Ник Саган - Лабиринты рая

— Хороший эпизод, — подтверждает Джим, — но мне больше нравится тот, где пес встречается с аниматорами.

— И задает им жару!

— Точно, и они начинают рисовать его каким-то странным.

— Да, это потрясающе, — вздыхает она.

Они разговорились, вспомнили детство, поздние дежурства. Она не ожидала, что со знаменитым доктором Хёгуси можно так запросто разговаривать. Так она ему и сказала. Но, к сожалению, она все время неверно произносит его фамилию, снова четыре слога, а не три.

Но он ее прощает. Многие ошибаются.

— Зови меня Джим, — предлагает он.

— Джим, — повторяет она.

Уж не заигрывает ли он с ней? Она не в его вкусе. Правда, когда-то про него говорили, что он набрасывается на все, что шевелится (а иногда даже и не шевелится). На самом деле он предпочитает тощих женщин и мужчин. Сам Джим худой, даже костлявый, а у охранницы фунтов сорок лишнего веса. А это означает, что она из бедных. Богатые люди запросто справляются с ожирением с помощью генной терапии. Процедура простая: подправляют обмен веществ и все. А бедным людям остается только диета и физкультура.

И все же он продолжает ухаживания.

— Ты классно выглядишь, — говорит он ей. — Можешь как-нибудь забежать ко мне, и мы вместе создадим шаблон.

— Шаблон? С меня?

— А почему нет?

— Но я же вовсе не модель.

— А и не нужно.

— Я совсем ничего не понимаю в ГВР.

— Поверь мне, это не больно. Тридцать секунд перед камерами.

— Тридцать секунд!

— Да, и все.

Она присвистнула.

— Всего тридцать секунд, чтобы ухватить сущность человека.

— Нет, — улыбается он, — не сущность. Просто внешность. Твою личность нужно будет запрограммировать, компилировать, отладить, настроить. На это уходит куда больше времени.

— Сорок секунд? — ухмыляется она.

— Недели или даже месяцы. А если хочешь получить очень близкий вариант, то и годы. Но тридцать секунд нужны, чтобы запечатлеть внешний вид и создать двойника в ГВР. А я уже знаю, куда я тебя помещу.

Она прикрывает рот рукой.

— Правда?

— Гхм. — Он чуть-чуть кокетничает, потом откидывается в кресле. — Мы можем использовать и твой голос, если хочешь. Понадобится всего лишь пять минут в кабинке.

— И что для этого нужно сделать?

— Нужно прочитать несколько предложений и спеть песенку. И по этим данным компьютер воссоздаст все остальное. Он может создавать фразы, которые ты не произносила. Получается что-то вроде привидения.

— Ага, — соглашается она.

— Ну что, согласна?

Она сразу решила, что согласится. Это похоже на бессмертие в каком-то смысле, к тому же ей нравится Джим. У него причудливое напористое очарование, как у ее покойного мужа. К тому же — он умный. Конечно, она согласна.

Он записывает ее на понедельник после Рождества на 2 часа.

Она не пришла.

Он удивился, что могло произойти? Хотел было позвонить на вахту, но передумал. Он очень занят, хватается за все, пытается везде успеть. Вскоре он забыл про нее.

Когда речь зашла о комарах, он вспомнил про нее. Вспомнил ту ночь, когда залетела оса. Эти москиты — первые функциональные паразиты в ГВР. Их укусы чешутся как настоящие, а поведение реалистично. Охота, питание, размножение. Чувствительны к виртуальным репеллентам. Реалисты считают, что это настоящий триумф. Идеалисты умоляют убрать их из окончательной версии. Ну зачем подвергать детей комариным укусам? Разве мы не можем сделать дар людям, которые, как мы надеемся, вернут нас из небытия, взять и избавить их от комаров?

Он их не слушает. Честно говоря, он обожает творить комаров, хламидий и адвокатов. Когда наконец он позвонил на вахту, ему сообщили, что она не приходит уже несколько недель. Никто не знает почему.

Через пару дней она ждала его на парковке. Она была без формы и не сказала, где пропадала. Теперь она выглядела хрупкой и слабой, казалось, подует ветер и она рассыплется.

— Можете сделать кое-что для меня? — спросила она.

— А что тебе надо?

Она сняла рюкзачок и раскрыла его. Темная, пугливая часть его души опасалась, что там может оказаться оружие. Хотя зачем? Она не выглядела сумасшедшей, когда они познакомились, по крайней мере не больше, чем все остальные сейчас.

Это оказался забавный плюшевый кролик, с разболтанными лапами, дюймов девять величиной.

Он почувствовал облегчение. Он умеет обращаться с кроликами.

— Это мне?

— Нет, — отвечает она, прижимая игрушку. — Извините, я ничего вам не принесла. Я хотела, но голова была словно в тумане.

— Все нормально. Так что?..

— Это для детишек.

— Понятно, — говорил он, приложив руку ко лбу, чтобы убедиться, что у него нет температуры.

— Его зовут мистер Хоппингтон. Он немного потрепан, но еще ничего. Очень милый. Посмотрите, мне пришлось его зашить здесь на лапе, потому что из него посыпались опилки. И пуговица не совсем подходит, да?

— Кармен, — начал он, но она перебила его:

— Я знаю, у компании есть такие здания, как они называются? Станции?

— Верно, станции. Капсулы жизнеобеспечения.

— Вы можете сделать так, чтобы мистер Хоппингтон оказался в одной из них? Я хочу, чтобы он попал к человеку, которому он будет нужен. Я не могу подумать, что он…

— Не могу, — отвечает Джим. — Это против правил.

— Есть правила, запрещающие игрушки?

— В мягких игрушках заводятся клещи, — объясняет он.

Она его не понимает.

— Они приводят к аллергии. Их набивка — питательная среда для клещей, — говорит Джим.

Он-то знает, что нет ни малейшего шанса уговорить Блу — она никого и близко не подпускает к своим творениям. — Для детей аллергическая реакция опасна. Мы и так уже вмешались в их иммунную систему, поэтому хотим свести все риски к минимуму.

— Но разве станции не проходят санацию?

— Конечно, проходят.

— И запечатываются. А значит, пыльные клещи туда не попадут.

— Кармен, — возражает он, — это все равно риск, на который никто не пойдет.

Ее зубы стиснуты, поэтому звук ее вздоха был похож на звук проколотой шины.

— Мой сын умер, — говорит она. — Мой малыш.

Он хочет сказать, что ему жаль. Но что это изменит?

— Это была его любимая игрушка. С ней он ложился спать и с ней просыпался. Она еще хранит его запах. — Она прижимает кролика к лицу и вдыхает воздух.

— Наверное, я могу сделать его виртуальную копию, — предлагает он. — Они ведь будут находиться в ГВР, пока им не исполнится двадцать один год, а тогда они все равно не заинтересуются…

— Я не хочу копию. — Она начинает плакать. — Хоппингтон будет ненастоящим. А он настоящий. Разве вы не понимаете разницу между настоящим и фальшивым?

Он и сам иногда над этим задумывается.

— Это подарок, — объясняет она.

Она погрузилась в скорбь, Джим чувствует это, в безнадежную, глухую скорбь. Вместо того чтобы рассуждать о клещах и аллергенах, может, лучше просто помочь ей? Он должен успокоить ее. Неважно, что он сделает с этим подарком, подумал он. Если он просто его возьмет, она успокоится.