Нил Эшер - Звездный рубеж

– Что еще вы можете рассказать о них? – Ян был уверен в том, что чем больше человек знает о чем-то ужасном, тем меньше он поддается ужасу.

– Кое-что я могу добавить, – заявил Торн и, поощренный кивком, продолжил: – Стэнтон рассказывал мне, что их можно убить только антифотонным оружием или ракехой. Их покровы, видимо, по составу напоминают композиты на основе углерода, а кроме того, их тело состоит из волокнистой мускулатуры. Лазерные лучи проникают насквозь и рассеиваются, а менее мощное оружие просто оставляет в их теле дырки. И еще: говорят, один худер как-то схватил проктора вместе с аэрофаном на высоте в сто метров.

Кормак опустил дыхательную маску и глотнул воды из бутылки – у него пересохло в горле.

– И как быстро они способны передвигаться?

– Стэнтон утверждает, что они не уступают в скорости земным хищникам. Я проверил это по данным ИР "Лирика-П". Разумеется, они способны двигаться быстрее – до ста километров в час, особенно на таких ровных участках.

– Отлично! – Ян понял, насколько его прежние представления об ужасном расходились с практикой. – Может быть, нам стоит прибавить шагу?

Женщина, кивнув своим мыслям, продолжила чтение:

– "Первым в горы пришел братец Стенофалис и тотчас бросился на поиски врага истинно верующих. И нашел он его в долине Теней и Вздохов".

На картинке братец, подобно некоему божеству, вознесся над долиной, его оружие блестело и соединялось ребристым кабелем с большим блоком питания на поясе. Под его ногами в долине распласталось странное существо, похожее на насекомое. От одного вида этого чудовища женщина содрогнулась, но нашла в себе силы читать дальше:

– "Братец Стенофалис парил над долиной, солнечные лучи отражались в его панцире. И обратился он к чудовищу:

– Подойди и предстань передо мной! "

Тот, кто в капюшоне, подался вперед, а братец Стенофалис осыпал его сталью. Вся долина затряслась так сильно, что камни посыпались со склонов гор. Глаза Того, кто в капюшоне, едва просвечивали из-под прочного хитина. Братец Стенофалис принялся стрелять, но следы его выстрелов таяли во тьме.

"Сталь оказалась бессильной перед чудовищем, и в конце концов оно утащило братца в долину Теней и Вздохов, а доспехи братца размазало по скале, словно масло".

Женщина решила, что она поступила правильно, заранее ознакомившись со сказкой, прежде чем читать ее сьшу.

Иерарх Ломан Дорт находился в смотровой комнате башни "Вера" – было ли во всей Вселенной место лучше этого для размышления над собственными деяниями? Совет из страха перед ним голосовал за предоставление ему все новых и новых полномочий, даже пренебрегая интересами других учреждений власти Теократии. Но так происходило всегда: когда Амолоран стал иерархом, Совет поступал аналогичным образом, однако за сорок лет его правления чиновники постепенно восстановили свою власть, ведь одному человеку не под силу контролировать все и вся в Теократии. Зная это, Ломан с улыбкой думал о бюрократах, которые уже попытались погрузить его в мелочную повседневную рутину, – им не терпелось подтолкнуть процесс возвращения своих полномочий. То, что осталось от этих чинуш, плавало под аркой верхнего зеркала. Похоже, они недооценили тот факт, что теперь иерарху доступны высшие каналы, более того, эти каналы находились под его контролем.

Ломан прикрыл глаза и ощутил колоссальный потенциал "дара", влияние которого распространялось и на три станции, и на поверхность планеты. Бедняга Абериль, несмотря на его способности и подготовку, так и не понял, каким образом люди вроде Брома ухитрялись достичь подобного положения в своих мирах… А еще – что "дар", по сути, имеет такую же иерархическую структуру, как и те организации, которые им обычно пользовались. Он же не только нашел путь к власти в физическом мире, но и к доминированию в мире "дара", так как все признали его в качестве иерарха. Со смертью Амолорана перед Ломаном Дортом открылись все командные каналы, за исключением тех, что занимали монахи Септархии. А теперь монахов нет, и он мог наслаждаться полнотой власти. Ему уже не надо было отдавать приказы – мир сам по себе беспрекословно подчинялся его воле. Стоило ему поставить какую-либо цель, и люди, часто даже не зная почему, шли на все ради ее осуществления. Это было только начало – он мог достичь головокружительных высот власти. Ломан уже пришел к пониманию данного уровня в образе некоего господствующего над всем горного плато, когда Теократия станет единым организмом под управлением мозга иерарха. Ему нравилось ощущать страх людей, служивших его воле, нравилось смотреть на происходящее их глазами. Ему принадлежал удивительный мир, и он мог охватить его целиком одним взглядом через органы чувств своих подданных.

Разветвления "дара" служили проводником власти, но существовал и обратный поток – приятный, а иногда и сбивавший с толку. Прежде всего искажения гармонии исходили от поверхности планеты: необъяснимое и неопределенное ощущение присутствия Бегемота еще сохранялось. Ломан не просто чувствовал на расстоянии, но скорее осознавал, что в дальнем космосе есть другие скопления модулей "Дракокорпа", и оттуда исходило еще одно странное искажение.

– А-а, так вы стоите на вершине, иерарх Ломан Дорт.

Слова просачивались в его сознание, словно слаженный хор повторял и повторял их. Какой-то частью своего существа, но не человеческими органами чувств Ломан уловил неясный сигнал из квантового вакуума – словно растущий кристалл в остывающей магме, по полноте и мощи это было трудно сравнить с чем-либо еще. Даже сила Бегемота бледнела перед этим напором.

– Кто это? Кто?

Глазами техников с "Милосердия" он увидел нечто ужасное. На "Волшебном огне" капитан Итос с трепетом наблюдал за ракетами, пущенными в сторону корабля из глубокого космоса. Ломан чувствовал через "дар", как люди гибли от взрывов мощнейших ракет и лучей полноспектральных лазеров, поражавших малые корабли всех типов между цилиндрическими станциями. Он слышал панические крики команды единственного бомбардировщика с ядерным оружием на борту, висевшего на орбите над Масадой. На экране "Гавриила" он увидел радиоактивное облако, в которое бомбардировщик моментально превратился, и осознал скорбь капитана Гранча, только что потерявшего сына.

– Я Скеллор, и ты видишь мою силу, иерарх Ломан Дорт. А теперь отдай мне свое, или я сам освобожу тебя от твоей ноши.

Малые военные суда горели, тяжелые грузовые и небольшие транспортные корабли превращались в сверкавшие обломки. Ломан слышал нараставший хор молящихся с "Гавриила", "Волшебного огня" и "Позорного стула" за момент до того, как удары ракет разнесли эти корабли в щепки. Вокруг Масады по орбите уже неслось огромное количество обломков. Затем новая огненная вспышка ослепила его – то был взрыв "Рагнорака", чьи обломки один за другим исчезали в газовом океане Калипсо. Глазами отчаянно кричавших людей Ломан наблюдал, как балки и огромные конструкции вращались на фоне бушующего радужного моря. Картина поблекла, вопли стихли, и Ломан ощутил одиночество.