Кристофер Сташеф - Волшебник и узурпатор

— Но им не всегда удается! — возразила Алеа. — Тот же Малахи сумел избежать трех покушений на его жизнь. Хотя я сомневаюсь, что за сто лет лишь одна живая душа возжаждала власти.

— О, таких много! — признало Наваждение. — Но большинство их слишком беззаботны и бродят по лесу в одиночку.

Алеа вздрогнула.

— Мы их не едим, — поспешило успокоить ее Наваждение, хотя в интонации его слышался легкий упрек. — Мы просто хороним их так, как принято у вас, смерть же их быстра и внезапна. Многие даже не успевают понять, что умерли.

— А как же осторожные? — поинтересовалась Алеа. — Они становятся такими же, как генерал Малахи?

— Они неизменно внушают остальным такую ненависть к себе, что всегда находится кто-то, готовый их уничтожить, — заверило Наваждение. — Правда, если они остаются живы, рано или поздно все равно теряют бдительность, им надоедает постоянное окружение телохранителей и они забредают туда, куда не следует.

— И не возвращаются. — Девушку даже передернуло. — Скажи, а если им не хочется бродить в одиночку, это вы вкладываете им в голову такую идею?

— До сих пор этого не требовалось, — заявило Наваждение, и стало ясно, что дальнейшие расспросы ни к чему.

Алеа поняла, что, как ни старайся, больше ничего из этого мохнатого зверя она не выудит.

— Я никогда не забуду эту нашу встречу, — сказала она вместо этого. — Ты удивительное создание, и благодаря тебе я многое узнала.

— Ты вспомнишь все, когда покинешь эту планету, — заверил ее таинственный собеседник.

Над головой у девушки прощебетала птица. Трель невидимой певуньи была столь мелодична, что Алеа подняла голову, желая узнать, что за небесное создание наполнило ей душу столь волшебными звуками. Но трель оборвалась, и Алеа разочарованно перевела взгляд ниже, на ветви и стволы деревьев. Как хотелось отправиться в странствия, как тянуло затеряться среди листвы, ощутить полное одиночество, навсегда забыть терзаемое страстями человечество, с его хитростью, тщеславием, алчностью. Но вскоре в гостиницу придет Гар, а у них назначена встреча! Сокрушенно вздохнув, Алеа направилась в обратный путь. И хотя после прожитого дня в голове у нее царил сумбур, на сердце было легко и спокойно.

Гар пришел вечером, когда в зале было полно народу. Мужчины и женщины болтали и смеялись, потягивая из кружек эль. Кое-кто, покончив с пивом, вставал и уходил домой. Огонь в очаге догорал, за окном начинало темнеть.

Алеа с грустью рассматривала веселую публику. Глупцы!

Они даже не представляли, как близка опасность, им было все безразлично. Был им безразличен и храбрый юноша, спасший их, и жестокие побои, которые ему пришлось вынести.

— Теза и антитеза. — Алеа мысленно услышала голос Гара. — Жестокость порождает жестокость. Тиран породил своего убийцу.

Алеа подняла глаза и увидела Гара — он стоял, опершись на отделанную корой колонну. В коричневой тунике и леггинсах он и сам был похож на дерево.

— Ты припозднился, — сказала Алеа, подойдя к своему товарищу.

— В этом весь я, — согласился Гар. — Не выпьешь ли со мной?

Алеа была рада присесть — она ожидала не такого возвращения.

Гар принес две кружки эля.

— У нас есть повод остаться? — спросила Алеа, сделав глоток.

— Не думаю, — ответил Гар. — Давай найдем какой-нибудь голый холм, без деревьев, и посмотрим, как выглядит город в лунном свете.

В знак согласия Алеа подняла свою кружку, но неожиданно застыла, уставясь взглядом в пространство.

Гар нахмурился, моментально поймав витавшие в воздухе мысли, и удивленно покачал головой.

— Жалобы женщин, — сказала ему Алеа. — Но им больше не нужна моя помощь. Пей!

Гар и Алеа выпили, затем встали и пошли прочь из города.

Они молча поднялись вверх по склону, прислушиваясь, не рыщут ли в поисках дурачка и девушки бандиты, но все было тихо. Если неподалеку и бродили головорезы, они явно были напуганы.

Поднявшись на вершину холма, путники окинули взглядом второй холм на другом конце города. В темноте были хорошо видны крошечные огоньки костров.

Наконец Гар нарушил молчание.

— Увы, вынужден признать, но я нашел общество без правительства — или по крайней мере без того, что мог бы назвать правительством. И моя помощь здесь не нужна.

— И поэтому ты чувствуешь себя уязвленным? — спросила Алеа. — Но я так и не рассказала тебе, как прошел день.

Гар быстро повернулся к ней.

— Ты что-то нашла в книгах?

— Нашла, — ответила она, — но не в книгах, а в городе. Днем, когда я вместе со жрецом навещала больных, один умирающий завербовал меня в Алую Роту, на его место.

Гар в изумлении уставился на свою собеседницу. Он растерянно разевал рот, не в силах произнести и слова. Видя его замешательство, Алеа рассмеялась.

— Что? Что он знал о тебе? — в конце концов спросил Гар.

— Я разговаривала с ним, когда пыталась бить тревогу, — объяснила Алеа. — Он рассказал обо мне своей ячейке, а те — другим. Он проследил почти каждый мой шаг. Узнал, что я стала жрицей и посещала больных, и решил, что у меня доброе сердце. Тогда он послал ко мне друга, чтобы тот посвятил меня в Роту.

— Что это было за... посвящение? — спросил Гар сдавленным голосом.

— Лекция и обсуждение — в основном лекция. История и структура Алой Роты: как встретить остальных людей из моей ячейки, как обратиться за помощью в случае необходимости — то есть все, что понадобится для успешной работы в организации.

— Так, значит, это все-таки организация?

— В общем-то, да, только децентрализованная, — объяснила Алеа. — Страна разделена на девятнадцать округов, каждый из которых самостоятелен и предотвращает появление тиранов. Местное подразделение собиралось позвать на помощь другие районы. Одна участница чужой ячейки даже посетила с нами пепелище молодежной деревни и нашла Крела. Она завербовала его в Алую Роту, а остальное ты знаешь.

— Выходит, что даже если кому-то и взбредет в голову использовать Алую Роту как инструмент порабощения остальных, в одиночку прибрать ее к рукам не так-то легко, — медленно произнес Гар, — особенно, если чья-то власть ограничивается одним-единственным округом.

Алеа кивнула.

— Если бы кто-то из агентов и попытался захватить власть, другой округ, или даже несколько, объединились бы против него.

— Кто-то из своих? — скептически переспросил Гар.

— В особенности из своих, — подтвердила Алеа. — Они дают клятву служить народу и карать тиранов, и если кто-то попытается сам стать тираном, его объявят предателем.

— Это другое дело, — медленно произнес Гар. — Но можно найти обходные пути.

— Никто не пытался, — сказала Алеа. — Они так считают.

— Неужели? — Гар удивленно поднял брови.