Андрей Чернецов - Звероликий

Да уж, в свой семидесятилетний юбилей сераписский метрополитен еще очень далек от совершенства.

…Минут через двадцать, когда люди собирались уходить, Пако вдруг почувствовал, что выпитое пиво просится наружу. Знаками объяснив, что ему нужно уединиться, он подался по узкому проходу.

Ибер прошел шагов сто и в небольшой камере, куда выходило несколько проходов, решил, что можно сделать необходимые дела.

И тут, напрягшись, вздрогнул — из бокового ответвления доносились чьи-то шаги.

Кто тут может бродить? Такие же «подземельщики», как он? Искатели кладов? Заблудившийся горожанин, сдуру сунувшийся в катакомбы? Воры, прячущие краденое добро? Или…

Шаги быстро приближались, и Пако, жалея, что не захватил с собой кайло, юркнул в соседнюю пещерку, погасив фонарь.

Через минуту в неверном синеватом свете появились гости подземелья. Двое. Один из которых был несомненным уроженцем Африки, а второй — галлом или аллеманом.

На темнокожем был потрепанный пятнистый мундир маскировочной, камуфляжной окраски. Второй был облачен в элегантный черный костюм (как с великосветского приема), а шелковый шейный платок был заколот булавкой с крупным бриллиантом. Высокие резиновые сапоги — такие же, как у Пако, — придавали ему еще более неуместный вид.

Чернокожий освещал путь «вечным» карманным фонарем.

Чем-то непонятным, какой-то темной жутью повеяло на иберийца от этой странной парочки. Что-то было не так в равнодушно презрительном лице франта, в размеренных движениях негра в мундире.

Чуть задержавшись на перекрестке и перебросившись парой непонятных слов, они скрылись в одном из проходов, причем подземельщик не понял толком в каком.

Дождавшись, пока шаги затихнут, Пако бросился бежать к друзьям.

— Там… там я видел… — забормотал «дыролаз».

— Ну, чего тебе? Чего ты там узрел?

— Там… негр…

К своему удивлению, Унай вдруг обнаружил, что не помнит подробностей встречи. Непонятные личности проскользнули по краю сознания, как персонажи сна.

Его растерянность товарищи истолковали по-своему.

— Что — в короне и с посохом? — справился Эгмонт.

— Н-нет, в мундире, — убито сообщил ибер.

— И в каком же мундире? Имперского маршала? — ехидно пожал плечами Густав.

Пако помотал головой:

— В этом, пятнистом, нового типа…

— Да, друг, все ж не надо было тебе пить пиво, — пошутил Марк, и все остальные заулыбались.

Впрочем, мастер Марк не преминул хлопнуть себя по заднему карману, где лежал взятый «на всякий случай» увесистый «ланселат».

— Ну, пошли, посмотрим, что ль, чего ты там увидел…

Но когда они вышли к перекрестку, там никого не оказалось, и даже следов на мокрой глине пола вроде как не было заметно.

— И где же твой негр?

— Да видел я его своими глазами, — начал оправдываться ибер. — И мужика того, другого…

— Вообще-то, под землей иногда такое может привидеться… — философски заметил маг.

— Пить надо меньше, — отрезал мастер. — Пошли, нам еще седьмой участок проверять.

Однако когда они уходили, пол под их ногами чуть вздрогнул, и на пределе слышимости долетел какой-то непонятный звук.

Словно проседала скальная почва или обвалилась какая-то пещера. Или… нечто очень большое передвигалось по колоссальной пещере где-то глубоко под ними.

Преодолеть пещерные лабиринты, спуститься в глубокие колодцы, проникнуть в тихие спокойные подземелья — несложная задача для того, кто владел магией так, как этот человек.

Он безошибочно шел, наверняка зная, куда и зачем идет. И, пройдя еще с километр после небольшого зальчика, остановился у глухой стены.

— Дальше я пойду один, — сообщил спутнику.

— Хозяин? — чуть удивился чернокожий. — Это… н-не опасно?

— Это опасно для тебя: у меня всего лишь одна Звезда. Стой и жди — я ненадолго.

И шагнул прямо в камень.

Конечно, не буквально в камень — просто есть в мире подземелья, где не все проходы видны обычным глазом. И даже не совсем обычным…

Он спустился узким каменным штреком, уходящим вниз, — шероховатый известняк и ступеньки полированного мрамора, неведомо кем и когда (даже ему неведомо) проложенные тут. И оказался в длинной извилистой пещере, носившей, однако, следы пребывания людей — пусть и давнего.

Расставленные вдоль стен алтари — грубые гранитные глыбы, разбитые сосуды, погасшие светильники, следы жертвоприношений, кажется, не только животных, но и человеческих…

Но гостя это, судя по всему, не беспокоило.

Спокойно прошел мимо алтарей и древних костей, по покоям, облицованным блоками известняка, скрепленного позеленевшими, полусъеденными временем бронзовыми скобами.

И вот он остановился на краю большого провала, куда выходила пещера. Далеко внизу слабо поблескивает вода, еле заметно колеблющаяся. Тяжелый соленый запах свидетельствовал, что это воды Срединного моря, проложившие себе путь сквозь пещеры.

От черного зеркала вод исходила какая-то мрачная угроза.

Но человек не боялся того, что может прийти из черной воды, — он знал, что оно явится.

И таки дождался.

Вначале забурлила, замутилась вода, и подземелье наполнилось гнилостным духом, сильным запахом тухлой рыбы, словно зловоние сочилось сквозь камень.

А затем там, внизу, засиял бледно-зеленый потусторонний свет.

И громадное бесформенное создание поднялось из бурлящей воды. Тело его казалось высеченным из древнего камня, огромную гору живой плоти венчала уродливая осьминожья голова, тяжелые щупальца вспенивали стоячую воду.

А вокруг него плавали, плескались человекоподобные зеленоватые тела существ, похожих одновременно на людей и на земноводных. С перепончатыми лапами, жабрами и широкими лягушачьими ртами, с громадными вытаращенными глазами.

— Й-яа! Й-яа!

При виде стоящей на краю провала фигуры они завыли и задергались в экстазе предвкушения и, шлепая конечностями, принялись выбираться на каменный пандус, готовые устремиться вверх, где их дожидался обманчиво беззащитный человек в дорогом костюме.

Тот совсем не испугался, а просто вынул руку из кармана и протянул в сторону готовых броситься в атаку гуманоидов грубо выпиленную из камня неровную звезду на цепочке.

Та вспыхнула ярким светом.

Серо-стальные лучи упали на воду, на моллюска, на глубоководных. И те (куда только девались ярость и азарт?!), жалобно хныкая, попрыгали обратно в воду. Бурля и болезненно ухая, ушел в воду, прячась от этих беспощадных лучей, и гигантский головоногий.

Затем на камни внизу выбрался предводитель этой жуткой оравы — бледный от старости, сгорбленный и морщинистый, проживший невесть сколько лет.

Он крепко сжимал обеими руками небольшую палочку золотистого цвета, наверное, дающую ему защиту против лучей талисмана.