Лайон де Камп - Создатели континентов

Даже Рейнольд Скляр, чувствительность которого Грахам оценивал на уровне черепах Теофило Марча, проговорил:

— Это нечто, парень!

Скоро стала хорошо видна белая полоса пляжей и за ней четко прорисованные диагонали улиц с рядами сверкающих небоскребов. Прямо перед ними вытянулся взлетно-посадочной полосой в залив, словно приветственно протянутая рука, аэропорт. Когда самолет опустился еще ниже, город в виде карты преобразился в непрерывную череду домов, освещенных ярко-розовым восходящим солнцем, и зеленые нитки прибрежных бульваров, по которым скользили тысячи блестящих точек — автомобилей. С другой стороны стрекотали направлявшиеся к посадочной площадке машины-вертолеты, вращая винтами, словно гигантские стрекозы, послушные своим владельцам.

Наконец красоты посадки остались позади, и к самолету подали трап. Скляр и Грахам прошли по переходу в зал ожидания, где их встретил высокий, широкоплечий, улыбающийся молодой человек ярко выраженной восточной внешности, с густой шевелюрой. После секундного замешательства Грахам узнал Варнипаза бад-Саваруна, все еще в его земном облике.

Когда они обменялись рукопожатиями, Варнипаз поинтересовался:

— Вы уже завтракали?

— Нет, — ответил за двоих Скляр.

Они прошли в ресторан и сделали заказ.

— Ну, — спросил Скляр, — что ты тут нарыл?

— Сначала, — стал рассказывать Варнипаз, — я связался с местной полицией, как и было приказано. Потом просчитал варианты. Если эта банда в Северной Америке воспользовалась для своего прикрытия неким культом, то и здесь, в Южной Америке, как мне показалось, она могла прибегнуть к такому же приему. Поэтому я обошел в городе все собрания разных мелких группировок и культов — космотеистов, бразило-израилитов, индуистское общество абсолютной истины, союз за отмену кофе и тому подобную дребедень. — Он сокрушенно покачал головой. — Вы, земляне, можете называть нас, кришнанцев, отсталыми, но у вас здесь тоже порой творятся странные вещи… Ладно, так или иначе у меня есть списки некоторых из этих обществ. — Он достал из сумки толстую пачку бумаг. — Думаю, если сравнить эти списки с перечнем специалистов проекта Гамановия, можно найти что-то любопытное.

— Должен попросить у тебя прощения, — заметил Скляр, просматривая бумаги.

— За что?

— Ляпнул как-то, что не бывать тебе констеблем Всемирной Федерации. По-настоящему тебя надо было звать Шерлок бад-Холмс. Если только захочешь подать заявление на прием в нашу школу… На-ка, возьми, Грахам. Тебе ведь известно, кто работал над проектом.

— Всех не знаю, — предупредил Грахам, — но в любом случае посмотрю. — Он начал просматривать списки и скоро воскликнул: — Хомер Бенсон! Ну, Хомер Бенсон — правая рука Соузы, я его оч-чень хорошо знаю. То есть если это тот самый Бенсон.

— Возможно, он, — сказал Скляр. — Вряд ли в Рио много людей с такими именами. Что это за список?

Грахам посмотрел на заголовок:

— Соци… Как это прочитать?

Скляр взял у него бумагу:

— Sociedade Homagem ao Cortereal. Общество почитателей Кортереала. А кто он такой?

Варнипаз объяснил:

— Жоао Вас Кортереал, мореплаватель [40]. Кое-кто считает, что он открыл Америку до Колумба. Они относятся к подобным идеям очень серьезно. Когда я попытался им объяснить, что в Америке еще раньше побывали скандинавские викинги, они отказали мне в приеме в это общество.

Скляр спросил Грахама:

— Есть в этих списках еще кто-то из проекта?

Грахам некоторое время молча просматривал бумаги. Дойдя почти до конца, он сообщил:

— Вроде узнал двоих: Виейра и Вен.

— Кто они?

— Гаспар Виейра — один из местных, химик. Вен Пан-джао — китайский математик. Познакомился с ними обоими, когда был здесь в прошлом году. Хотя вообще знаю их мало.

Скляр побарабанил пальцами по столу:

— Пойдемте со мной, оба. Надо мне зайти в местную полицию, а времени у нас в обрез.

Они поймали такси. Скляр велел водителю ехать к штаб-квартире проекта Гамановия на Прая-де-Фламенго в районе залива Ботафого. По пути он попросил Грахама:

— Проверь еще раз списки. Там могут быть и другие.

Одна из знаменитых автомобильных пробок Рио задержала их на полчаса, благодаря чему Грахам успел просмотреть все бумаги.

— Б-больше никого не нашел, — заявил он, — но это ничего не доказывает. Нам нужно получить в отделе персонала проекта Гамановия список всех сотрудников и потом проверить все эти списки заново.

— Это не проблема, — отозвался Скляр. — Мы как раз приехали.

Они вошли в здание, назвали свои имена в приемной и через несколько минут сидели в кабинете Соузы. А в это время его личная секретарша и еще шесть девушек в соседней комнате начали сверять списки.

Пока то да се, Соуза и его гости немного побеседовали. Грахам с трудом улавливал суть разговора, потому что Скляр по-португальски тараторил очень быстро, но с неважным произношением, а португальский Варнипаза, как и его английский, был даже слишком правильным. Сам же Грахам мог на языке Рио только читать, а говорил едва-едва. И когда рядом слышались носовые португальские звуки, он становился беспомощным.

Скоро вошла секретарша Соузы с пачкой бумаг.

— Синьор Пауло, — отчиталась она, — в одном из списков Механофилософского общества мы нашли имя синьора Гессинга.

— Что? — переспросил Скляр.

Варнипаз объяснил:

— Там собираются почитатели машин. Можешь сходить на одну их службу и посмотреть: на алтаре стоит какая-то механическая штуковина, со всякими там шестеренками, расчалками и разноцветными лампочками. Насколько я заметил, там ничего особенного не происходит. Они просто кружатся на одном месте, а потом падают на колени и молятся. Но каким-то образом благодаря этому приходят в экстаз. Вы, земляне…

— Это все? — перебил Скляр.

— Все, — ответила секретарша.

— Хорошо. У меня есть небольшой метаполиграф — детектор лжи — и его можно подсоединить проводами сразу к четырем испытуемым. Синьор Пауло, пригласите, пожалуйста, сюда синьоров Бенсона, Гессинга, Виейру и Вена.

В ожидании прихода этих сотрудников Скляр занялся своим метаполиграфом. Он спросил Соузу:

— Не возражаете, если поставлю его на ваш стол?

— Ну… не возражаю.

— Obrigado [41]. Сейчас мы этот орешек расколем, потому что и короткий, и долговременный гипноз против этого устройства бессильны.

Один за другим пришли вызванные эксперты. Добродушный старый Бенсон появился первым, за ним в дверь протиснулся громадина Вен с его словно приклеившейся к губам улыбкой. Следующим пришел толстяк Виейра, а последним прибыл лысый мужчина с пышными длинными усами, которого Грахам до того не видел.

Как только кто-то приходил, Соуза представлял сидящих в кабинете: «Это мистер Скляр, мистер Грахам и мистер Мюллер» (именно таким был псевдоним Варнипаза). Когда зашел последний человек, он представил его как «доктора Гессинга», произнеся последнее слово как «Жессинг», как это принято по-португальски.