Константин Якименко - Сны призрака

— Отлично. Как твое имя, Гудерт?

— Нельхо, господин президент.

— Пусть Великий Дух глядит из твоего пупа, Нельхо!

— Спасибо, господин президент!

Хейгорн отключился. Ему понравилось, как прошел разговор с охранником. Пожалуй, даже Чанхиун был бы доволен.

Теперь все-таки надо было связаться с Бентиэном и решить текущие вопросы.

Космопорт, как всегда, жил насыщенной жизнью. Люди толпились у пропускников с большими чемоданами и роботами-носильщиками. В основном там были земляне, но Квалин видел также эалийцев и хайламцев, и даже пару маризян. Последние держались обособленно, оно и понятно: пускай сейчас две цивилизации помирились, но многие люди все еще побаивались жителей Маризы, в основном потому, что не понимали их. Что ни говори, а найти общий язык с обитателями райской Эальи было куда проще.

Михаил отошел в сторону и остановился у банкомата, как и договаривались. Было без двух минут восемь. Он держал правую руку в кармане, сжимая миник, и то и дело поглядывал по сторонам, стараясь не привлекать к себе внимания. Уж очень хотелось засечь незнакомца раньше, чем тот подойдет к нему. Квалин повернулся за миг до того, как рука коснулась его плеча. Тот, кто назначил ему свидание, выглядел лет на пятьдесят по земным меркам, но разведчик сразу почуял в нем чужака — или, возможно, полукровку. Смуглокожее тело сохранило крепость, но длинные волосы уже поседели; кроме того, он носил короткую бороду. Взгляд узких глаз был цепким, хищным. С первых мгновений Михаил почуял в нем что-то отталкивающее.

— Пойдем, — сказал незнакомец. — Нам не стоит здесь задерживаться.

— Куда?

— В мою машину.

— А потом?

— Потом будет потом. Не доверяешь мне? — Чужак улыбнулся, и лицо сразу подобрело. — Но ты ведь пришел сюда.

Если бы Мэри хотела устроить мне западню, то вряд ли стала делать это так изощренно, подумал Квалин и позволил загадочному человеку увести себя. Впрочем, рукоятку лучемета он не выпускал. Они вышли из главного здания и направились на стоянку, где вскоре остановились перед грузовиком «Байкал» класса «М». Ничего себе машинка — то ли очень большой элер, то ли маленький самолет. На таком можно и через океан запросто перелететь…

Неизвестный открыл водительскую дверцу и жестом предложил Квалину зайти с другой стороны.

— И куда мы полетим? — спросил разведчик.

— Садись — узнаешь.

— А если наоборот?

— Наоборот не выйдет. Мне не нужно, чтобы узнал кто-то еще.

«Что мне терять, кроме жизни?» — подумал Квалин и последовал приглашению. Незнакомец, расположившись за пультом, плотно закрыл салон. Затем они отъехали, и элер пошел на взлет, быстро поднимаясь вверх. Похоже, путь и впрямь предстоял неблизкий.

— Эта штука здесь? — спросил Михаил.

— Ключ. Теперь мы можем говорить свободно. Да, он здесь.

— Покажи.

— Зачем? Прибудем на место — там и достану.

— Так на какое все-таки место?

— Вот этого не скажу, извини.

Пока, насколько мог судить разведчик, они двигались на северо-запад. Город остался позади и внизу потянулись бесконечные таежные леса. Но так продолжалось недолго — скоро машина поднялась над облаками и всякие ориентиры пропали. В конце концов водитель поставил грузовик на автопилот и повернулся к Квалину, давая понять, что теперь он готов разговаривать.

— Пора и познакомиться. Впрочем, я тебя и так знаю.

— Да уж, — выдавил Михаил.

— Койтль Диранст. — Он протянул руку.

— Значит, я верно угадал, что ты не землянин?

— Как посмотреть. Мать у меня землянка, а отец — с Ройны. Слыхал?

— Еще бы! Я там был всего несколько месяцев назад.

Ройна, планета, известная своими природными красотами и суровым климатом, была ближайшей соседкой Хайлама. Во время войны многие на Земле глядели в ту сторону карты с опасениями — аналитики предсказывали, что хайламский блок почти наверняка примет сторону маризян. Когда те так и остались нейтральными до самого конца, вся Земля вздохнула спокойно. В благодарность многие тут же кинулись налаживать контакты, однако хайламцы дали понять, что не слишком к этому расположены. Они вроде бы не отгораживались явно, но и не особенно радовались гостям. Да и тяжелые природные условия способствовали тому, чтобы земляне не слишком рвались в тот край Галактики. За исключением тех, конечно, кого не пугали трудности.

— Горы у вас шикарные, — сказал Квалин. — Наши альпинисты к вам так и ломятся.

— А я оттуда улетел еще в юности. С тех пор и не бывал ни разу… Хотя много куда летать приходилось. А так все больше здесь, на Земле.

— Да, вот как оно бывает… — протянул Квалин.

— Слыхал про Общество свободных ученых? — спросил Диранст без всякого перехода.

— Это которые за чистую науку без всякой коммерции? Ты, значит, оттуда?

— Был оттуда, пока оно не развалилось.

— Ну, понятное дело. Наука наукой, а кушать-то всем хочется!

— Зря ты так скептически. Начиналось все очень неплохо. Был свой фонд, был энтузиазм, желание горы сворачивать. Опыта, конечно, было немного — в основном ведь к нам молодые приходили. Которым хочется, как вы говорите, вписать свое имя в страницы истории. Это потом они уже думают про «кушать хочется». А вначале работать готовы — радуются любому успеху, как дети… Да я и сам таким был. Хотелось утереть нос тем же «интерам» и прочим. И ведь утирали! Чуть не подошли к проекту деформа, на котором в другую галактику полететь можно!

— Почему же все-таки не подошли?

— Разногласия у нас начались. В уставе записано: все наши открытия и разработки — только для некоммерческого использования. Пока фонда хватало, пока были добрые души, которые нас за просто так поддерживали, — все нормально было. А потом деньги стали заканчиваться, вот и люди начали уходить. Мы даже были не против, чтобы наши участники работали в каких-нибудь фирмах. Но до тех пор, пока они не продавали в эти фирмы открытия, которые у нас сделали. Как только кто-то продался — какой же он свободный ученый? Исключить его немедленно! Ну, и несколько человек продались в разных местах. Но это еще мелочи. А потом у нас было общее собрание: надо было как-то пополнить фонд, иначе все развалилось бы само собой. И тут выходит Ричардс и говорит, что получил предложение работать в «Интергалактик». А за ним почти половина наших с таким же предложением. Вот так «интера» нас и развалили. Потом уже я старожилам говорю: вы как хотите, а я дальше буду сам выкарабкиваться. После этого никого из них не видел — не знаю, чем там закончилось. Думаю, в конце концов все разбежались. Хорошо, если хоть не растеряли все разработки. «Интера» ведь что — скажут: ото нам интересно, а вон то забудьте, неперспективно. И забудут… потому что, как ты говоришь, кушать хочется, а на науку уже плевать.