Бен Бова - Орион в эпоху гибели (Орион - 3)

Я все еще не мог говорить и подумал, что так даже лучше. Признаться Ане, что я заподозрил ее в предательстве, было бы свыше моих сил.

- В своем истинном... - Она осеклась и начала заново: - В своем другом обличье я смогла поглощать энергию, исходившую из ядерного колодца, и с ее же помощью защитить нас.

Голос, наконец вернувшийся ко мне, представлял собой нечто среднее между скрипом и кваканьем:

- Значит... это не ты... вызвала скачок...

- Нет, я не управляла пространственно-временным переходом, - легонько качнула она головой. - На это время и место был нацелен искривитель Сетха.

Положив голову Ане на колени, я просипел:

- Меловой период.

Моя любимая промолчала, но взгляд ее серых проницательных глаз был словно устремлен в иные времена и пространства.

Я снова припал к ковшику. Несколько глотков - и я смог заговорить почти нормально:

- Из того, что мне удалось узнать, заглянув в сознание Сетха, когда он зондировал меня, вытекает и тот факт, что в этом времени - за шестьдесят семьдесят миллионов лет до неолита - происходит, произошло или произойдет нечто существенное.

- Эпоха Гибели, - тихонько проронила Аня.

- Когда вымерли динозавры?

- А вместе с ними тысячи других видов - и растений, и животных. Землю потрясла глобальная катастрофа.

- Какая?

- Неизвестно, - грациозно развела она руками. - Пока.

Привстав на локте, я заглянул прямо в ее божественно прекрасные серые глаза.

- Ты хочешь сказать, что творцы - Золотой бог и прочие - не знают, что произошло в один из наиболее критических моментов времени за всю историю существования планеты?

- Нам не было нужды выяснять это, любимый, - улыбнулась Аня. - Так что не смотри на меня с таким осуждением. Мы пеклись лишь о роде людском, о твоих сородичах, Орион, о созданных нами творениях...

- Из которых развились вы сами, - вставил я.

Она склонила голову, соглашаясь.

- Так что до сих пор нам не требовалось выяснять, что случилось за шестьдесят пять миллионов лет до нашей собственной эры.

Силы мало-помалу возвращались ко мне. На багровой, обожженной коже зияли рваные следы когтей рептилий Сетха, но я уже настолько окреп, что смог подняться на ноги.

- Этот момент времени сверхъестественно важен для Сетха, - сообщил я. Надо выяснить почему.

- Да, - согласилась Аня, - но не сию секунду. Полежи здесь, а я раздобуду чего-нибудь поесть.

Тут я заметил, что при ней нет ни инструментов, ни оружия. Аня догадалась, о чем я подумал.

- Любимый, я не сумела вернуться в мир творцов. Мы по-прежнему совершенно отрезаны от них Сетхом. Я только смогла проскользнуть вдоль вектора настройки его искривителя. - Оглядев себя, она добавила, скромно улыбнувшись: - И потратить немножко энергии, чтобы одеться.

- Это лучше, чем изжариться насмерть, - отозвался я. - Твой наряд очарователен.

- Мы здесь совершенно одни, без надежды на чью-либо помощь, и одному лишь Сетху ведомо, в каком времени и месте мы находимся.

- Он будет нас искать.

- Вряд ли. Наверно, он решил, что мы убрались с его дороги.

Я с трудом сел.

- Нет. Он будет нас искать и попытается уничтожить раз и навсегда. Он ничего не оставляет на волю случая. Кроме того, здесь для него критическая точка пространственно-временного вектора. Он не позволит нам вмешиваться в его планы.

- Ладно, время не ждет. Сперва надо позаботиться о неотложном. - Аня поднялась на ноги. - Сначала пища, потом кров. А затем...

Послышались громкие шлепки по воде, раздавшиеся настолько близко, что напугали нас обоих.

Я впервые по-настоящему разглядел, куда нас занесло. Нас окружали заболоченные джунгли, состоявшие из гигантских папоротников и низких, узловатых мангров [вечнозеленые деревья и кустарники с наземными дыхательными корнями (пневматофорами); характерны для приливно-отливной полосы илистых побережий тропиков]. Со всех сторон подступали густые заросли рогоза, покачивавшего нелепыми головками. Даже насквозь пропитанный влагой воздух был каким-то душным, тяжелым и невозможно жарким, как в бане. Всего в десяти ярдах от нашего губчатого ложа грязная болотная вода неспешно текла сквозь камыш и путаницу корней. Самое подходящее местечко для крокодилов - и змей.

Выпрямившись во весь рост, Аня вглядывалась в плотные заросли. Разглядеть что-либо можно было только на расстоянии нескольких футов. Я с трудом встал, пошатываясь от слабости, и сделал Ане знак взобраться на ближайшее дерево.

- А ты? - шепнула она.

- Попытаюсь, - выдохнул я в ответ.

Некоторые деревья были сильно наклонены и настолько оплетены лианами, что даже я, несмотря на слабость, почти без труда взобрался бы на них. С помощью Ани я вполз на широкий сук и вытянулся во весь рост на его теплой шершавой коре. По мне ползали насекомые, а перед глазами, сердито жужжа, пронеслась иссиня-черная то ли пчела, то ли муха - какое-то насекомое размером с доброго воробья.

Плеск приближался. Неужели воины Сетха уже разыскивают нас? Я затаил дыхание.

Вид был такой, будто холм вдруг оторвался от земли и решил побродить по болоту. Сквозь густые заросли на открытое место пробилась живая чешуйчатая гора, покрытая крапчатыми землисто-коричневыми, оливково-зелеными и серыми пятнами, громко шлепавшая лапами по зеленоватой воде.

Я едва не рассмеялся. Широкая морда исполинской твари напоминала утиный клюв, изогнутый в идиотской ухмылке, навсегда застывшей, как у дурацкого мультипликационного персонажа.

Несмотря на глупый вид, утконосый динозавр [или гадрозавр - семейство вымерших пресмыкающихся отряда птицетазовых динозавров; жили в позднем меловом периоде в Сев.Америке, Евразии; по суше передвигались на задних ногах; высота тела до 10 м] осторожно огляделся, прежде чем выбраться на открытое место. Привстав на задние ноги, он оказался выше ветки, на которой мы прятались, и принялся озираться, пыхтя, как паровоз. Его когти больше напоминали копыта и не казались опасными. Желтые глаза скользнули мимо нашего дерева, не задерживаясь.

С шумом выпустив воздух, гадрозавр повернулся и вошел в сонные воды потока. В нем было футов тридцать от клюва до кончика хвоста. И он пришел не один.

Перед нами парадом прошествовал целый строй утконосых динозавров. Я насчитал сорок две особи. С тяжеловесной грацией они брели по болотной протоке, проваливаясь в грязную воду по колена.

Плененные этим зрелищем, мы проводили взглядом неспешно двигавшуюся процессию динозавров, пока они не затерялись среди болотных зарослей.

- Динозавры, - сказала Аня, когда они скрылись из виду и стрекот насекомых возобновился. В ее голосе не было ни тени удивления или благоговения.

- Мы в меловом периоде, - отозвался я. - Здесь миром правят динозавры.