Кшиштоф Борунь - Грань бессмертия

Де Лима внимательно посмотрел мне в лицо.

- Вы боитесь их? - с сожалением спросил он. - Я понимаю - они, наверное, пытаются вас запугать. Но дело их уже проиграно. Теперь все в наших руках.

- Никто не пытался пугать меня, - решительно возразил я, хотя, вспоминая утреннюю беседу с Катариной, был уже не очень убежден в том, что сказал. - Просто я не хочу вмешиваться в политику!

Хозяин изучающе посмотрел на меня.

- Как хотите... - сказал он наконец. - В конце концов, мы можем передать дело кому-либо другому. Но скажу вам между нами: вы совершаете глупость! Хорошо проведенное дело против теперешнего руководства институтом Барта - это путь к карьере, большой карьере! Кто может знать, что будет завтра?

Он замолчал и задумался.

Сеньора Долорес выжидающе смотрела на меня, но я тоже молчал.

- Сделаем иначе, - сказал немного погодя де Лима. - Я не требую от вас немедленного ответа. Подумайте еще. У меня есть немного времени. Сейчас мы проедем в префектуру, по пути забежим перекусить. А потом вы поедете в Пунто.

- Мне хотелось бы выехать не позднее половины второго.

- Тогда в нашем распоряжении еще полтора часа - более чем достаточно.

10

Де Лима сумел четко все организовать, и около двух часов мы с сеньорой Долорес были уже на шоссе за городом. Головная боль понемногу утихла благодаря какой-то "чудесной таблетке", которую дала мне сеньора Долорес, оказавшаяся к тому же отнюдь не утомительной спутницей. Она умело поддерживала беседу, несмотря на то что нервное напряжение и наши опасения, связанные с целью поездки, вовсе не облегчали ее задачу. Меня тоже беспокоило, как Катарина и тем более профессор Боннар примут непрошеную гостью. Однако я утешал себя тем, что, взяв с собой сеньору Долорес, отвожу от себя обвинения в интриге против моих клиентов, и Катарина поймет мое положение.

Почти двухчасовая гонка до Пунто де Виста - уже четвертая за последние десять дней - пролетела довольно быстро. В конце дороги я сказал сеньоре Долорес, что сначала заеду в дом священника. Она приняла это неодобрительно, подозревая, видимо, какой-то подвох, но я успокоил ее, объяснив, что ожидаю там сообщения от Марио. Я опасался, что сеньора де Лима станет выспрашивать об источнике моей информации, но против ожидания она была весьма сдержанна, очевидно приписывая роль осведомителя своему брату.

Альберди мы застали в саду у развалин старого дома. Несколько работников выносили хлам, отбивая потрескавшуюся штукатурку и убирая остатки обуглившихся оконных рам и дверных косяков." На площадке перед входом в старый дом вздымалась ровно уложенная куча кирпича, а в нескольких метрах дальше лежали длинные балки. Еще вчера ни бревен, ни кирпичей я не заметил.

Священник увидел нас еще издалека и сделал несколько шагов навстречу, но тут же остановился, узнав сестру. Сеньора Долорес была явно смущена. Она подошла к брату и сделала такое движение, словно хотела его обнять, но он только смотрел на нее печальными, усталыми глазами.

- Давненько ты не была здесь, Долорес... - тихо сказал он.

Она кивнула и в замешательстве опустила глаза.

- Так, значит, ты все-таки настояла на своем, - с горечью сказал Альберди.

- Не понимаю, о чем ты... - неуверенно ответила она.

- Отлично понимаешь...

- Я приехала не для того, чтобы ссориться, - она решительно изменила тон.

- Я вижу, вы взялись за ремонт, - включился я в разговор, чтобы предотвратить стычку.

- Да, - неохотно подтвердил он и, обращаясь к сестре, резко спросил: Что тебе от меня надо?

- Нетрудно догадаться. Я приехала за Марио!

- Его здесь нет.

- Знаю. Ты обманул меня. Ты в сговоре с Боннаром!

Нападение было таким неожиданным, что Альберди даже побледнел.

- Может, пройдем куда-нибудь, - снова вклинился я, показывая движением головы на работников, которые, услышав повышенный тон сеньоры Долорес, прервали работу, с интересом прислушиваясь к нашему разговору.

Сеньора де Лима тут же взяла себя в руки.

- Ты мог бы пригласить нас в дом, - обратилась она к брату, как будто ничего не случилось.

Альберди тоже немного успокоился.

- Прошу! - показал он движением руки на тропинку, ведущую к дому в глубине сада. - Я не знал, захочешь ли ты переступить мой порог, - добавил он немного погодя.

- Так это будет школа или ваш дом? - спросил я, указывая на развалины, чтобы помешать новой перебранке, но оказалось, что тем самым невольно затронул неприятную тему.

- Не знаю... - ответил он почти грубо. - Не знаю, останусь ли я здесь вообще...

Больше я не пытался поддерживать разговор. Мы молча дошли до домика, и священник открыл дверь, впуская нас в прихожую.

Сеньора Долорес уже пришла в себя. Она уселась в кресло и закурила.

- Алессандри был здесь? - спросила она брата.

- Был, - ответил Альберди, глядя в пол. - Что же касается Марио, продолжал он, поднимая голову, - то твое обвинение... обижает меня, закончил он уже беззлобно. - Я не сговаривался с Боннаром. Несколько лет я даже вообще его не видел. А если твой сын убежал от тебя, то ты сама в этом виновата.

Сеньора Долорес побагровела. Она уже готова была взорваться, но неожиданно силы словно покинули ее.

- Знаю, что виновата. Но я должна его найти, - просительно прошептала она.

Она опять была бедной, несчастной матерью.

- Я обещал Алессандри, что Марио вернется домой завтра утром. Я сдержу обещание! - проговорил Альберди серьезно. Хотя слова его звучали несколько патетически, я знал, что он говорит искренне. Неужели он тоже побывал в институте? Только этого не хватало!..

- Вы читали сегодняшние утренние газеты? - спросил я, направляя беседу на тему, которая не давала мне покоя несколько часов.

- Не читал, но мне рассказал Алессандри.

- А он уже знал о последних результатах? - задал я следующий вопрос.

- Он только сказал, что экспериментировали...

- А вы уверены, что разговаривали с Браго за две недели перед смертью? - спросил я, не спуская глаз с лица Альберди.

- Могу поклясться, что разговаривал!

- Но если все было так, как вы говорите, то это не мог быть Хозе Браго.

- Это был он. Я видел его лицо и говорил с ним. Я же знал его давно...

- Профессор Гомец утверждает, что последние три месяца Браго жил без мозга!..

- Это ложь! - воскликнул со страхом и возмущением Альберди.

- Гомец убежден в своем заключении. Если оно появится в газетах, положение может усложниться.

- Боже мой... Что теперь делать?..

Глаза священника были полны отчаяния, он хотел еще что-то добавить, но тихий стук в дверь но дал ему договорить.

Альберди с трудом встал с кровати и, несколько помедлив, вышел.

Немного погодя он вернулся.

- Есть сообщение от Марио, - сказал он мне усталым голосом, - он хотел бы с вами увидеться...