Норман Спинрад - Русская весна

Сначала депутаты от России не дали Ивану Смоленцу зачитать проект резолюции, после чего несколько представителей Украины принялись отталкивать оппонентов от трибуны и, по свидетельству очевидцев, пустили в ход кулаки.

Не слишком ли далеко мы заходим, копируя манеры западных законодателей? Может быть, подобные методы лучше оставить израильскому кнессету, куда соперники, готовясь к потасовкам, приходят без пиджаков, или сенату Соединенных Штатов, где выяснение отношений на кулаках – давняя традиция.

Ларри Кругман: Теперь-то уж они точно ничего не смогут поделать, верно? Это маленькая компенсация тех миллиардов, которые наши налогоплательщики вложили в эту космическую эпопею, неспособную собрать и цента. Командный центр дал добро, и спутник "Порноканала" будет наконец под надежной охраной "Космокрепости Америка". Теперь нас никто не остановит, ничто не помешает нам гнать порнуху двадцать четыре часа в сутки на каждую домашнюю антенну от Лиссабона до Москвы.

Билли Аллен: Вы действительно полагаете, что сможете добиться высокого рейтинга популярности на старом замшелом порнокино?

Ларри Кругман: Старые и замшелые, говорите? Да у нас самая большая в мире подборка лент золотого века американского эротического кино, включая такую признанную классику, как "Бездонная глотка за зеленой дверью"; мы уже продали девяносто процентов рекламного времени на первый год – за ЭКЮ и по высшим расценкам. Многие крупные рекламодатели уверены, что наши передачи придутся по вкусу европейскому потребителю с высоким уровнем доходов.

Билли Аллен: Если вы окажетесь правы, старые добрые Штаты покажут этой европейской киноэлите, живущей на правительственных субсидиях, что такое жесткая конкуренция.

Ранним, но, по правде говоря, не особенно ясным для них обоих утром следующего дня Соня позвонила Григорию Панкову в брюссельское отделение "Красной Звезды". Она не сомневалась, что его еще нет на месте, и, когда его действительно не оказалось, попросила соединить ее с самим региональным директором Александром Кащиковым. Соня знала, что оператор не станет беспокоить столь высокую особу из-за звонка какой-то переводчицы, и ее вполне устроил Дмитрий Белинский, лысеющий, средних лет мужчина, который представился помощником Кащикова. Без сомнения, не главный помощник, а так, человек, в чьи обязанности входило отвечать на звонки вроде этого.

– Я – Соня Гагарина. Я звоню из Парижа и хотела бы обсудить вопросы, связанные с продлением моего отпуска.

Белинский некоторое время разглядывал ее, удивленно выпучив глаза, затем устало спросил:

– А вы не слишком утомились на отдыхе, товарищ Гагарина? Я вас не очень понимаю.

– Товарищ Кащиков знает, о чем я говорю.

– Товарищ Кащиков меня высечет, если я буду беспокоить его подобными глупостями.

– Тогда вам стоит переговорить с вашим куратором из КГБ, – сказала Соня. – Он тоже в курсе.

– Куратор из КГБ? – с деланным удивлением воскликнул Белинский. – Вы же знаете, что "Красная Звезда" ни в коей мере не подотчетна КГБ!

Соня вздохнула и решила, что надо воспользоваться приемом, к которому ей не приходилось прибегать со школьных лет в Ленино, – брать на пушку.

– Значит, так: вы передадите мое сообщение либо Кащикову, либо в КГБ, и передадите все, что я скажу, слово в слово. А именно: Соня Ивановна Гагарина желает обсудить с руководством вопросы, связанные с продлением ее отпуска, – сказала она холодно. – И если мне придется позвонить ради этого кое-кому в Москву – что я обязательно сделаю, если мне не перезвонят в течение часа, – у вас появится возможность лично узнать, подотчетны или не подотчетны КГБ сотрудники "Красной Звезды".

Белинский не успел еще переварить услышанное, как Соня продиктовала ему номер своего видеофона и отключила экран.

– Думаешь, сработает? – спросил Джерри. Он еще валялся в постели, мучаясь с похмелья.

– Я думаю, у меня как раз хватит времени на горячий душ, – ответила Соня.

Расчет оказался точным. Она хорошенько отмокла под душем и только взялась за полотенце, как из комнаты донесся голос Джерри:

– Тебя! Какой-то Кащиков!

Соня заставила Кащикова подождать минуты две – насухо вытерлась, а затем, озорства ради, вышла из ванной нагишом, отключила изображение, взяла трубку, разлеглась поверх одеяла рядом с Джерри и, чтобы дело не сорвалось, запустила свободную руку Джерри между ног.

– Кащиков, – послышался в трубке глубокий мужской голос. – Американец в комнате? Ответьте "да" или "нет".

– Да.

– Вы можете от него избавиться?

– Нет.

– Тогда зачем…

– Товарищ Кащиков, – перебила его Соня, – я позвонила вам не загадки загадывать, а сообщить хорошие новости, а именно: порученное мне задание практически выполнено. Джерри Рид готов работать на ЕКА.

– Готов? Но… Вы говорите об этом в его присутствии?

– Можно сказать, да, – ответила она, сдерживая смех, и прижалась к Джерри еще плотнее. – Нет необходимости скрывать что-либо, потому что я все ему рассказала.

– Вы… вы… что вы сделали!

– Я сделала все, что требовалось для выполнения задания, и, к счастью, оно полностью совпало с моими устремлениями, – спокойно ответила Соня. – Можно сказать, это отличный пример утверждения новых коммунистических идеалов. Социалистический патриотизм не только с человеческим лицом, но и с романтическим финалом. Более русское по духу и представить себе трудно, а?

– Что ж, победителей не судят, – ворчливо согласился Кащиков. – Страна должна быть признательна вам, хотя я подозреваю, вами руководила не преданность идеалам социализма, а совсем иные чувства.

– Страна может выразить свою признательность вполне конкретным способом, – сказала Соня. – Я это к тому, товарищ Кащиков, что остались кое-какие мелочи, которые необходимо уладить…

– Мелочи? Слушайте, мне не нравится ваш тон!

– Джерри согласен принять предложение ЕКА, но при определенных условиях…

– Условия? Это уже не нам решать, а им!

– Простите, но здесь я с вами не могу согласиться, товарищ Кащиков. Дело в том, что Джерри очень хочет работать в ЕКА, но он американец, говорит только по-английски и никого, кроме меня, в Европе не знает. Естественно, он боится, что не вынесет одиночества, приступов ностальгии и отчаяния, если ему придется остаться в Париже одному…

– Кажется, я начинаю понимать, куда вы клоните, – медленно произнес Кащиков.

– По счастью, "Красной Звезде" ничего не стоит устранить это маленькое препятствие на пути к столь важной цели. Нужно лишь перевести меня в парижский филиал…

На другом конце провода сухо, сдержанно рассмеялись.