Кристофер Сташеф - Волшебник в Мидгарде

По деревне бродили женщины. Некоторые из них приглядывали за полуголыми ребятишками, другие носили воду, третьи рубили хворост и чинили хижины. Группа девушек возвращалась из леса с корзинками, полными ягод. По лагерю слонялись также человек десять мужчин: некоторые упражнялись в стрельбе из лука, другие просто болтали друг с другом.

Один из них подозвал к себе женщину и передал ей пустую кружку. Женщина кивнула, взяла кружку и скрылась в хижине, потом вернулась с полной кружкой и подала ее мужчине.

Тот, прервав свой разговор с другим бандитом, сделал большой глоток.

Алеа возмутилась. После деревни великанов, где каждый выполнял свою долю повседневного труда, ей показалось крайне несправедливым то, что женщины вынуждены делать всю черную работу.

Конечно, подумала она, есть доля истины в том, что мужчине надлежит только охотиться и быть готовым к сражениям, но все равно это очень неправильно.

Зиму остановился у полуразрушенной хижины.

— Вот твое жилище. Здесь можешь переночевать. Желаю приятного отдыха.

При этих его словах Алеа возмутилась еще сильнее, но Гар поспешил поблагодарить хозяев:

— Нам подойдет это жилище. Спасибо за гостеприимство.

— Пожалуйста, — буркнул Зиму. — Обед будет готов через час-другой. Располагайся, а потом, если захочешь, присоединяйся к нам. Выпьем пива, поговорим.

— Благодарю. С удовольствием пообщаюсь с вами.

Зиму кивнул и, повернувшись, пошел прочь. Он явно не видел ни малейшей необходимости адресовать хотя бы одно слово спутнице своего нового знакомого.

Как только он удалился на достаточное расстояние, Алеа резко повернулась к Гару и рассерженно прошептала:

— У тебя что, совсем нет гордости? Он же выражает свое презрение к тебе, иначе разве он предоставил бы нам такую лачугу!

— Верно, — легко согласился Гар. — А мы обратим это презрение на него самого, через полчаса приведя хижину в порядок всем на загляденье.

— Ты вообще когда-нибудь споришь? — раздраженно поинтересовалась Алеа. — Сдается мне, ты всякий раз ищешь возможности соглашаться со всем, что я говорю.

— Точно, — кивнул Гар. — Либо нахожу способ сделать так, чтобы твои слова выступали в согласии с моими словами или действиями. Подумай, друг мой, что скажут эти люди, когда увидят, что мы работаем вместе?

Алеа раскрыла было рот, чтобы возразить, но, передумав, усмехнулась.

— Они решат, что ты не мужик, хотя их синяки свидетельствуют об обратном. А женщины...

Она замолчала.

— Женщин это приведет в ужас, — закончил за нее Гар, — но они будут еще долго думать об этом. Они не посмеют уговаривать своих мужчин разделить с ними черную работу, но будут рады любому, кто возьмется обучить этих бандитов обрабатывать землю.

— Обрабатывать землю? — тупо уставилась на него Алеа. — Что может произрастать в этой стране с таким коротким и холодным летом?!

— Ячмень, овес, капуста и с полдюжины других культур, — ответил Гар. — Можно также загнать в загоны и разводить диких свиней и быков.

— А как ты собираешься подвигнуть их к такой деятельности? Своими рассказами?

— А чем же еще? — ответил Гар вопросом на вопрос. — Ладно, пойдем покажу тебе, как обдирать кору с берез, не губя при этом деревья.

Работая вместе, они чисто вымели хижину, залатали ее лентами из березовой коры, внесли внутрь две «постели» из листьев папоротника и развели огонь в ямке в центре земляного поля, прямо под дымовым отверстием в потолке.

Даже будучи занята работой, Алеа прекрасно видела, что за ними наблюдают. Сначала один, затем пятеро, и наконец уже с десяток мужчин глазели на пришельцев, вполголоса возмущенно переговариваясь между собой.

Улыбнувшись про себя, Алеа продолжала работать. Краешком глаза она заметила, что и женщины украдкой бросают на них быстрые взгляды, стараясь не подавать виду. Алеа понимала, что вид мужчины и женщины, работающих вместе, уже прочно отпечатался в их сознании.

Для приведения жилища в порядок потребовалось немногим больше того получаса, о котором говорил Гар, но поросенок на вертеле, что жарился на центральном очаге деревни, к тому моменту, как они закончили работу, был готов лишь наполовину.

— Я могла бы пойти с тобой на разговор с мужчинами, — предложила Алеа Гару.

— Ты могла бы, — согласился Гар, — но лучше бы тебе пообщаться с женщинами. Полагаю, они хотят отругать тебя за то, что ты позволила мужчине помогать тебе.

— Ну что ж, это один из способов проявления зависти, — усмехнулась Алеа, вдруг поймав себя на мысли, что предвкушает предстоящий спор.

— Можешь попытаться объяснить им свое поведение, рассказав историю о Думи, — предложил Гар. — Уверен, что они ее не слыхивали.

— После чего поведаю им историю Таммуза? — спросила Алеа с легкой издевкой.

— Неплохая мысль, — серьезно ответил Гар. — Пожалуй, я и сам расскажу ее мужчинам. Интересно, что нам приснится сегодня ночью?

Алеа изумленно воззрилась на него.

— Хочешь сказать, что Чародей следует за нами?

— Он мог побывать здесь и раньше, — предположил Гар, — но не думаю, что в таком случае эти изгои так лихо атаковали бы нас. Посмотрим, удастся ли нам подготовить путь для него... Ну, что ж, удачи тебе в разговоре с женщинами.

— А тебе с мужчинами...

Девушка с тревогой посмотрела Гару вслед. В конце концов он был здесь единственным ее другом...

Большинство женщин были ростом с Алеа, три или четыре немного ниже. Местные дамы собрались вокруг небольшого пруда, в который впадал лесной ручей, ярдах в десяти от центрального очага, наблюдая за тем, как старшие дети поворачивают вертел, и тихонько переговаривались между собою. Заметив, что Алеа направляется в их сторону, они все разом умолкли.

Алеа же решила брать быка за рога и с интересом посмотрела на пруд. Кто-то расширил ручей до размеров круглого водоема и обложил его камнями.

— Замечательно! — воскликнула она. — Умные у вас мужчины! Хорошо придумали, и все для вас.

Некоторые из женщин вытаращились на нее так, будто она сошла с ума, другие засмеялись, не совсем, правда, уверенно.

Одна сказала:

— Почему ты решила, что это сделали мужчины, девушка?

Алеа восприняла такое обращение с внутренним негодованием — она уже давно достигла возраста старой девы, поэтому в слове «девушка» сквозило явное презрение к ней со стороны здешних представительниц прекрасного пола.

Удержавшись от ответной колкости, Алеа пояснила:

— Эти камни очень тяжелые. Не говорите мне, что ваши мужчины позволили вам самим таскать их!

Теперь никто не рассмеялся; женщины хмуро глядели на гостью, но та, которая первой заговорила с нею, только ухмыльнулась.

— Ты что же, девушка, настолько слаба, что не сможешь поднять такой камень?