Екатерина Белецкая - Ловушка для Сэфес

Он не спал, просто лежал на земле и смотрел на Райсу. Его трясло. То и дело он пытался вытереть нос рукавом рубашки – за неимением ничего другого – получалось плохо. Рей выглядел ужасно. Перепачканный, встрепанный. И глаза мутные, совсем как у вчерашнего карпа.

– Райса, ты не бойся… Пройдет… ничего… дойдем до точки, попробуем еще раз… а если даже детекторы совсем… нас все равно искать будут. Скажи, а от такого… – он замолчал, не решаясь выговорить. – Ты ведь знаешь больше, ты в диком мире жила… от этого ведь нельзя… ну… умереть?

– Я не знаю… – еле слышно отозвалась Райса. – На Эорне люди от болезней умирали. У эльфов такого не бывает, а вот у людей…

Она не договорила – потому что сама испугалась собственных слов. Ей стало вдруг очень страшно. Их скоро найдут? Как бы не так!.. Как их сумеют отыскать, если детектор заблокирован? И кто будет искать? Встречающим выход с планеты сейчас строжайше воспрещен. Когда они решили сбежать, Райса в глубине души надеялась, что найдут их скоро, и что можно будет как-то оправдаться. Теперь она начала понимать – влипли они серьезно, и придется делать что-то самим, а она…Она ведь ничего толком не умеет, тем более – в совсем незнакомом, непонятном, чужом мире! И еще Рей, господи, что же с Реем… Что делать?..

Райса тихонько всхлипнула.

– Ну, чего ты… Не плачь…

Рей подтянул к себе полы райсиного жилета, попытался как-то в него завернуться, но толку было мало; головой двигать вообще стало невозможно: сразу все пускалось в круговерть. В горле словно поселилась стая кошек, и в завершение всего начала болеть грудь. Пока не шевелишься – еще туда-сюда, а стоит попробовать приподняться… Он попытался привстать, и тут же поспешно лег снова, прикусив губу, чтобы не застонать. Страшно…

– Райса… – позвал он. – А что люди делали, когда с ними… вот так? Ну не может же быть, чтобы совсем ничего…

– Травы пили, только я не знаю, какие, – ответила эльфийка. – Лечились… Рино тоже травы выращивает, но тут таких нет… ты, наверное, пить хочешь?

Рей едва заметно кивнул. Пить хотелось ужасно, в горле все было сухим.

– Только глотать больно почему-то, – добавил он тихо.

– Я сейчас, я быстро.

Райса выбралась из кустов. Она понимала, что найти еще одну такую же бутылку вряд ли удастся, но попробовать стоило. Райса вышла на узкую тропинку, огляделась. Надо попробовать сходить на то место, где она уже была, может, там есть что-то еще…

Второй бутылки возле поваленной березы не оказалось, но Райса сумела отыскать пару пустых пластиковых стаканов и лужу, полную дождевой воды. С трудом наполнив один стаканчик, она пошла обратно.

Остановившись рядом с кустами, Райса тихонько позвала:

– Рей, я тут…

Он не ответил. Райса раздвинула ветки и оторопела.

Рей лежал у кустов, где она его оставила, только сейчас его поза стала совсем странной: голова запрокинута неестественно, рот полуоткрыт, и в лице ни кровинки.

– Рей… – растерянно позвала Райса. Она опустилась на колени рядом с ним, схватила за плечи, потрясла. Из глубин памяти всплыло воспоминание: конечно же, нужно брызнуть в лицо водой, привести в себя!.. Райса схватила стакан с мутной водой и выплеснула ее Рею в лицо. По белой коже потекли грязные струйки.

– Рей! – Райса снова схватила его за плечи. – Мамочки… Проснись, ну проснись, пожалуйста…

Мутные глаза приоткрылись. Рей пошевелил губами, пытаясь что-то сказать – но язык его не слушался. Райса попробовала дать ему оставшуюся в стаканчике воду, но Рей тут же закашлялся, и вода пролилась.

И тут Райса поняла, что они пропали. Совсем пропали. Она упала на землю рядом с Реем, положила его голову к себе на колени и заплакала – тихо и безнадежно.

Летняя московская тишина… Воскресенье.

Тополиный пух завяз в невесомой паутинке, пыльное окно, льняная штора. Хвостик июня, бездонное прозрачное небо.

Жарко.

С благодарностью, лето…

Сидеть в такую погоду дома за компом и заниматься всякой ерундой не только досадно, но еще и вредно для здоровья. Однако приходится. Потому как приучен человек кушать, и за Интернет платить должен, да и вообще трат хватает…

А, фиг с этим всем! Надоело.

Анжи отложила плетение. Сложное заказали колье, надо бы закончить до завтра, но как же душно, как жарко в квартире! Нужно пройтись, на улице хотя бы воздух посвежее, а тут – словно киселем дышишь. Черт с ним, с колье, не убежит.

«И цветов набрать заодно», – подумала она, окидывая взглядом комнату. Большой букет поставить в вазу на полу. Когда в комнате много зелени – кажется, что прохладнее… У пруда растут белые «зонтики»; Бог знает, какое у них название, но красивые – просто волшебно.

…Маршрут давно знаком и привычен – по аллеям вдоль берега пруда. Можно идти, не спеша, не чувствуя на плечах прикосновений жгучего солнца… шиповник цветет, в воздухе тонкий аромат… Даже посвежело как будто.

Цветы росли у насыпи, с которой вела бетонная лестница – старая, страшная, выщербленная. Ого, сколько их поднялось после дождя! Едва не вровень с лестницей. Знатный букет получится… Одна беда – крапива. Всегда рядом с красивым растет какая-нибудь гадость.

Так, ну ничего. Мы аккуратно.

Анжи принялась срывать упругие стебли, иногда шипя сквозь зубы от укусов крапивы. Вскоре у нее в руках красовался роскошный букет.

«Еще вон те сорву – и все, – подумала она. – Хватит, а то этот букет половину комнаты займет».

В траве что-то блеснуло ярко-красным, солнечным. Что это там? Фольга, что ли, от какой-нибудь обертки? Анжи присела и отвела траву в сторону.

Ого! Вот это да!

Это была не обертка. Перед ней искрился на солнце прозрачный браслет, украшенный множеством алых камешков. Красота какая… неужели кто-то потерял?

В безделушках Анжи была профессионалом. Плетение эксклюзивной бижутерии было для нее основной статьей дохода, и она, естественно, была в курсе всех новинок в этой области. Но такое необычное украшение Анжи увидела впервые. Интересный материал… пластик? Да, похоже, какой-то пластик, только необычный. А камни? Напоминают гранатовые зерна… Ну ладно, не оставлять же такую вещицу здесь, дома посмотрим. Надо возвращаться, а то букет завянет…

Дома была всё та же духота и тишина. Она сходила в ванную, ополоснула лицо холодной водой, поставила цветы в вазу. Колье, колье… Ладно, потом, успеется.

Комната у Анжи была маленькая – стандартная восьмиметровка в трехкомнатной квартире. Рядом с окном помещался стол, на котором жил комп, ближе к двери стоял шкаф, сверху донизу набитый бисером и бусинами для украшений. Напротив – кровать, вплотную к ней – шкаф для одежды. Уютно, но тесновато – двоим не разойтись. Одно слово – мастерская.