Юрий Брайдер - Губитель максаров

— Кто? — Окш невольно вздрогнул, вспомнив пятно мрака, силою своей злой воли погубившее оружейников.

— Карглак. Ты знаешь его?

— Нет…

— Почему же ты так разволновался?

— Сам не знаю… Рассказывай дальше.

— Странно. Ты что-то не договариваешь. — Девчонка нахмурилась. — Ну да ладно. Потом разберемся… И вот этот Карглак втайне от других максаров уничтожил всех жестянщиков, имевших хоть какое-то отношение к клинкам. Результат не заставил себя долго ждать. Клинки утратили свои замечательные свойства… Мне это, правда, пошло только на пользу. А не то мамочка уже собралась было окончательно расквитаться со мной…

— А это и в самом деле был Карглак? — перебил ее Окш, узнавший наконец имя того, кто был главным виновником его злоключений.

— Прямых доказательств нет, — немного замялась девчонка. — Свидетелей ведь не осталось, а самого Карглака не очень-то спросишь… Но больше некому. Он и раньше носился с идеей сплочения максаров. Доказывал всем подряд, что наши вечные распри идут на пользу только врагам. Хотя, спрашивается, где они, те враги? Уж не жестянщики ли? Ну не можем мы жить между собой в мире и согласии — что тут поделаешь. А Карглак знай свое твердит. Дескать, объединившись, мы станем владыками мира. Как будто кто-то другой претендует на это право. Сколько помнят себя максары, они всегда властвовали над соседними народами. Каждый из нас — бог сам по себе. Он строит такой мир, какой его устраивает. По своей прихоти создает слуг и рабов. Постоянно меняет свою собственную сущность. Никто не вправе поучать максара. Даже другой максар. Да он и не потерпит ущемления своих исконных прав. Такой заварухи, какую поднял Карглак, у нас давно не было. Сейчас ему приходится туго. На него ополчилось немало соседей, в том числе и моя мамаша. Это единственное, в чем я ее поддерживаю. Отщепенцев и выродков следует беспощадно карать. И лучше всего сообща. Такая мразь недостойна носить имя максара.

— Да ведь ты сама вроде еще не полноправный максар. — Окш решил слегка уязвить девчонку. — У тебя даже крыши над головой нет, не говоря уже о рабах и слугах.

— Все это у меня будет, — заверила его девчонка. — Вот только дай с мамашей рассчитаться.

— А что, если я предложу тебе сотрудничество? — Окш постарался придать своим словам максимум убедительности. — Или, проще говоря, сделку…

— Ты? — фыркнула девчонка. — Мне? Ну-ну, давай, интересно послушать…

— Я постараюсь добыть для тебя клинок. Действующий, естественно. Как ты будешь его использовать, для защиты от матери или для расправы с ней, меня не касается. Ты же, в свою очередь, поможешь мне превратиться в настоящего максара.

— Ты, похоже, бредишь. Подыши, не то посинел весь. — Девчонка проворно вскочила на ноги. — А теперь слушай меня. Вполне возможно, из тебя и получится настоящий максар. Во всяком случае, ко лжи ты пристрастия не питаешь. Но, спрашивается, где такой желторотый птенец раздобудет клинок? Ведь это символ достоинства максара, знак его принадлежности к высшей расе… Даже сейчас, когда клинки утратили свою силу, никто из максаров по доброй воле не согласится расстаться с ним. Допустим даже, что случилось невозможное и ты завладел таким клинком. Отнял его, К примеру, у того же Карглака. Но как ты вернешь клинку его прежние качества? Тут не такие мудрецы, как ты, головы ломали. Жестянщиков и на испуг брали, и золотом прельщали — все без толку. Нет среди них никого, кто хотя бы видел клинок вблизи. Карглак на славу постарался, все учел. Не рубить нам больше друг друга этими клинками.

— А коли я скажу тебе, что знаю устройство клинка если и не досконально, то не хуже, чем многие из погибших оружейников?

Окш был уверен, что сразит девчонку таким заявлением.

— Не смеши меня, — она вновь фыркнула, как кошка, которой в рыбе попадаются одни только колючие кости.

— Давай сделаем так, — он впервые отважился взглянуть ей в глаза, беспощадные и всевидящие глаза максара. — Я позволю тебе проникнуть в мое сознание. Но лишь на одно мгновение. Уверен, тогда ты найдешь доказательства моей правоты. Очень прошу тебя не злоупотреблять оказанным доверием.

— Если ты сам это предложил, так зачем жеставишь условия?

'

— Это не условия. И не предостережение. Это просьба.

— Я просто заинтригована, — девчонка скривилась так, словно была заранее уверена, что ничего путного у них не получится. — Так и быть, давай попробуем. Обещаю, с моей стороны подвоха не будет.

Окш закрыл глаза и попытался вызвать из глубины своей памяти нужные образы. Как назло, они были неясными и бессвязными — пережитое потрясение многое вытравило из сознания, как хлор вытравляет с бумаги картинки и надписи.

Не без труда ему удалось припомнить оружейную мастерскую, где было пережито немало радостей и еще больше бед. Затем он сфокусировал внимание на своих собственных руках, разбирающих клинок… А это уже подвал в доме пекаря… Тщательно вычерченные схемы и разложенные поверх них заготовки…

Все время находиться в состоянии сосредоточенности было не так уж и просто. В голову постоянно лезла не имеющая никакого отношения к делу чепуха. Наверное, ему просто недоставало нужного опыта.

Момент, когда чужая воля проникла в его сознание, Окш угадал по легкому головокружению. Нечто похожее он уже испытывал раньше, тайком опорожнив кружку хлебного вина.

Теперь вызванные из прошлого образы замелькали часто-часто, словно кто-то бегло листал книгу его памяти.

— Все, хватит! — крикнул он. — Я же предупреждал тебя — только чуть-чуть.

Сделав над собой неимоверное усилие, Окш захлопнул створки сознания, хотя и нематериальные, но непроницаемые для чужаков (за эту способность он должен был благодарить неизвестного родителя-максара). Девчонка молчала. Видимо, ей нужно было какое-то время для осмысления полученной информации.

— Ну как? — нетерпеливо поинтересовался Окш. — Что ты видела?

— Толстозадую девку, задравшую перед тобой подол. И что ты выделывал с ней! Тьфу! — даже не сказала, а скорее выхаркнула девчонка.

— Я был лучшего мнения о тебе, — с укором произнес Окш. — Зачем соваться в то, что тебя не касается?

— Ты своих дружков-жестянщиков учи, а не меня! Разве я виновата, что эта голая задница застит тебе все другие воспоминания! Ты, оказывается, такая же скотина, как и моя мамаша. Зря я вас вместе не свела…

— Не понимаю, почему это все так бесит тебя?…

— Потом поймешь… — Ей потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки. — А теперь о деле. Спорить не буду. Ты имел раньше какое-то отношение к клинкам. И ты даже надеешься создать такой клинок самостоятельно. Кое-что у тебя уже получилось. Но в глубине твоей души таится неуверенность.