Алан Фостер - Внутри себя

— Больше она с вами не работает?

— Уже долгое время, я боюсь.

— Очень жаль.

— Мне так же. Я не знаю, почему она уволилась. Мы делали все возможное, чтобы убедить ее, что у нее большое будущее у «Магдалены». Странное дело, но девушка не хотела работать моделью. Мы думали, наши конкуренты сделали ей более выгодное предложение, но, по-видимому, это не так.

— Вы уверены?

— Вполне, мистер Фразьер. В нашем темном мирке все становится известным из сплетен, понимаете? Как только кто-нибудь меняет агентство, новость сразу же становится общественным достоянием. Нет, мисс Лайза Тембор не перешла в другое агентство ни здесь, ни за границей, иначе мне стало бы об этом известно. Она действительно ушла из бизнеса, — Кэндлвейф холодно улыбнулась. — Нашла себе какого-нибудь престарелого поклонника или кого-то еще, чтобы он о ней позаботился. Думаю, для некоторых это самая легкая карьера.

Эрик ничего не ответил на то, что подразумевала женщина. Это могло быть правдой. Он вспомнил слова Поликартоса.

— Минутку, — проговорила Кэндлвейф, просматривая папки, нашла, что искала, и вставила в проектор.

Крошечный аппарат загудел, и в комнате потемнело. Красивые лица и тела заполнили экран на стене, нечеткие из-за большой скорости перемотки. Постепенно она замедлилась, и фигуры стали видны в полный рост, в трех измерениях.

Пальцы Эрика вцепились в стул. Это она. У него не было ни тени сомнения с самого первого ее расплывчатого появления. Это была она.

— Да, я помню Лайзу, — проворковала Кэндлвейф. — Очень тихая девушка, в чем-то почти дитя, а в чем-то вполне взрослая. Казалось, она точно знала, чего хочет и как этот добиться. Получив от «Магдалены» все, она потребовала и получила освобождение.

Я не шучу, когда говорю, что мы делали все возможное, чтобы удержать ее с нами. Мы делали ей предложения, которые получают очень, очень немногие начинающие модели, они даже не мечтают о них. Девушка была равнодушна к деньгам так же, как и к профессии. Странная леди. В ней действительно было что-то. Ваши люди не прошли мимо этого, как и наши. Все прекрасно видно на ее голограммах.

Все прекрасно видно на улице, в проезжающей машине, с волнением подумал Эрик.

— Великолепные модели индивидуальны, — продолжала женщина. — Тембор не отточила свой талант, но в ней была уникальность. Как я уже сказала, она могла стать одной из лучших.

Раздался тихий щелчок. Видение на стене пропало, проектор затих.

— Я не буду спорить с вашей оценкой, — наконец произнес Эрик.

— Мне хотелось бы заинтересовать вас другими нашими моделями. Например, юная леди из Западной Африки, Сара Ноба, которая замечательна и обладает в большой степени похожим телосложением… хотя она не та девушка, конечно. У нас есть и другие известные модели, например…

— Ничего не имею против других ваших сотрудниц, — торопливо сказал Эрик, — но прежде, чем мы пересмотрим список заново, мне хотелось бы попытаться убедить Лайзу Тембор поработать с нами. Селверн — одна из самых больших корпораций в Северной Америке. Может быть, обещание такой известности…

— Тембор интересовалась известностью еще меньше, чем деньгами, — сказала Кэндлвейф.

— Мы можем предложить ей хорошую сделку. Если мне удастся убедить ее, разве не стоит это затраченного труда? Она вернется в отчий дом, подобно блудному сыну.

— Конечно, это было бы замечательно. К сожалению, ничего не могу для вас сделать, мистер Фразьер, и не могу дать вам адреса Лайзы Тембор. Здесь мы очень серьезно относимся к личной жизни наших моделей. Я уверена, вы по своему собственному опыту знаете, что мир полон эксцентричных и неуравновешенных людей. Я не говорю о вас, естественно, но не должна нарушать правила. Самые привлекательные мужчины и женщины часто становятся мишенями для невероятных оскорблений.

Эббот хотел было ответить, но женщина еще не закончила.

— Если бы вы были председателем правления «Селверна», или Сони, или Дженерал Электрик, или Рено, я все рано не могла бы дать вам адрес Лайзы Тембор. Я могу сама установить с ней контакт и рассказать о любом предложении, которое вы хотите ей сделать, но, откровенно говоря, думаю, мы оба зря потеряем время. Сомневаюсь, что вы можете предложить ей что-нибудь, чего мы уже не предлагали.

— По крайней мере, вы могли бы сообщить ей о том, что Селверн проявил к ней интерес, — неубедительно произнес Эрик. Насвистывать было опасно. — Если бы это ее заинтересовало мы бы обсудили детали. Я буду в Нуэво-Йорке еще пару дней.

Он сказал это только ради формальностей. Лайза Тембор явно навсегда бросила работу модели. Но нужно было дойти до конца.

— Прекрасно. Если она выразит желание обсудить дальнейшие детали, мы могли бы обсудить встречу. Как вас найти?

— Никак. Я в постоянных разъездах, но пока здесь. Сегодня друзья завтра, родственники. Понимаете? Что если я загляну к вам, скажем, в следующий вторник?

— Очень хорошо. К тому времени у меня уже будет ответ. Я посоветовала бы вам связаться с вашими людьми на западе и сообщить им об этом разговоре. Тогда мы смогли бы заняться настоящим делом.

Женщина поднялась и перегнулась через стол, чтобы пожать его руку. В это время Эббот с испугом и удивлением заметил в ее глазах что-то еще. Ее рукопожатие было не совсем деловым.

— А если вы сегодня вечером не заняты, мы могли бы вместе пообедать? Я знаю чудесный перуанский ресторан, в котором подают замечательный huachinango asado.

— Мне очень жаль, — поспешно сказал Эрик — но я уже обещал.

— Понимаю, — она была явно разочарована. — Может быть, как-нибудь на следующей неделе? Тем временем я посмотрю, нельзя ли связаться с мисс Тембор.

— Это все, что я могу просить. И обещаю, если «Селверну» с ней не повезет, мы еще раз просмотрим ваш список.

— Довольно честно. Надеюсь, вы хорошо проведете время в Нуэво-Йорке, мистер Фразьер.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Мозг Эрика неистово работал, когда робокэб ехал обратно в гостиницу. У Эббота было много времени на раздумья, поскольку машина сделала намеренный крюк.

Совершенно очевидно, что он не получит адреса Лайзы Тембор ни от Джоан Кэндлвейф, ни от кого другого в агентстве. Эрик мог бы подкупить нерадивую сотрудницу. Например, девушка в приемной должна была иметь доступ к необходимым документам, но она также могла оказаться честной работницей и ценить свою службу в таком престижном концерне. Эббот опасался нарваться на полицию и потому не должен был так рисковать. Не тогда, когда выдавал себя за другого и подделывал кредитные карточки. Во время своего визита он искал следы сигнализации, ничего не заметил, но не сомневался, что она существовала. Еще он не сомневался, что мог бы с ней справиться, как и в случае с Поликартосом. Эрик не собирался вламываться к Уинстону или Константину.