Алан Фостер - Квози

Только теперь он понял, что должен был запутать свои следы. Но ведь Разговаривающий знал только один путь к Hope и начни он петлять, как наверняка заблудился бы в этих горах.

Весь оставшийся день он мучительно размышлял о том, что же делать дальше, и к вечеру отправился в путь. По дороге он тщательно уничтожал все метки, оставленные им, чтобы не заблудиться. Он старался идти по камням, а при случае и по воде, не обращая внимания на холод. Это заняло у него больше времени, но зато Разговаривающий был уверен, что ширазяне не смогут выследить его.

Чад буквально ворвался в дом и кинулся на кухню.

Минди равнодушно глянула на него и снова уткнулась в свои журналы.

— Эй, ма, па! Угадайте, что я видел? Мама все еще возилась у плиты.

— Твой папа еще у причала.

Чад прислушался к звукам мотора, доносящимся со стороны озера.

Видя, что сын не собирается уходить, мать повернулась к нему с нежной улыбкой на лице.

— Хорошо прогулялся, дорогой?

— Еще бы! Ты даже представить себе не можешь, что я видел!

— И что же ты видел, Чадди? — она стала расставлять посуду на подносе.

— Я видел… — тут он запнулся, потому что волнение мешало ему подбирать слова. — Я не знаю, что это было.

Но это было здорово. У него длинные уши, огромные ноги и…

— Кролик? — предположила мать, наполняя стаканы чаем.

— Да нет же! И почему взрослые ничего не понимают?

Это не кролик. У него совсем другая мордашка и он гораздо больше.

— Американский кролик, — мать оставалась невозмутимой. — Твой папа говорит, что…

— Нет же!

Наконец-то она взглянула на него.

— Мама, это был не кролик. Да у него был хвост, но совсем не такой, как у кролика. Он ростом с тебя, и у него большие глаза, а зубы у него совсем как у нас. — Чад открыл рот и указал на свои резцы. — Он ходит совсем прямо и носит одежду, что-то вроде купальника, только с карманами и поясом. А бегает он как…

— Чад, ты слишком много слушаешь рассказы своей сестры.

— Это не выдумка, ма, я правда видел его. Вдруг он понял, что даже если приведет в этот дом весь президиум Академии Наук вместе с Эйнштейном, Франклином и Кюри, и если они под присягой подтвердят, что все его слова правда, то и этого будет недостаточно, чтобы убедить в этом Миссис Алису Эйприл Купер, проживающую в штате Калифорния, г. Бербанк, Бульвар Чэндлера, 15445.

Поэтому вместо бессмысленного спора он вяло произнес:

— Может это был и кролик. Обед готов?

— Еще нет, — ответила мама.

И Чад услышал, как она произнесла вполголоса:

— Нужно прекратить эти жуткие ночные рассказы. Минди была, конечно, страшной занудой, но таланта выдумывать разные небылицы у нее было не отнять. И если ночь выдавалась темной и дождливой, она делала все возможное и невозможное, чтобы запугать своего младшего брата. Хотя Чад вечно жаловался на нее, на самом деле он не представлял себе вечеров без рассказов своей сестры. А чем они страшнее, тем лучше. Как бы ему хотелось как и сестра так же искусно владеть словом, пересказывая ее истории приятелям по школе. Но увы! Ему не хватало воображения. И его любимым предметом была математика.

Итак, он знал, что не обладает буйной фантазией и, что он действительно видел странное существо, разговаривал с ним, если можно назвать речью тот странный мурлыкающий свист. Существо испугалось и убежало. Так быстро не смог бы пробежать и Джимми Стивенс, который был чемпионом их школы. У существа были огромные ступни и длинные ноги, слишком длинные по сравнению с его туловищем.

Чад знал, кто это был.

Инопланетянин. А может быть он сбежал из зоопарка или из какой-нибудь медлаборатории? Но это было не животное. Он говорил смешно, но все-таки говорил, он был одет в яркий блестящий костюм и на нем были странные сандалии. Не бог весть какая одежда для гор, но если ты весь покрыт мехом, это не имеет особого значения. Да еще эти уши. Как у кролика, только уже и слегка загнуты по краям, словно кусок мокрого картона и, казалось, они были совершенно эластичными. А какие большие глаза! Зубы маленькие, но это хорошо. Он не мог вспомнить ни клыков, ни когтей.

Да, вот еще что!

— Ма?

— Что Чад? — она вновь была у плиты.

— А у кого бывает семь пальцев?

Она в первый раз за все это время с любопытством взглянула на него:

— Семь пальцев? Вот уж не знаю. Спроси лучше у папы, но я не думаю, что такое вообще бывает.

— Да, ладно. Это я просто так, — он уселся поудобнее, выбрал кусок хлеба из хлебницы, стоящей на столе, и оглянулся в поисках клубничного варенья.

Не переусердствуй, оставь и другим.

— Ма, я есть хочу. Я ведь только из леса, ты помнишь? — Помню. Вот и побереги место для обеда. Он кивнул и намазал огромный ломоть белого хлеба нежным желе. Надо же, семь пальцев. 7+7=14. Это все равно, как еще одна рука. «А может, мне просто показалось и это все рассказы Минди?» — подумал он и нерешительно пожал плечами.

Чад уже доедал бутерброд, когда его окликнула мама:

— Найди-ка свою сестру.

— Ты же знаешь, где она.

— И ты знаешь, вот и сходи за ней.

— Ну хорошо, только она меня не послушает. Скорчит физиономию и скажет, что я ей мешаю.

— Я ей покажу «мешаю», если она заставит меня ее ждать к обеду. Скажи, что это я тебя послала.

— Ладно, — ответил он, получив официальные полномочия, и отправился в комнату сестры.

Его мама неожиданно поймала себя на странных мыслях: «Почему семь пальцев? Почему не девять или десять? Если это было существо из рассказов Минди, то у него наверняка были бы щупальца с огромными присосками. — Она пожала плечами. — А почему бы и не семь? Такое же число, как и все остальные».

Она вытянула свою руку и посмотрела на нее. Кожа сохнет от воды. Еще два года и ей будет сорок. О черт! Если она будет продолжать в том же духе, то обеда сегодня никто не дождется. И она выбросила все эти мысли из головы.

Чад не мог дождаться следующего дня, чтобы вернуться в заросли камыша на юго-западном берегу озера. Он осмотрел все, что мог и провел там целый день, рискуя задержаться после заката солнца, но не нашел никаких следов вчерашнего незнакомца. То же самое повторилось и на следующий день. Может он и правда все это придумал? И он больше никогда не упоминал об этом случае.

В течение нескольких следующих недель Чад приходил к камышам, пока почти не поверил в то, что инопланетянин всего лишь плод его воображения. Наверное он просто вообразил себя разговаривающим с ним, пожимающим ему руку, смотрящим в его разумные глаза. Ведь так быстро не может бегать никто. И вообще, может быть, его кто-нибудь разыграл. Как тот парень, что разгуливал по Вашингтону в костюме Бигфута, пока его не застукали переодевающимся в туалете на заправочной станции. Его фотографии были во всех газетах. Вот только тогда этому шутнику надо выступать на Олимпийских играх.