Юрий Брайдер - Щепки плахи, осколки секиры

– Ну ты точно загнул! – покачал головой Зяблик. – Да с такими задачами и Мата Хари не справилась бы!

– С Матой Хари я не знаком, – сказал Смыков веско, – и судить о ее качествах не могу. А Веру Ивановну знаю немало лет. Считаю, что по ряду позиций она может дать фору не только этой мифической Мате… Харе… но и не менее мифической героине романа Дюма… э-э-э…

– Королеве Марго, – подсказал Зяблик.

– Ей тоже… Но я имел в виду миледи.

– Дать я, конечно, могу кому хочешь, – сказала Верка с расстановкой. – Фору, естественно, а совсем не то, что у вас, кобелей, на уме… Но только вот захочу ли…

– Никто вас неволить не станет, – пожал плечами Смыков. – Точно так же, как и всех других… Пока это только предварительное обсуждение планов.

На следующий день все старались вести себя как ни в чем не бывало, однако почему-то глаз друг на друга не поднимали и в лишние разговоры старались не вступать. Даже Лилечка и Цыпф, которым, собственно говоря, только радоваться надо было предстоящей совместной прогулке в Лимпопо, ходили как в воду опущенные, а девушка то и дело тайком вытирала слезы.

Бацилла косилась на них, косилась, а потом и ляпнула:

– Если вы поссорились, так давайте я вас помирю. Я папу с мамой всегда мирила.

Еще ничего не было окончательно решено, но тень предстоящей разлуки уже легла на лица друзей. Когда они вновь остались одни, Смыков молча разделил бдолах на пять равных частей, и каждый так же молча забрал свою дозу. Это окончательно означало, что план Смыкова принят.

Верка бесцветным голосом сказала:

– Спрячьте получше… Но так, чтобы быстро достать можно было…

Бациллу и ее друзей лишней информацией решили не перегружать. В ряды молодых анархистов вполне мог затесаться предатель, да еще и неизвестно было, чем закончится операция в Воронках – победой и заздравным пиром или поражением и пытками. В тот же день Зяблик как бы невзначай присоединился к анархистам, которые после возвращения из очередной засады чистили во дворе оружие. Некоторые из них обращались с пистолетами, как с кухонной утварью, а порядка полной разборки никто вообще не знал. Зяблик дал несколько простых и толковых советов, касавшихся устранения возможных задержек в стрельбе, проверил пару пистолетов на точность боя, а потом буквально очаровал всех стрелковыми фокусами – без промаха бил на звук, дырявил подброшенные вверх шапки, поражал цель в кувырке и через отражение в зеркальце. В заключение он с легкой ностальгией сообщил:

– Соскучился что-то по оружию… Даже во сне стволы снятся.

Бацилла, наблюдавшая за этим представлением со стороны, ушла в дом, но скоро вернулась с объемистым узлом, в котором что-то побрякивало. Как Зяблик и предполагал, она оказалась девушкой догадливой – вся в папу.

Ночевали отдельно от всех – на чердаке, а расходиться начали, когда анархисты еще крепко спали. Явки, пароли, сроки возвращения, способы связи и места сбора были оговорены заранее. Напоследок кое-кому из ватаги захотелось попрощаться с Жердевым. Зяблик условным свистом вызвал его из сарая, где Мирон Иванович устроил себе спальное место.

К общему удивлению, появился он не один, а в сопровождении заспанной Бациллы, тонкую шею которой пятнали алые следы бурных любовных утех. Судя по всему, сфера пристрастий Жердева не ограничивалась кулинарией, автоделом и запойным пьянством.

– Уходите? – на правах хозяйки спросила Бацилла.

Как обычно, за всех хотел ответить Смыков, но вполне обычные слова почему-то застряли у него в горле. Пришлось объясняться Цыпфу:

– Дел, знаете ли, накопилось… Да и честь пора знать, как говорится.

– Ну как хотите. – Продрогшая Бацилла поплотнее завернулась в черное анархистское знамя, составлявшее весь ее наряд. – А я думала, вы нам в Воронках поможете…

– Вот он останется, – Цыпф кивнул на Зяблика. – Душевный друг дона Эстебана.

– А может, я останусь? – внезапно выпалил Смыков, не сводивший с Бациллы глаз. – Пусть лучше Зяблик в Кастилию идет.

– Ага, ждут меня там! – сплюнул в сторону Зяблик. – Тем более что я только десять слов по-ихнему знаю…

– Сволочь ты, Смыков, – сказала Верка с чувством. – Мало что кобель, так еще и сволочь. Нас всех завел, а сам на попятную. Ну тогда и я никуда не пойду!

– Пошутил я… – язык Смыкова будто одеревенел, а глаза воровато забегали.

– Не обращайте внимания…

– Знаем мы твои шутки! – строго сказала Верка. – Иди, куда тебе положено, и никуда не сворачивай.

– Может, и я с ним заодно в Кастилию мотану? – оживился Жердев. – Киркопов своих вам на помощь приведу, если они еще с тоски не передохли. Ребята замечательные! Дубинами орудуют почище, чем кастильцы мечами! А уж когда до рукопашной дойдет, им вообще удержу нет!

– Нет уж! – решительно возразил Зяблик. – Как-нибудь без киркопов обойдемся. Не хватало еще, чтобы всякая нелюдь в наши дела вмешивалась.

– Сами-то вы с нелюдью знаетесь – и ничего! – буркнул Жердев.

– Вы кого имеете в виду? – прищурилась Лилечка. – Дядю Тему? Да он, если хотите знать, звания человека больше любого из нас заслуживает! Такими люди только через тысячу лет будут… если вообще будут.

– В самом деле? – заинтересовалась Бацилла. – Вы про Белого Чужака сейчас говорили? Вот бы на него глянуть! Я, между прочим, с детства мечтала другой стать. Красивой и вечно молодой!

– Вы и сейчас ничего, – рука Смыкова как бы помимо его воли оттянула край знамени, прикрывавший грудь Бациллы, – очень даже ничего…

– Хотите верьте, хотите нет, но ваша мечта может исполниться. – Верка плечом оттеснила в сторону сомлевшего от похоти Смыкова. – Скоро у каждого человека появится возможность изменить свою природу. Все желающие обретут и вечную молодость, и красоту, и еще много чего… Тот, кого вы называете Белым Чужаком, укажет людям путь в благословенную страну, где нет ни болезней, ни горя, ни старости. Путь этот, правда, будет нелегким, и не все смогут осилить его… Но об этом мы поговорим позже, когда вы вернетесь из Воронков, а я из Талашевска.

– Так вы, значит, в Талашевск собираетесь, – оживилась Бацилла. – Может вам адресочек нашего человека дать? Или у вас там свои связи?

– Никого у меня там нет… – вздохнула Верка. – Одни могилы… А ваш человек кто – мужик, баба?

– Мужчина. Очень из себя видный. Бывший морской офицер. Правда, он сейчас под бродягу косит.

– Ладно, согласна… Где его там искать?

Великодушная Бацилла не только снабдила Верку адресом своего человека, но и дала в дорогу провожатого, хорошо знавшего все тропы лесисто-болотистой Отчины.

В город Верка нахрапом соваться не стала, а сначала завернула в хорошо ей знакомые развалины районного тубдиспансера, в свое время служившего последним пристанищем для тех, кого контакт с чужими народами одарил не только новыми впечатлениями, но и всякими экзотическими болезнями. Естественно, что с той самой поры это место пользовалось весьма дурной славой.