В Брагин - Искатель утраченного тысячелетия

Поднял с пола палку, сдвинул с места чугунную заслонку. Да тут не одна, несколько книжек! Все еще чего-то боясь, схватил одну и другую... Все они грязные, слипшиеся. Но как это они очутились здесь? Забыл ли, оставил ли их на столе Веригин, а ветер, ворвавшийся в проем окна, смахнул их в глубь комнаты? Может быть, так и лежали они у печи, а заслонка сорвалась с петель, упала и прикрыла, сохранила их? А может, он, этот удивительный Веригин, зачарованный тайной бессмертной юности, прятал эти листки где-то тут, в поддувале печи?

А это что?

Нагнулся. Маленькая металлическая коробочка, покрытая красной ржавчиной. Одно мое неосторожное движениеи она рассыпалась на мелкие шершавые кусочки, и в пальцах остался какой-то круглый и плоский предмет. Я бережно освободил его от полуистлевшей бумаги. Фарфор. Белый фарфор. Перевернул этот предмет, и на меня гляпуло лицо, женское лицо, нежное, округлое. Голубые глаза смотрели доверчиво и ласково. Светлые локоны ниспадали на плечи. Белый воротничок на черном закрытом платье. Наташа... Наташа Порошина! Это она... Вот она какая!

Меня охватило волнение. Мне показалось, что на этом портрете я увидел отражение глаз Веригина. "Гляжу не нагляжусь", - вспомнились мне слова Веригина из письма к Наташе. Я не мог больше смотреть на этот портрет.

Бережно, завернув миниатюру в носовой платок, спрятал в бумажник.

Мне не терпелось: скорей, скорей читать! Забыв о крысах, гадюках, охваченный волнением, я подошел к окну и стал рассматривать записные книжки Веригина.

Их было пять. В твердых полотняных переплетах. На внутренней стороне обложки каждой из них были надписи: опыты над крысами № 1-9; опыты над лягушками № 1-20; опыты над куликом, выпью и другими болотными птицами; опыты над головастиками.

Увы! Надписи на переплетах были, а листов не было. Съедены крысами? Мышами?

И лишь одна книжка, пятая, частично сохранилась. Я раскрыл ее наугад.

"...Что бы со мной ни случилось, - прочитал я, - надо, чтоб мои лабораторные записи, записи всех опытов, оказались в верных руках... Если год иль два не будет от меня вестей, друзья мои, не заезжая в Славск, прибудут туда, где я теперь нахожусь. Не застанут меня - возьмут записи... и "другой споет об этом лучше".

Я выбежал на крыльцо, сел на полусгнившую ступеньку. Стал читать все подряд.

ОПЫТЫ... РАЗМЫШЛЕНИЯ

28 мая, 1866 г. Остров Бережной

Записки Веригина

Стоят жаркие дни. Солнце печет.

Каждый день спускаюсь с гати и смотрю: просыхает ли она? Нет! Гать все еще под водой. Хорошо, что в свое время успел добраться до "тайника" и оставил в сломанной флейте шифрованный наказ, как найти меня на острове, минуя Славск.

Дни стоят жаркие. Гать просыхает. И доктор Климов придет ко мне. Скорей бы!

1 июня 1866 г.

Закончил обход моего хозяйства. Каждый день готовлю к опыту отобранные мною растения. На моем опытном поле особое место занимают два типа растений; одни (на линии посадок "А") отличаются высокой раздражимостьюу них острая, почти мгновенная реакция на внешние воздействия; другие (на линии "С") обладают тайной долголетия. Они - главные участники опытов.

3 июня

Почему живая природа так могущественна? Потому, что ее развитие, изменение форм происходит постоянно. Непрерывно.

Непрерывность, В чем суть? Человек начинает дело и либо его бросает, либо смерть его обрывает. А природа действует без остановок. Так вот: глядя на природу, я, человек, учился мыслить непрерывно, неотступно об одном и том же. Пусть тюрьма... тайга... пусть полиция за мной гналась... пусть топи и джунгли Гвианы. А я все думал, как отодвинуть смерть на тысячелетие, а может быть, и дальше?

7 июня

Все утро осматривал посадки. А затем наблюдал за мимозой. Я заметил: на холоде листочки ее опускаются, в тепле - поднимаются.

Недавно я нечаянно пролил пузырек эфира на кусты иван-чая. И вот я увидел: куст стал "засыпать", как засыпает перед операцией солдат, когда на его лицо кладут вату, пропитанную эфиром. Напрасно я раскачивал, тормошил куст. Он весь поник, опустил свои ланцетовидные листья, даже ворсинки прижались к стеблю.

Я подумал: надо попробовать помочь кусту - напоить его теплой водой, как больному человеку дать кофе. Но будить осторожно.

Через несколько минут куст стал просыпаться, поднимать листья и головки цветов. Проснулся! Жив, здоров.

Пора врачам лечить растения, как лечат людей. Ведь живая природа едина. И у человека, и у растения жизнь - горение. Поэтому говорю: растение лечит человека, и человек пусть лечит растение.

В наши дни вышли в свет труды индийского ученого по

имени Джагдиш Чандра Бос. В первом томе его "Избранных

трудов" на странице 407 мы читаем: "Исследуя ответ жи

вых тканей, мы находим, что едва ли существуют явления

раздражимости, наблюдающиеся у животных, которые было

бы невозможно обнаружить у растений. Показано, что раз

личные проявления раздражимости у растений идентичны с

наблюдавшимися у животных... Многие трудные проблемы

физиологии животных найдут свое разрешение при экспери

ментальном изучении соответствующих проблем в более

простых условиях жизни растений".

Чтобы прийти к этому выводу, Д.-Ч. Бос с помощью спе

циальных приборов делал интересные опыты, которые поз

волили ему сопоставить пульсацию растений с деятель

ностью сердца: "Действие понижения температуры на рит

мическую пульсацию растения десмодиум сходно с ее влия

нием на сердце лягушки.

Движения листовой пластинки у десмодиума вверх и вниз

соответствуют диастолическим и систолическим движениям

сердца животного". "Ритмическая пульсация сердечной

ткани задерживается, если ее подвергнуть действию опре

деленной низкой температуры. Подобно этому пульсация

десмодиума задерживается при действии достаточно низкой

температуры".

Сравнивая ткань животного и растения, Бос отмечает,

что "изолированная ткань (животного.- В. Б.) претерпе

вает неизвестные изменения, неотделимые от быстрого

наступления смерти. Растения имеют громадные преиму

щества в этом отношении, так как они поддерживают свою

жизнеспособность неизменной в течение очень продолжи

тельного времени".

И еще Бос отметил, что растения обладают скрытой

энергией. Она позволяет десмодиуму делать движения, ко

торые не вызываются внешними причинами.

И, глядя на эти движения боковых листиков десмодиума, индийский народ создал поверье, что этот "лесной скряга" "танцует, хлопая руками".

Во втором томе, в разделе "Автографы растений" ученый пишет о почерке растений, об отравлении, спазме, сократительных механизмах тканей растений и животных, о кривых жизни и смерти растений.

ШЕНЕР ИЛИ МАГЕЛЛАН?