Джеймс Уайт - Галактический шеф-повар

— Но они... эти ваши... носилки... они же не лежат на земле, — обескураженно проговорила вемарка. Видно было, что в ее душе борются противоречивые чувства: боязнь новизны и мука от боли в старческих суставах. — А на вид они все же довольно прочные...

Через несколько минут Таусар осторожно уселась на носилки, Нэйдрад включила двигатель, и носилки плавно заскользили над землей в направлении поселения вемарцев. Медики последовали рядом пешком.

— Я... я лечу! — восхищенно воскликнула Таусар. Полет, по подсчетам Гурронсеваса, протекал на высоте нескольких дюймов.

В наушниках у всех звучал голос капитана Флетчера, постоянно сообщавшего о том, что происходит в долине. А происходило там следующее: несколько групп детей под руководством взрослых собирали на склонах что-то, похожее на съедобные растения, и обрабатывали почву. А вот три группы детей постарше вызвали у капитана некоторую тревогу, поскольку они упражнялись с рогатками, луками, дубинками и копьями. Копья, правда, имели тупые концы, сработаны были грубовато, посередине имели утолщения, так что ими можно было пользоваться как колющим, так и двуручным толкательным оружием, и они явно были великоваты для подростков-вемарцев.

— Они не играют с деревянными мечами и копьями, как другие дети их возраста, — настаивал капитан. — Ни они, ни их инструктор не относятся к этим занятиям как к игре. Тут все гораздо серьезнее. Это самые старшие из детей, и у них там запросто где-нибудь может быть припасено оружие с металлическими наконечниками. На таком расстоянии наши датчики разницы не улавливают, но если у вас с Таусар что-то пойдет не так, отступление к кораблю может быть перекрыто.

Приликла на это предупреждение не отвечал до тех пор, пока процессия не приблизилась ко входу в поселение. Когда же цинрусскиец заговорил, у Гурронсеваса создалось такое впечатление, что эмпат хочет успокоить и капитана, и членов экспедиции.

— В эмоциональном излучении взрослых и маленьких вемарцев, которые вчера подходили к кораблю, я не уловил враждебного настроя и эмоций, характерных для тех, кто пытается скрыть враждебность. И хотя считать вемарцев нашими друзьями ни в коем случае нельзя, они все же не настроены против нас настолько антагонистично, что готовы совершить физическое насилие. Таусар свою неприязнь по отношению к нам держит под контролем или по крайней мере старается не обращать на нее внимание, но при этом ею владеет нечто большее, чем обычное любопытство в отношении чужаков. Более точно определить ее чувства я пока не в состоянии, но у меня такое ощущение, что она чего-то от нас хочет. До тех пор, пока мы не выясним, чего она хочет, мы в полной безопасности.

Кроме того, — продолжал эмпат, — с нами друзья Данальта и Гурронсевас. Наш мимикрист способен принять множество обличий, в которых может отпугнуть расшалившихся детишек, а у нашего Главного диетолога практически непробиваемая кожа, а его массы и силы мускулов хватит для того, чтобы защитить нас в случае чего.

— Доктор Приликла, — предостерег цинрусскийца капитан Флетчер. — Бригаде медиков предстоит осуществить первый контакт. Кто-то из вас может обронить какие-то слова или что-то такое сделать, из-за чего настроение Таусар может внезапно резко измениться. Так почему бы не поговорить под открытым небом, чтобы я мог держать вас под наблюдением и, если случится беда, подтянуть вас к «Ргабвару» гравилучом? Ваше решение отправиться в пещерный город меня сильно тревожит.

В это время процессия остановилась у входа в поселение. Носилки плавно опустились на землю. Таусар вдруг посмотрела на Приликлу и сказала:

— Может быть, вам все же не стоит входить в наш пещерный город?

Данальта сморщился, дрогнул и проговорил:

— В такой местности не бывает эха.

Никак не ответив на это замечание, Приликла поинтересовался:

— Почему вас это тревожит, друг Таусар?

Прежде чем ответить, вемарка обвела взглядом всех по очереди.

— Мне о вас ничего не известно — каковы ваши привычки, как вы относитесь к незнакомым местам и существам, как вы живете и что едите. Ровным счетом ничего. И вдруг я подумала: может быть, вам не захочется идти к нам в гости? Соединительные туннели внутри поселения узкие и низкие. Более или менее хорошо освещены только те помещения, где мы собираемся все вместе, да и то — на ограниченное время в течение дня. Даже вемарцев, бывает, нервирует пребывание в замкнутом пространстве и не дает покоя мысль о том, что на тебя давит всем своим громадным весом гора.

А вы, Приликла, — продолжала старуха учительница, — летающее насекомое, привычное к свободному полету. Боюсь, что ваше хрупкое тельце и широкие крылья не годятся для того, чтобы пробираться по туннелям внутри горы.

— Благодарю вас за заботу, друг Таусар, — откликнулся Приликла, — но тревожиться не о чем. Мы все привыкли к работе в тесноте, наш корабль чем-то похож на металлическую гору, и там внутри тоже много туннелей, связывающих между собой различные помещения. Освещение внутри корабля прекрасное, но на тот случай, если нам у вам покажется темновато, мы захватили портативные источники освещения. Если кто-то почувствует себя неважно, он сможет сразу же вернуться на корабль. Но не думаю, что это произойдет...

В отношении чужих ощущений и чувств Приликла никогда не ошибался — Гурронсевас это прекрасно знал, и все-таки он не был так уверен в собственных чувствах, как эмпат. Тралтан терпеть не мог тесных темных мест, но после того, как Приликла счел его одним из потенциальных защитников экспедиции, он не мог повести себя трусливо и отказаться войти в пещерный город. Для начала он, как минимум, должен был посмотреть, как там все внутри устроено.

— ...Что же касается лично меня, — продолжал тем временем Приликла, — то я привык спать в комнатке, напоминающей кокон, без света. Мои крылья и лапки могут так складываться, что, если вы не возражаете, я мог бы устроиться вместе с вами на носилках. Насколько узки ваши туннели? По ним сумеют пройти все члены нашей бригады?

— Да, — ответила Таусар, перевела взгляд на Гурронсеваса и добавила:

— С трудом.

А еще несколько минут спустя Приликла устроился рядом с Таусар на носилках, Нэйдрад включила двигатель и засеменила следом за носилками. Впереди пошел Данальта. А за Нэйдрад — Мэрчисон и Гурронсевас, которого капитан довольно обеспокоенно окрестил «арьергардом».

Вскоре Гурронсевас немного успокоился. Туннель оказался гораздо шире, чем он ожидал, да и освещение не было настолько тусклым, чтобы прибегать к использованию устройства, увеличивающего остроту зрения. Наверное, просто у вемарки зрение было хуже, чем у тралтана, — вот она и извинилась заранее за возможные неудобства. Приликла и Таусар негромко переговаривались, но топот множества ножек Нэйдрад не позволял тралтану расслышать, о чем говорят вемарка и цинрусскиец. Зато в его наушниках непрерывно звучал голос капитана Флетчера.