Вернор Виндж - Ложная тревога

– Слушаюсь.

Кор осклабилась. Она добилась своего. Гуилл, конечно, поворчит еще немного: чтобы нанять еще одну актрису, ему придется в порядке субординации обращаться к главному редактору Рэмси, а возможно, и того выше – к самому Джеспену Тарулле. Это займет не один день, будет много споров… Гуилл позволил убедить себя, что девушку можно нанять в качестве ученицы корректора. Этот ход носил оттенок пикантности: сколько писателей обвиняли Рэя в том, что корректорами у него работают неграмотные идиоты?

Напоследок он напомнил своей помощнице, что ближайший рабочий день недурно было бы посвятить подготовке выпусков, которые предстоит продавать на Остерлейсах. Кор скорчила ужасно серьезную мину и кивнула. О да, конечно. Хралой она будет заниматься исключительно в свободное от работы время. Наверно, подумала, что шеф пугает ее – когда она поворачивалась, чтобы уйти, Рэй услышал сдавленное хихиканье.

Меньше двух дней понадобилось Кор, чтобы понять, какую обузу она на себя взяла. Баржа снова плыла в море, никакие туземцы не требовали внимания. Но теперь Кор обнаружила, что ей приходится работать по тридцать часов в сутки – репетировать рекламный спектакль с новоиспеченной Хралой, просто присматривать за девушкой и (в первую очередь) составлять очередной выпуск «Фантазии».

Сколько рукописей предстояло просмотреть! Рассказы, отложенные в стопку, производили не самое тягостное впечатление, но их авторы были слишком зациклены на наукообразии. У Рэя Гуилла было несколько фаворитов, ради которых он даже покидал борт Баржи. «Фантазия» издавалась вот уже семьсот лет, и среди опубликованных на ее страницах рассказов всегда попадалось несколько, претендующих на то, чтобы оказаться пророческими. Но только в последние полвека, с подъемом науки, читатели смогли почувствовать, что будущее, в котором подобные истории могут реально произойти, действительно когда-нибудь наступит.

Рэй Гуилл был редактором «Фантазии» вот уже пятнадцать лет. За это время журнал опубликовал больше рассказов, посвященных всевозможным фантастическим изобретениям, чем за все предшествующие годы. В конце концов, Свектр Рэмси разрешил ему включать по два в каждый выпуск. И Рэй находил все больше читателей, которым были интересны только эти рассказы. Он находил все больше и больше читателей, создававших ту самую науку, на которую могли опираться создатели будущих рассказов.

Кор знала, что в глубине души Рэй видел в этих рассказах факторы изменения в себе самом. Взять хотя бы серию, посвященную спектрометрии: за последние пять лет он написал дюжину редакционных статей, которые служили рекламой новой науке («Спектрометрия проливает луч света на тайны природы»), и всячески ходатайствовал за рассказы об изобретениях. Сейчас на каждой крупной остановке ему непременно всучивали парочку таких произведений. Некоторые из них даже можно было купить. Некоторые приводили ум в смятение… А некоторые просто никуда не годились.

Аскасенья работала на Барже в течение пяти кварталов, а в качестве помощницы Рэя Гуилла – почти год. Свой первый рассказ в «Фантазии» она прочла, когда ей было пять лет. После такого трудно не испытывать благоговения перед редактором журнала, даже если он оказался капризным старым чудаком. (Гуиллу был сорок один год). Кор делала все возможное, чтобы скрывать свои чувства и превращать совещания редакторов в настоящие баталии. Одна из них состоялась этим утром. Они поднялись в кабинет Гуилла, чтобы обсудить первый выпуск для Остерлейсов. Кипа отбракованного материала уменьшилась до высоты стола, и теперь в кабинете было достаточно места, чтобы разложить отдельными стопками рукописи, которые Рэй выбрал для новой серии. Яркий свет за окнами кабинета понемногу становился багровым. Как раз начинался сезон затмений; каждые двадцать часов Сераф закрывал солнце или сам скрывался за солнечным диском. В итоге посреди каждого периода бодрствования наступала темнота, непроглядная, какая бывает ночью в нижнем полушарии. Гуилл развесил на крючках светильники из водорослей, но при таком освещении даже четкую печать читать было трудно.

– Я не понимаю тебя, Кор, – он бросил косой взгляд на рукопись Ивама Алека, отвергнутую его помощницей. – Это рассказ, который потрясет мир. Даже если мы не найдем чего-нибудь подобного для следующего выпуска, «Гордость железа» все окупит.

– Но такой топорный язык… Персонажи – не живые люди, а схемы. А от сюжета вообще уснуть можно.

– Во имя голубого сияния Серафа, Кор! Это творение делает великим идея. «Гордость железа» основывается на результатах спектрометрии, которые еще даже не появились в печати.

– Фу. На эту тему уже столько всего написано. Цикл Ти Лисо «Скрытая империя»… У него были дома, сделанные из железа, и улицы, мощеные медью.

– Такое может придумать любой, насмотревшись на драгоценные побрякушки. Здесь совсем другое дело. Алек – химик. У него металлы используются так, как их должно использовать – и для барабанного ружья, и тяжелых машин. Но красота этого рассказа – даже не в этом. Ти Лисо писал свои рассказы триста лет назад. Он просто фантазировал. Ивам Алек говорит о том, что может стать реальностью.

Рэй накрыл светильники и распахнул окно. Прохлада медленно просочилась в кабинет: во время затмений океанский бриз становился холоднее. Тысячи звезд рассыпались по небу. Заслоняемые лишь снастями Баржи, замутненные лишь легким паром, который поднимался над чанами с бумажной массой, расположенными под палубой… Даже если выйти наружу и посмотреть наверх, Сераф будет казаться просто мутным красноватым кольцом. В течение ближайшего часа звезды и только звезды будут царить на небе.

– Взгляни, Кор. Тысячи звезд. И еще миллионы тех, которые мы не можем увидеть. Все это солнца, подобные нашим, и…

– … И мы купим тысячи рассказов, которые будут начинаться с этих слов.

– Но не один не будет похож на этот. Алек знает астрономов в Крирсарке, которые подключают к телескопам спектрометры. Они получили линейные спектры множества звезд. Те звезды, что похожи на наше солнце по цвету и абсолютной величине… у них в спектре необычайно интенсивные линии железа, меди и других металлов. Впервые в истории кому-то удалось получить прямые указания на то, что должно твориться на поверхностях планет, которые вращаются вокруг других звезд. Там вполне могут быть железные дома.

Аскасенья минуту молчала. Идея была ясной, и это по-настоящему пугало.

– Получается, только у нас так плохо с металлами? – пролепетала она.

– Совершенно верно! По крайней мере, если говорить о звездах, похожих на наше солнце, которые наблюдали эти ребята.