Майкл Суэнвик - Кости Земли

Обыкновенный, хоть и взлелеянный долгими годами предрассудок: пока он не знает, сколько сейчас времени, жизнь еще можно изменить, а он сохраняет контроль над происходящим. То, что вечер начался с этого маленького прокола, выглядело дурной приметой.

Вид, открывающийся со станции Ксанаду, был уникален. Гриффин знал это наверняка. Он лично побывал на всех станциях, начиная с зеленых равнин раннего триаса и заканчивая пустошами Кольцевой станции, находящейся в тяжелых временах заката мезозойской эры, и понимал, что Ксанаду – это нечто особенное.

Затерявшаяся в неглубоких водах моря Тетис Ксанаду представляла собой огромный шар голубовато-зеленого стекла, прикрепленный к рифам, которые биотехнологи двадцать второго века научились выращивать искусственно, придавая им любые желаемые формы. Снаружи станция походила на рыбий плавательный пузырь, покрытый кое-где темными пятнами. Войдя внутрь, вы попадали в пространство, залитое рассеянным, мерцающим светом и окруженное пышной подводной растительностью.

Это было великолепно.

На заднем плане пианист наигрывал Коула Портера [25]. Гости прибывали, их сопровождали к столикам, приветливо предлагали полюбоваться красотами океана: гигантскими прядями водорослей, скоплениями аммонитов, светящимися рыбами.

И вдруг армада официантов буквально ворвалась в зал, высоко держа подносы с hors d ' oeuvres (мясо плиозавра в водорослях), белужьей икрой на кусочках яиц гесперорниса, тостами с поджаренными на гриле ломтиками энигмазавра и десятками других деликатесов.

Захватывающее зрелище! Внимание гостей немедленно переключилось на происходящее в зале.

Всех, кроме одного.

Тринадцатилетняя девочка стояла у окна, впитывая открывшуюся перед ней картину. В руках она держала карманный справочник и каждый раз, когда кто-нибудь из морских обитателей проплывал мимо, лихорадочно листала его, пытаясь идентифицировать животное. Гриффин увидел рыбу двадцати футов длиной, медленно подплывшую к стеклу и остановившуюся, злобно глядя на юную исследовательницу.

Рыба была страшна как смертный грех: острые зубы между невероятно толстыми губами, рот изогнут в злорадной усмешке. Эти зубы, рот и презрительные немигающие глаза придавали животному вызывающий вид. Но то ли справочник оказался не слишком хорош, то ли девочка не могла найти нужную страницу. Она недовольно вертела книжку в руках, глаза ее раздраженно вспыхивали.

Взяв с проносимого мимо подноса бокал шампанского, Гриффин встал рядом.

– Xiphactinus audax, – сказал он. – Или, в просторечии, рыба-бульдог. По-моему, подходящее название.

– Спасибо, – благодарно произнесла девочка. – Это ведь хищник, так?

– С такими-то зубами? Кто же еще! Xiphactinus – необычный охотник, совсем не такой, как, например, акула, он предпочитает заглатывать свою жертву целиком. Рыба заживо попадает в желудок и там переваривается.

– По-моему, не очень удобный способ питания. Жертвы могут поранить желудок изнутри.

– Иногда так и происходит. Рыба-бульдог может подавиться своей добычей и умереть. Строго говоря, это не самый удачливый хищник, но в живых остается достаточно особей, чтобы не дать виду вымереть.

Резко взмахнув плавниками, рыба исчезла. Девочка наконец повернулась к Гриффину лицом. Он протянул ей руку:

– Моя фамилия Гриффин. Она подала ему свою:

– Очень приятно, мистер Гриффин. Меня зовут Эсми Борет-Кэмпбелл. Вы – палеонтолог?

– Был когда-то, а потом пошел на повышение. Теперь я обыкновенный бюрократ.

– У-у-у! – разочарованно протянула она. – А я-то думала, вы будете сидеть за нашим столом!

– Я искренне польщен.

Билеты на бал стоили целое состояние, около сотни тысяч долларов за место по ценам 2010 года. Как дополнение к угощению и танцам те из гостей, кто мог позволить себе купить целый столик на шестерых – например, Борст-Кэмпбеллы, – получали в компанию собственного палеонтолога, который должен был развлекать их весь вечер.

– Я просто боюсь, – объяснила девочка, – что застряну здесь с каким-нибудь скучным типом, толкующим только о динозаврах.

Последнее слово она произнесла с нескрываемым презрением.

– Вы не любите динозавров? – осведомился Гриффин.

– Мне кажется, что они интересны одним мальчишкам. Монстры-убийцы, зубы как кинжалы. А сами ящеры такие огромные, что могут не заметив растоптать человека. Я люблю подводный мир. Здесь все так сбалансировано: биология и ботаника, позвоночные и беспозвоночные, химия и физика, поведенческие характеристики и экология, геология и приливно-отливные механизмы – все науки тесно переплетаются в океане. Наглядно. Чем бы ты ни интересовался, всегда найдешь что-нибудь для себя.

– А чем вы интересуетесь?

– Всем! – воскликнула Эсми и, смутившись, продолжила уже спокойней: – Я не должна этого говорить, извините.

– Нет, нет, все в порядке!

По мнению Гриффина, это было одно из лучших заявлений, когда-либо слышанных им в его жизни.

– А по поводу разговоров... Сейчас поглядим...

Он заглянул в программу вечера и прочитал запись, сделанную его собственной рукой: «Эсми – Ричард Л.».

– Вам просто повезло! У вас будет доктор Лейстер. Вы отлично поладите.

– Он тоже не любит динозавров?

– Нет, динозавров он любит, но я научу вас, что нужно делать.

– Что?

– Когда вас представят друг другу, посмотрите ему в глаза и скажите, что, по вашему мнению, палеонтология является лишь прелюдией к палеоихтиологии.

– А он не обидится?

– Его это заинтригует. Он настоящий ученый и захочет узнать, почему вы так думаете. И прекрасный учитель: стоит вам объявить о ваших интересах, он пожелает их поощрить. Расскажет вам о жизни под водой так, что уши развесите. И будет большой проблемой заставить его замолчать.

– Вы серьезно? – недоверчиво произнесла Эсми.

– Поверьте мне. Я его знаю.

Гриффин махнул зажатым в руке стаканом в сторону подводных зарослей.

– А теперь поглядите туда. Видите эти движущиеся тени? Это плезиозавры ловят креветок. Если вы внимательно приглядитесь, то увидите, как они лениво всплывают к поверхности за глотком воздуха, а потом возвращаются за новой порцией пищи.

В молчании всматриваясь в глубину, они наблюдали за огромными тенями, пока не пришло время открывать бал. Гриффин отослал девочку к ее столу. Плезиозавры тоже куда-то уплыли.

Кто-то сунул ему микрофон. Гриффин дважды постучал по нему, призывая к вниманию. Он стоял на фоне огромного окна, за его спиной разворачивался дивный морской пейзаж, проплывали бесчисленные стада аммонитов, сверкая яркими раковинами.

– Леди и джентльмены, – произнес Гриффин. – Разрешите мне поприветствовать вас в туронском веке – веке, где морями правят моллюски!