Чез Бренчли - Башня Королевской Дочери

- А если не защитят или не смогут?

- Все равно ты ничего не сделаешь этой своей иголкой, только хуже разозлишь нападающих.

- Я могу убить кинжалом человека, если будет надо. Или двоих...

В словах Элизанды звучало скрытое предложение, план действий. На мгновение Джулианна поддалась искушению. Элизанда знала эту землю, а она нет; Элизанда явно любила жизнь, а Джулианне она опостылела. Если уж пришелица решит покинуть отряд, возможно, она, Джулианна, станет ее гостьей на этой дороге...

Джулианна решительно тряхнула головой - "Не будь дурой!" - но не смогла удержаться от мыслей о том, не придется ли ей жалеть о своем отказе, и если придется, то как долго.

Раздался стук копыт - к паланкину скакала лошадь. Это был вернувшийся Блез.

- Всадники, мадемуазель, - хрипло произнес он с полным пыли ртом, будто не хватало слюны, чтобы ее выплюнуть.

- Мы уже поняли. Сколько их?

- Дюжина, две - трудно сказать. Вокруг них облако пыли. Но они близко...

Топот копыт приближался, а замок все еще был очень далеко. Вряд ли помощь могла поспеть вовремя, даже если бы жители замка решили оказать ее... если только этот черный отряд, больше всего похожий на стремительно бегущую воду, не из замка...

- Прикажите своим людям остановиться, сержант. Друзья это или враги, мы их дождемся. Нет смысла демонстрировать страх.

Демонстрировать храбрость тоже не было смысла: если одного вида отряда не хватит, чтобы отпугнуть нападающих, то вряд ли хватит его сил, чтобы отбить атаку. Но Джулианна была дочерью своего отца, чем иногда даже гордилась. Она не побежит и никому не даст повода думать, будто она испугалась.

Блез поколебался, однако согласно проворчал что-то и приказал носильщикам остановиться. Потом он начал отдавать приказы отряду. Солдаты оцепили поставленный наземь паланкин двойным кольцом; внешний ряд был вооружен пиками, а внутренний - мечами и арбалетами.

Блез в одиночку выехал навстречу приближающимся всадникам. На этот раз Джулианне не понадобилось подстрекательство Элизанды. Дочь королевской тени сама рванула в сторону занавеску, чтобы было лучше видно, не позаботившись закрыть лицо вуалью. Если пришла беда, скромность не спасет им ни жизнь, ни честь.

Если отряду и угрожала опасность, она надвигалась медленно и неторопливо, сразу очевидная лишь для девушки, видящей опасность там, где ей следовало видеть убежище.

Сквозь дымку и тучу поднятой пыли Джулианна разглядела отряд из двадцати человек на отличных конях. Масть вороных лошадей была точно под цвет черным рясам всадников и опущенным на лица капюшонам. Джулианна вздрогнула, подумав про себя: "Замок", - а потом: "Рок-де-Рансон", ничуть, впрочем, не удивившись собственной проницательности. Стиль рыцарей-искупителей в Марассоне был хорошо известен.

Возможно, дело было лишь в мрачной одежде и безликости рыцарей, вдруг появившихся на пустынной дороге у огромной скалы и мрачного замка, но Джулианна не могла избавиться от ощущения угрозы. Ей хотелось крикнуть Блезу: "Отойди, не слушай их, не верь им!" Конечно, она не стала делать этого: это была его работа, и его люди должны видеть, как он ее делает. Впрочем, кричать было уже поздно. Люди в черном осадили коней, не нарушая строя. Один из рыцарей выехал вперед и обменялся несколькими словами с Блезом. Сержант снял стальной шлем и склонил голову, не став разве что спешиваться и целовать сапог рыцаря.

Значит, это кто-то из магистров, подумала Джулианна, из старших членов Ордена. К тому же Блезу наверняка знакомо его имя или звание - сержант не склонен раздавать знаки почтения кому попало.

Блез развернул коня и бок о бок с рыцарем поскакал к отряду. Джулианне показалось, что он весьма охотно присоединился к новоприбывшим, словно отыскав среди них свое место. Что ж, почему бы и нет? Этого следовало ожидать. У элессинов были весомые причины уважать рыцарей-искупителей. По всей границе их государства стояли форпостами общины братьев, а граф Хайнрих весьма высоко ценил Орден.

Мужчины заговорили между собой, и Джулианне показалось, что она может воспроизвести всю их беседу. "Мадемуазель Джулианна де Ране, да, дочь королевской тени; едет в Элесси, чтобы выйти за младшего барона Имбера. Мне приказано отвезти ее в Рок и охранять, пока барон не пришлет за ней. С ней еще одна девушка, ее компаньонка". Вряд ли Блез скажет больше этого - не ради Элизанды или Джулианны, а ради себя самого. Строго говоря, он нарушил свой долг, взяв в отряд приблудную девчонку, неизвестную и не желающую о себе рассказывать. Старшины искупителей могли бы его сурово осудить.

Окончив разговор, мужчины подъехали к отраду. "Сейчас один из них осмотрит груз и похвалит другого за заботу о нем", - раздраженно подумала Джулианна.

Она быстро протянула руку и опустила занавеску. Элизанда посмотрела на нее скорее вопросительно, чем сердито.

- Прошу тебя, давай будем вести себя прилично, - сказала Джулианна. - Ради нашей репутации...

- Госпожа, у меня нет никакой репутации. Разве что ради вашей... Он наверняка захочет взглянуть на нас.

Элизанда порылась среди подушек и отыскала вуаль, полученную от Джулианны еще утром вместе с платьем. Она аккуратно прикрыла лицо, потом потянулась к Джулианне и опустила вуаль и на нее. Дочь королевской тени так и не поняла, следует ли ей сердиться на дерзкую девчонку или смеяться.

Впрочем, ни на смех, ни на брань не было времени, потому что всадники уже оказались около паланкина. Блез заговорил, не отводя занавесок:

- Благородные дамы, со мной магистр Фальк из Братства искупителей, новый командир его воинов. Магистр Фальк, позвольте представить вам мадемуазель Джулианну де Ране и ее компаньонку, мадемуазель Элизанду.

- Благодарю вас. Но прошу простить, мадемуазель, мне неловко кланяться какой-то ткани, не имеющей человеческого облика, как бы красиво ни переплетался ее узор.

Значит, под этим капюшоном есть чувство юмора. Лица Джулианна не видела, однако голос показался ей приятным, несмотря на некоторую примесь резкой, как бич, иронии. У магистра был тончайший акцент, не принадлежащий ни одной из провинций Чужеземья, - очевидно, акцент его родины; значит, при всей своей высокопостав-ленности он здесь новичок.

- Увы, магистр Фальк, в этой земле вашему взору предстанет только ткань; здешний обычай велит женщинам закрывать лица. - Не слишком ли это грубо или, наоборот, завуалированно, не напомнит ли это магистру о данном им обете целомудрия - или об обратной стороне этого обета, недостойных слухах насчет Ордена, ходивших по стране? Что ж, пусть понимает как хочет; наверняка он сочтет это невинным замечанием наивной девушки. - Но мы можем доказать, что обладаем вполне человеческими фигурами, хотя наших лиц вы и не увидите. Элизанда!