Юрий Брайдер - Губитель максаров

— Замолчи! — прервал его Карглак. — Я знаю, что ты искусен в пустословии. Но только меня на этот крючок не поймаешь. Человека я ценю не по словам, а по делам. Мне не нужны твои объяснения. Мне нужен мальчишка. Вот и подай его сюда.

— К сожалению, это невозможно. Только не надо впадать в бешенство! Выслушай меня до конца, и тебе все станет ясно. Мальчишку, который интересует тебя, жестянщики нашли невдалеке отсюда. Тогда он был еще младенцем. Кто-то искалечил его и бросил в безлюдном месте. Как вспоминают очевидцы, на ребенке живого места не было. Мешок перебитых костей. Рука чуть ли не оторвана. Череп размозжен. Похоже даже, его пытались похоронить. Тем не менее младенец выбрался из могилы, а впоследствии полностью оправился от ран и увечий. Разве это не наводит тебя на кое-какие размышления?

— Жестянщики живучи как кошки, — возразил Карглак. — Я сам не раз убеждался в этом. Твой случай ничего не доказывает.

— Верно, — кивнул Хавр. — Один-единственный случай не может служить доказательством. Это подтвердит любой законник. Но вот когда схожих случаев набирается целый короб, стоит задуматься… В том месте, где нашли младенца, я впоследствии обнаружил кости какого-то странного существа, похожего на громадную безногую ящерицу. Жестянщики называют таких созданий «рудокопами». Нынче они уже вымерли, а раньше верой и правдой служили максарам.

— Деваться им больше некуда было, вот и служили, — огрызнулся Карглак. — А до этого, в другом обличье, они были нашими врагами. Но я догадываюсь, куда ты клонишь.

— Правильно догадываешься. Легенда о Губителе Максаров связывает начало его жизни с одной из этих тварей.

— А ты, я вижу, большой любитель легенд. Да и сам умеешь сказки сочинять. Но меня, признаться, больше интересуют факты.

— Будут и факты, — пообещал Хавр. — Мальчишка вырос, ничем особым не проявляя себя, кроме способности к ремеслам. Благодаря этому его взяли на обучение в оружейную мастерскую, ту самую, которую ты однажды уничтожил. Там след мальчишки теряется. — Обо всем, что касается дальнейшей судьбы Окша Сухорукого, Хавр решил умолчать.

— Хочешь сказать, что мальчишка погиб вместе с другими оружейниками?

— По крайней мере домой он не вернулся, и никто о нем больше не слышал.

— Что известно о его жизни в мастерских?

— Почти ничего. Сам понимаешь, спросить особо не у кого. Но накануне той самой ночи он совершил дерзкий побег. Наверное, почуял опасность. Местные жители поймали его и вернули на прежнее место. Пос леднюю ночь скорее всего он провел в темнице.

— Получается, что я сам сделал ту работу, для которой нанимал тебя? — То, что в устах людей звучало бы как ирония, у максаров оборачивалось злой насмешкой.

— Это уж решать тебе самому, — развел руками Хавр.

— Ты в последнее время не получал дубинкой по голове? вдруг поинтересовался Карглак. — И воспалением мозга не болел? Нет? Тогда почему же ты забыл мои слова о том, что мальчишка жив? Я это чую, понимаешь? А мое чутье перевешивает все собранные тобой лжедоказательства.

— Нет, максар, твоих слов я не забыл. Как можно, — мягко сказал Хавр, уже догадываясь, что разговор подходит к самому интересному моменту. — Но факты говорят о другом. Всем свойственно ошибаться, в том числе и максарам. Хотя я и уверен, что мальчишка мертв, однако поисков не прекращаю. Ни одно необъяснимое происшествие не остается без внимания. В каждом поселке имеются мои осведомители. Я сам встречаюсь со всеми, кто хоть чем-то отличается от сверстников. Плачу содержание старостам, учителям, архивариусам, лека рям. Если мальчишка жив, я давно напал бы на его след.

— Лжешь, мерзкая крыса! — Карглак взревел так, словно сейчас он был не худосочным человечишкой, а прежним крылатым чудовищем. — Я растерзаю тебя! Выпью твою кровь! Изжарю мозги прямо в черепе! Мальчишка жив! И мало того, совсем недавно он посетил Страну максаров!

Сила его ненависти была способна испепелить человеческую душу, а сам он превратился сейчас в демона мщения, чья власть распространяется не только на смертных, но и на богов. Казалось, еще чуть-чуть и от Хавра даже мокрого места не останется.

Однако случилось нечто такое, чего разъяренный максар никак не ожидал. Пространство внутри комнаты как бы исказилось. В одном углу потемнело, как это' бывает во время самой темной из ночей, другой же угол продолжал освещать яркий небесный свет. Да и сама-комната как-то странно перекособочилась, вывернулась едва ли не наизнанку, и уже нельзя было понять, где здесь потолок и пол, агдестены. Свет и тьма сменяли друг друга в умопомрачительном ритме. Сундуки то пропадали, то появлялись вновь, тоже самое происходило и с Хавром — вот он с невозмутимым видом восседает в кресле, вот по-другому одетый стоит в дверях, а вот уже спокойно посапывает под одеялом рядом с Карглаком.

Эти странные метаморфозы все ускорялись, быстро Превращаясь в вихрь абсолютного хаоса, и могучий максар, у которого закружилась голова и подкосились ноги, рухнул на пол, оказавшийся стеной, ловко отвырнувшей его в сторону.

В тот же момент все вернулось на прежние места, словно бы ничего здесь и не случилось. Хавр сидел все в ом же кресле, крышки сундуков были распахнуты, золотые монеты устилали пол. Только максар никак не мог опомниться от пережитого.

— Пусть это будет тебе уроком на будущее, — сказал Хавр. — Я уступаю тебе и в силе, и в неуязвимости, а уж тем более в способности вторгаться в чужое сознание. Но зато я умею кое-что другое. Конечно, я уже не тот, что раньше, и не могу обрушить на твою голову небо, однако забавы с пространством и временем мне еще по цлечу.

— Проклятый колдун, — пробормотал Карглак. — Давно я не ощущал себя так отвратительно… Почему все эти необычайные способности не помогли тебе дайти мальчишку?

— А потому! — Хавр впервые позволил себе резкость. — Я не могу видеть то, что творится за горизонтом, и не обладаю таким чутьем на опасность, как максар. То, что я тебе сейчас продемонстрировал, — совсем другое. Жалкие и почти бесполезные остатки Прежней силы. Видишь, я откровенен с тобой. На мне дежит проклятие, и тут уж ничего не поделаешь.

— Так ты, значит, говоришь, что мальчишка той ночью был в оружейной мастерской, — задумчиво произнес Карглак, всю былую ярость которого как ветром сдуло.

— Без всяких сомнении.

— Теперь я припоминаю… Был такой момент, когда я почувствовал тревогу. Как будто бы что-то мелькнуло во мраке — не то человек, не то дикая коза… Но человек не смог бы вырваться из ярма моей воли, и я успокоился… А это, оказывается, был он… Какое роковое совпадение… Выходит, я сам упустил проклятого мальчишку. Как он выглядит сейчас?

— Высокий, худой. Вроде как ты. сейчас. Светлые глаза, светлые волосы. Чтобы скрыть их цвет, совершенно не свойственный жестянщикам, он бреет голову. Левую руку постоянно держит на отлете. Она у него не действует с детства. Думаю, что на теле у него должны быть многочисленные, но малозаметные шрамы.