойно забираю объект, неизвестное, то есть преступник, никак себя не проявляет, не иначе как что-то заподозрил и лег на дно. Обычный оперативный прокол — так бывает, и я возвращаю объект на место.

— А Евгения понижают по службе. Тоже бывает, — заметила Мэри, впервые показав, что слушает.

— Есть возможность называть его иначе. Его оперативная кличка — Жнец, — сообщил Гений.

— Жнец?.. — Мэри словно попробовала слово на вкус и зябко повела плечами. Гений усмехнулся:

— Самое большее, что ему грозило — втык от начальства. Зато нам светило сто тысяч. Я и в мыслях не имел, что Валентиныч в самом деле задумает похитить спутник! В назначенном месте посадки флаера поджидали десять его наймитов, их взяли. Самое неприятное, что ему самому удалось скрыться — надеюсь, ненадолго. Спутник успешно возвращен, а Жнец в результате заслужит премиальные, возможно, даже повышение. Видишь, и так тоже бывает.

Растрескавшееся шоссе осталось позади, теперь они шли по пружинистой асфальтовой дороге, обсаженной зеленью.

— Когда Жнец очнется, его ожидает много новостей, — заметила Мэри. — Думаю, его очень заинтересует некий таинственный двойник, обеспечивший ему все эти блага.

— А также очаровательная напарница, просочившаяся с вечера к нему в дом, — продолжил мысль Гений, — и изничтожившая весь запас яиц. А проснется он уже довольно скоро. Ты понимаешь, что нам больше здесь не место?

— Нам с самого начала было здесь не место, — проговорила она. — Поверь, если бы я знала, как вернуться назад, меня давно бы уже здесь не было. Но я не знаю!

Он задумчиво покусал губу.

— Но ты ведь наверняка помнишь, как все началось? Где?

— Да. Я пришла домой с работы, все было, как всегда, Ге… Ну в общем, я чуть не падала от усталости, а потом вдруг… Я пошла на кухню и увидела…

— Значит, это случилось у тебя дома?

Мэри кивнула.

— Нам стоит там побывать, — сказал Гений.

— Но тогда, в первый раз, я попала к Мышке. А здесь я даже дома еще не была…

— Я понял. И все-таки именно там, возможно, находится решение. Если оно вообще где-то находится. У тебя есть другие идеи? Вот видишь.

— Ну а если там ничего такого нет? Что тогда делать?

— Ты давно не была на юге? — спросил он. — Тебе не интересно сравнить? Как тут, м-м-м… ну скажем, в Ялте?

— Предлагаешь уехать?..

— Если мы не найдем способ убраться восвояси, то нам придется уехать из Москвы.

С блекло-голубого неба побрызгал слепой дождик и прибил пыль. Они как раз подошли к троллейбусной остановке. Кругом никого не было, и Мэри принялась стягивать осточертевшую рабочую одежду, не забывая обдумывать неожиданное предложение.

— Если мы уедем, то рискуем никогда не вернуться, — сказала она. — Я имею в виду — по-настоящему домой.

— По поводу нашего возвращения можно только строить догадки. Зато точно известно, что, оставшись в Москве, мы рискуем в скором времени оказаться в подвалах ФСК.

— Может, там-то как раз все и разъяснится… — проворчала Мэри, окончательно разоблачаясь из комбинезона. Свернув, положила его в угол скамьи — кто-нибудь подберет.

— Я не исключаю, что там найдутся ответы на все вопросы, — усмехнулся Гений. — Только сомневаюсь в том, что после наведения полной ясности нам удастся оттуда вернуться. Хоть куда-нибудь.

— Смотри-ка, а троллейбус совсем как наш… — Мэри глядела вдоль улицы.

— Он и есть наш. Пошли!

— Что-то я не пойму, — сказала Мэри, когда они опустились на сиденье в пустом салоне, — что здесь за проблема с телепортацией?

— Эта проблема не у них, а у нас, потому что нет здесь никакой телепортации, — ответил он.

Мэри не то чтобы удивилась, но неприятное чувство провело коготком меж ее лопаток: возможно, в его словах было что-то, ею подозреваемое.

— Почему ты так считаешь? — тихо спросила она.

— Помнишь, по прибытии к памятнику я уточнил у шофера время? После этого «прыжка» мои часы отстали на двадцать две минуты. То есть все пассажиры в течение этого времени нормально ехали до места. Все, кроме нас с тобой — тебя ведь тоже «телепортнуло», я не ошибся?

— Ты не ошибся, но почему тогда нас не потеряли? Мы же, получается, на это время должны были исчезнуть…

— Я не знаю, — сказал он. — В свете всего, что с нами творится, можно предположить, что мое и твое сознание были мгновенно перенесены в будущее на эти двадцать две минуты. Но часы?.. Не понимаю… Ключ в тебе, или где-то рядом с тобой, а ты… Ты уже можешь что-нибудь сказать?

Мэри издала тяжелый вздох: если Гений ничего не понимает, куда уж ей…

— Слушай, это, конечно, бред, — начал он, — но почему бы не попробовать: а пожелай-ка ты оказаться дома, срочно. Просто возьми и очень пожелай.

— У себя? — уточнила Мэри. — Или там, куда мы едем?

— Хм… Давай для начала у себя — то есть в твоем доме, в твоей Москве. Хуже от этого все равно не будет. Я надеюсь.

— Я постоянно этого желаю, — буркнула Мэри. — Ладно. Глаза закрывать?

— Как хочешь. Хотя… Лучше закрой — для большей концентрации.

Она послушалась — опустила веки и постаралась прогнать лишние мысли. Результат получился странным: пришло ощущение дикого неудобства, причем оно касалось всего — начиная от жесткого сиденья и собственной позы на нем, до неуместности этого воздуха в своих легких.