Сэнди Митчелл - За Императора!

Я театрально развернулся к троице комиссаров, желая подчеркнуть, что это не я веду нечестную игру, отнимая у Пайриты его право на расстрел, а сам Комиссариат принимает такое решение.

— В очередной раз, господа, я хочу поблагодарить вас. Не только от себя, но и от лица полка, в котором мне выпала честь служить.

Я повернулся к Кастин и Броклау, наблюдавшим за процессом с дальнего края зала суда, и церемонно склонил голову. Признаю, я переигрывал, но мне всегда нравилось быть центром внимания — конечно, если это не внимание вражеских стрелков.

— Первейшей заботой комиссара всегда должна оставаться боевая эффективность соединения, к которому он приписан, — сказал я, — и, как следствие, боеспособность Имперской Гвардии в целом. Это тяжелая ответственность, но мы несем ее с гордостью, во имя Императора.

Присутствующие комиссары склонили головы, поздравляя самих себя с этой высокой долей.

— А это значит, что мне всегда противна идея пожертвовать жизнью закаленного солдата для чего-либо, кроме обеспечения побед, которых требует от нас Его Святейшее Величество.

— Я полагаю, что вы в конечном итоге приведете свою речь к какому-то выводу? — перебил Пайрита.

Я кивнул так, будто он оказал мне любезность, а не прервал меня. На повторение этой речи перед зеркалом в каюте я потратил большую часть утра.

— Конечно же, и сейчас я перейду именно к нему. Я и мои коллеги, — произнес я, лишний раз подчеркивая, что оглашаю не свое решение, а тщательно выработанное общими усилиями мнение, — не видим смысла в том, чтобы просто казнить этих солдат. Их смерть не выиграет нам никаких битв.

— Но Устав… — начал Пайрита.

Настал мой черед перебить его на полуслове:

— …определяет смерть как наказание за их преступления. Но только он не уточняет, что смерть должна быть немедленной. — Я обернулся к шеренге озадаченных и напуганных заключенных.- Решением Комиссариата вы будете находиться в заключении до тех пор, пока не представится возможность переправить вас в штрафной легион, где вас, без сомнения, в свое время найдет благородная смерть в бою. До того времени, буде возникнет необходимость в добровольцах для особенно опасного боевого задания, вам будет предоставлена честь занять их место.

Я снова окинул взглядом жалкую группку заключенных. Агрессивность Келпа и Требек смягчилась удивлением, Холенби все еще был в замешательстве от неожиданного поворота событий, Веладе едва сдерживала слезы облегчения, а Сорель… Выражение его лица оставалось непроницаемым, как будто все происходящее не имело к нему ни малейшего отношения.

— Увести!

Я подождал, пока они выйдут из комнаты, подгоняемые шоковыми дубинками конвойных полицейских, и обернулся к Пайрите:

— Вы удовлетворены решением, капитан?

— Полагаю, у меня нет другого выбора, — горько ответил он.

— Мои поздравления, комиссар! — Кастин подняла стакан амасека, произнося тост за мою победу, и столовая разразилась овациями.

Я скромно улыбался, проходя к столу старших офицеров, а мужчины и женщины вокруг аплодировали, восклицали и скандировали мое имя, и вообще вели себя так, будто я был Само Императорское Величество, заглянувшее с визитом. Я даже с некоторой тревогой ожидал, что кое-кто попытается запанибратски похлопать меня по спине, но то ли уважение к моему рангу, то ли естественное нежелание оказаться близко к Юргену (который, как обычно, отирался около меня) или и то и другое вместе удержало их чувства в узде. Занимая свое место между Кастин и Броклау, я поднял руку, прося тишины, и в столовой постепенно стало тихо.

— Благодарю вас всех, — сказал я, добавляя точно отмеренную дозу дрожи в голос, намекая на сильные, но жестко сдерживаемые чувства. — Вы оказываете слишком много почестей тому, кто всего лишь выполняет свою работу.

Как я и полагал, мне ответил хор несогласных, превозносящих меня голосов. Я снова поднял руку, призвав их к тишине.

— Но, если вы настаиваете… — Я подождал, пока утихнет бурный смех. — Раз уж мне предоставлено всеобщее внимание, что является живительной, новой струей в жизни штабного офицера…- Последовала новая волна смешков, теперь они все были у меня как на ладони. Я снова призвал их к тишине, принимая более серьезное выражение лица. — Я хотел бы озвучить встречные поздравления. За то короткое время, что я имею честь служить в этом полку, вы превзошли мои лучшие ожидания. Последние несколько недель были трудными для всех нас, но я могу с уверенностью заключить, что мне никогда еще не доводилось служить с полком, более готовым к бою и более способным взять победу, когда придет время.

С уверенностью? Конечно. Но вот по правде ли, это уже был совсем другой вопрос. Впрочем, мои слова произвели желаемый эффект. Я поднял бокал, провозглашая тост за присутствующих:

— За Пятьсот девяносто седьмой. За славное начало!

— За Пятьсот девяносто седьмой! — подхватили равно мужчины и женщины, увлеченные дешевыми эмоциями и еще более дешевой риторикой.

— Хорошо сработано, комиссар, — прошептал Броклау, когда я сел. Здравницы все еще звучали оглушительно. — Уверен, вы наконец-то превратили нас в приличное боевое соединение!

Ха, я добился кое-чего гораздо более важного. Я утвердил себя как популярную фигуру среди простых пехотинцев, а это значило, что в бою они будут прикрывать мою спину, если, конечно, я буду достаточно глуп, чтобы оказаться хоть сколько-нибудь близко к настоящим боевым действиям. То, что я собрал их в эффективную боевую силу, было просто полезным довеском.

— Я лишь исполнил свои обязанности, — ответил я, как мог более скромно, чего они, конечно, и ожидали.

И они это проглотили.

— Весьма вовремя, — добавила Кастин.

Я предусмотрительно сохранил невозмутимое выражение лица, но почувствовал, как хорошее настроение начинает улетучиваться.

— Мы получили приказ о назначении? — спросил Броклау.

Полковник кивнула, подцепив с тарелки салата из адэвены.

— На какой-то захолустный шарик грязи под именем Гравалакс.

— Никогда о таком не слышал, — сказал я.

Учитывая типичное для Каина полное отсутствие интереса к чему-либо не касающегося его лично, следующий отрывок может оказаться полезен в том плане, что позволит рассмотреть авторский рассказ в более широком контексте. Необходимо упомянуть, что книга, из которой он взят, не является надежным справочником по вопросам кампании в целом, но, в отличие от большинства остальных работ по вопросу Гравалакского инцидента, в нем, по меньшей мере, предпринята попытка обрисовать историческую подоплеку конфликта. Несмотря на очевидную субъективность автора в качестве летописца событий, его резюме касательно повода к войне является достаточно точным.