Кристофер Сташеф - Волшебник в мире

Глаза Гара сверкнули. Он явно гордился этим человеком, которого они превратили в вождя повстанцев.

— На том и порешили, значит, — кивнул он. — Скажи гонцам, чтобы передали магистратам: пусть будут готовы войти в город в полночь.

Майлз нахмурился.

— Но ведь их схватит стража!

— Да ну? — прищурился Гар. — А может, наоборот?

Первые двадцать магистратов прибыли днем, переодетые крестьянами. Как только свечерело, они попрятались в проулках между домами, а когда стемнело окончательно, вышли на охоту.

Появился патруль, поравнялся с выходом из проулка. Стражники уныло переговаривались на ходу:

— «Повышенная боевая готовность» — шериф сказал, — буркнул один из них. А все из-за чего? Только из-за того, что с юга, видите ли, топают тысячи людей!

«Магистраты», притаившиеся среди ночных теней в проулке, понимающе переглянулись.

— Вот-вот, а нам-то какое дело до того, что где-то в ста милях от города какая-то толпа? — проворчал второй стражник.

— Толпа? — хихикнул третий. — Это ж магистраты! Нашли толпу! Чтобы эти индюки загордившиеся толпой собрались? И вроде говорят, будто идут потолковать с Защитником из-за того, что им чего-то там не по нраву насчет женитьбы.

— Магистратам-то чего из-за женитьбы переживать? — пробурчал четвертый стражник. — Уж они-то почаще женятся, чем остальные, если на то пошло!

— Да болтают, что вроде как не нравится им жениться так, как они женятся. Получше хотят, — вступил в разговор пятый стражник. — Как бы то ни было, но тысячу солдат на юг отправляют.

— Вот-вот, — подхватил шестой. — Бейлиф говорит, это для того, чтобы сопроводить...

Засевшие в проулке лазутчики не сумели дослушать эту фразу до конца — большей частью из-за того, что как раз в это мгновение они вышли из проулка и точными, ловкими ударами ребром ладони по шее уложили на мостовую четверых стражников. Оставшиеся двое обернулись, раззявили рты от изумления и испуга, а магистраты подскочили к ним и ткнули их под ребра сложенными и вытянутыми пальцами. Стражники, не в силах проронить ни звука, сложились пополам, а «магистраты» добавили и им рубящих ударов по затылкам, после чего почти бесшумно втащили стражников в проулок и принялись их связывать.

— Значит, шпионы все-таки отправились на вылазку среди ночи и обнаружили остальных наших, — пробормотал один из мятежников.

— Да, но, похоже, они изобрели достаточно вескую причину для визита в столицу, и это поможет на какое-то время запутать дело, — возразил второй.

— И самого Защитника запутать, — добавил третий. — Не захочет же он одним махом казнить всех своих чиновников, если от них особой беды не ожидает.

— По крайней мере об истинной нашей мощи они пока не догадываются, — заключил первый. — Иначе бы не решили, что тысячи человек хватит, чтобы нас усмирить.

— Тысячи? — хмыкнул четвертый мятежник. — Почему — хватило бы, если бы им предстояло столкнуться с настоящими магистратами. Эти бы были вооружены одними дубинками, да и в драке соображают похуже любого солдата. Тогда бы эти солдаты объявили, что являют собой почетный караул, но всем было бы ясно, что на самом деле они следят за каждым шагом магистратов.

— Ну, стало быть, на нашу долю завтра выпадет на тысячу солдат меньше, — заключил первый. — Так, ладно, мы со своим патрулем управились, пошли теперь, пора выбираться на главную улицу.

Подобные сцены происходили по всему городу. Порой стражникам удавалось позвать на помощь, и тогда «магистратам» — налетчикам приходилось отступать назад, во тьму проулков, но только после того, как они оставляли на мостовой поверженных гвардейцев в качестве приманки для очередного патруля. Время от времени мятежникам попадались стражники половчее, и хотя в итоге победа все равно доставалась налетчикам, они тоже несли потери. Двум патрульным отрядам вообще удалось одолеть мятежников, после чего стражники опрометью бросились к замку Защитника, крича:

— Тревога! Тревога!

Однако добежать до замка им не было суждено. Дюжина отрядов налетчиков их утихомирила. Когда все было кончено, потери врагов составили двоих убитыми и с полдюжины ранеными, но все остальные были живы, хотя на поправку здоровья у них должно было уйти по несколько дней.

Тем временем налетчики уже подбирались к скучавшим на своих постах дозорным, охранявшим подходы к главной улице и выходы из города. Столица стеной обнесена не была, поэтому между домами и складами с окраин в город могло прокрасться сколько угодно народу. Защитнику не было нужды переживать из-за этого — ведь главная улица надежно охранялась, да и по остальным всю ночь ходили патрули. А заставы на главной улице существовали исключительно для того, чтобы брать пошлину с прибывающих в город купцов и проверять пропуска у всех добропорядочных странников. Заставами перегораживали подходы к главной улице на закате. Если кто-то прибывал в столицу позже, ему приходилось коротать ночь в какой-нибудь гостинице на окраине, а по своим делам отправляться с утра.

Заставы, естественно, охранялись часовыми, и хотя три тысячи мятежников могли бы подобраться к замку и по боковым улочкам и проулкам, по главной улице они могли дойти дотуда гораздо легче и быстрее, посему налетчики бесшумно подкрадывались к часовым и ловкими ударами сбивали их с ног. Пара-тройка часовых ухитрилась-таки обернуться в неподходящий момент и ранить своими алебардами еще двоих-троих мятежников, при этом успев крикнуть. Но с других сторон на них набросились подоспевшие налетчики и уложили и этих часовых.

Когда взошло солнце, все стражники до единого лежали связанные и стонали в кладовых и на складах, но за каждым из них заботливо ухаживал кто-нибудь из мятежников — мужчина или женщина: перевязывали раны, поили и заверяли в том, что, хотя им придется денек поголодать, на следующее утро их отпустят, если, конечно, все пойдет хорошо. Ну а если нет, то пленным пришлось бы ждать свободы немного дольше.

С рассветом проснулся и Защитник. Человек он был заносчивый и высокомерный, но он имел на это некоторое право: да, он был сыном Защитника и внуком Защитника, но гордился тем, что сорок лет добивался того, чтобы завоевать этот пост трудом, а не только по наследству: карьеру свою он начал магистратом небольшого городка. Его братьям не удалось подняться так высоко, и они по-прежнему жили в том самом городке, но по крайней мере состояли в постоянных браках и находились на одном месте, так что у Защитника была возможность приглядывать за ними. Но то, чего он добился в жизни, стоило ему немалых трудов: он вставал вместе с солнцем и до полуночи сидел за письменным столом или не покидал зала для аудиенций. Он следил за всем, что происходило в его государстве, и непрерывно издавал указы по поводу всевозможных то и дело возникающих проблем.