Юрий Брайдер - Щепки плахи, осколки секиры

– Бедняга… – посочувствовала Анна Петровна и кивнула затем на Лилечку, деликатно копавшуюся ножиком в мешанине из мяса, потрохов и недозрелых яиц, наполнявших панцирь черепахи. – Она ведь тоже без отца и матери росла. Сама я ее воспитывала. Самой, видно, и замуж отдавать придется.

– Ой, бабуся, с этим делом я как-нибудь и без тебя справлюсь, – Лилечка принялась облизывать свои пальчики. – Мы к тебе совсем по-другому вопросу. И, между нами говоря, очень важному…

– Жизненно важному! – добавил Цыпф со значением.

– Для меня, внученька, все твои вопросы жизненно важные. Уж рассказывай, не стесняйся.

– Бабуся, пойми, это не мой вопрос. То есть, конечно, и мой тоже, но вообще-то он касается всего человечества. И кастильцев, и степняков, и арапов, и даже киркопов, которых осталось совсем немного. Спасать надо человечество, пока не поздно.

– Страсти-то какие ты говоришь, – сказала бабушка, макая в мед лепешку. – Оно, как я заметила, завсегда так бывает. Кто свои собственные дела обделать не может, тот спасением человечества занимается. Вы оба сначала сопли утрите, семью создайте, детей заведите, добро наживите, а уж потом спасайте, кого вам заблагорассудится. Хоть киркопов, хоть бегемотов, хоть мартышек лесных.

– Бабушка, ты ничего не поняла, – Лилечка решительно отодвинула от себя все блюда, подносы и плошки. – Мы сюда не по своей прихоти явились, а по распоряжению серьезных людей. Сами они в другие страны точно по такому же делу отправились. Кто в Степь, кто в Кастилию… Выслушай нас и не перебивай, пожалуйста. Мы на твою помощь сильно надеемся. Но если с тобой вдруг не получится, то к другим вождям обратимся. От деревни к деревне пойдем, как нищие. Пусть тебе стыдно будет.

– Молодец, внучка, – аппетит пропал уже и у бабушки. – Уела старуху. Я ведь в этой глуши и забыла, какие времена нынче настали… Может, так оно и нужно, чтобы яйца курицу учили. Особенно если у курицы мозги высохли… Так и быть, послушаю я вас. Начинайте свой сказ… Вы сумасшедшие, – сказала бабушка после того, как Цыпф не без помощи Лилечки изложил ей план эвакуации человечества в Эдем. – Не знаю, как другие, а арапы с вами не пойдут. Не тот это народец. Я не говорю, что они круглые дураки. Но они совсем другие. И живут, и мыслят иначе, чем мы. День прошел, и слава Богу. А что завтра будет или вообще неизвестно через какой срок, их как бы совсем не касается. Знаете, как про русского мужика говорили? Пока гром не грянет, он не перекрестится. А арапы и подавно. Да они и понятия никакого про Эдем не имеют. У арапов боги такие же пастухи, как они сами, только коровами владеют не простыми, а небесными. Вы про это на всякий случай запомните, может, и пригодится. Дуться на меня не надо. Если уж вы так хотите, я всех более или менее авторитетных вождей здесь соберу. Пусть они вас послушают и сами ответ дадут. Но только для этого предлог нужен. Очень убедительный. Вы не против, если я объявлю, что ищу для внучки жениха? Уж на такую-то приманку все блудодеи черномазые сбегутся, у которых больше сотни коров имеется.

– Скажу прямо, что меня такой вариант не совсем устраивает, – произнес Лева таким тоном, словно не манны небесной только что откушал, а по ошибке собачьей шерстью закусил.

– Да ты, милок, не беспокойся, – заверила его Анна Петровна. – Мы женихам такой конкурс устроим, какой и в духовной семинарии не бывает. Ни один не справится.

– Ну про это мы уже слыхали, – процедил Лева. – Выпить кувшин бормотухи, обыграть невесту в шашки, а затем трижды подряд ублажить ее женское естество. Как правило, все претенденты пасуют на последнем испытании.

– Где это ты такую глупость услышал? – Анна Петровна нахмурилась. – Небось, в мой огород камушек? Я хоть гостей и уважаю, да охальников не терплю. Ты думай, прежде чем говорить.

– Извините, – выдавил из себя Цыпф. – Лично вас я не хотел обидеть.

– То-то же! А сватовство мы по местным законам устроим. Чтоб потом претензий не было. Невеста достанется самому сильному, смелому и выносливому. Ты сам-то участие принять желаешь?

– Где уж мне… – Он покосился на возлежащего по соседству чернокожего молодца, могучие руки и ноги которого были раза в два длиннее соответствующих конечностей Цыпфа.

– А это, милок, уже другая забота, – сказала Анна Петровна многозначительно. – Сам ведь хвалился, что тысячи книг прочитал… Ну ладно, допустим, это не ты хвалился, а внучка моя. А от кого она про то узнала, как не от тебя? Так вот, если ты действительно человек ученый, должен знать, что мозговитый да ушлый слабак одолеет любого придурковатого силача. Только робеть заранее не надо. Про Давида и Голиафа слыхал? А про Одиссея и чудище одноглазое? В крайнем случае про Кота в сапогах и великана-людоеда?

Цыпф, сраженный не только близкой перспективой потерять возлюбленную, но и внезапно прорезавшейся бабушкиной эрудицией, подавленно молчал, и Лилечка поспешила успокоить его.

– Не переживай, – прошептала она в Левкино ухо. – Уж если дело до шашечного турнира дойдет, меня здесь никто не обыграет. Я хоть бабусе и уступаю немного, но в дамки с пятого хода попадаю…

Как вскоре выяснилось, уже изрядно поднадоевшие уроженцам Отчины местные барабаны были предназначены не только для того, чтобы задавать ритм танцорам, но и для передачи на дальние расстояния вполне конкретных сообщений.

Не прошло и нескольких часов после окончания пира (бабушка измеряла время при помощи огромных водяных часов, вмещавших не меньше десяти ведер), как барабаны загудели, рассылая по всем соседним деревушкам весть, что мудрая и грозная Анаун согласна отдать свою внучку в жены любому вождю или сыну вождя, который в честной борьбе одолеет всех других претендентов. Приманкой для женихов была не только, невеста сама по себе (слава о ее писаной красоте, белокожести и пышных формах уже успела широко распространиться в саванне), но и обещанное за ней богатейшее приданое: две сотни голов скота, двенадцать сундуков с носильными вещами, столько же чугунных котлов, сотня серебряных реалов и пятьсот советских рублей мелкой монетой.

Едва только барабаны, сообщившие эту новость, так сказать, из первых уст, умолкли, как вдали послышалась еле слышная виртуозная дробь, в точности копировавшая подлинник. Такой вид связи, конечно, уступал телеграфу и телефону, но превосходил все то, что имелось нынче в этой области у соседей.

Вскоре со всех концов саванны потянулись знатные гости. Они ставили свои походные шатры там, где считали удобным, и в конце концов заняли изрядную часть общинного пастбища да вдобавок еще распугали стада полудиких коров, славившихся в основном размерами своих рогов, а отнюдь не удоями.

По этой причине состязания женихов решено было начать незамедлительно, не дожидаясь явки самых дальних или самых медлительных претендентов.