Андрей Круз - Земля лишних. Том 1

С сумкой минут за пятнадцать закончил. Все гражданское и двойного назначения. Камуфляж если и есть военный, но военный "оттуда". И всегда в сочетании с невоенным будет. А так здесь половина населения одевается.

Пошел вниз кофе пить на веранде. Кому как, а мне кофе спать не мешает. Ни чуточки. Сварил себе в турке, налил в чашку, чашку на блюдце поставил и со всем этим пошел на веранду, в кресле сидеть и от теплого вечера млеть.

Бонита свои вещички просохшие снимала с веревки. Увидела меня, улыбнулась. Собрала вещи в кучу, зашла с ними в дом. Думаю, гладить сейчас будет. Но нет, вышла ко мне, только не с кофе, а с бокалом вина, того самого, "вишневого". Села рядом молча, ноги из сандалий вытащила и перед собой на другое кресло уложила. Красивые ноги, в закатном свете бронзовые, ступни изящные, щиколотки тонкие, такие, что пальцами охватить можно. Красивая она, очень красивая. Я тихонько на профиль посмотрел - подбородок точенный, губы полные, нос с едва заметной горбинкой, но без нее он хуже был бы, не было бы в профиле такого благородства. Ресницы полуопущены, брови чуть вразлет, лоб… просто соразмерный удивительно. Блестящие волосы туго затянуты в хвост и тоже отливают бронзой.

– Ну что, - спрашивает, - закончилась безопасная жизнь?

– Похоже, что так. - отвечаю.

– Ты знаешь, а все вокруг думают, что мы уже семья.

– Знаю. Пусть думают.

– Пусть думают.

Дальше молчали. Совсем стемнело. Она поднялась, и говорит:

– Иди спать. Нам завтра трудно будет, долгий будет день.

– Да, пожалуй. Спокойной ночи.

Она зашла в дом, а я посидел еще немного и тоже пошел наверх. Поднялся в спальню, разделся, пошел в душ. Поплескался всласть, вытерся, и пошел в постель. Едва лег - дверь открылась. Бонита. Тоже только из душа. Даже в том свете, что в спальню через окно попадал, видно было, как у нее мокро блестят волосы. И мокрыми они у нее сильнее виться начинали. Черные волосы. Темные в темноте лицо и плечи, белое полотенце, в которое она запахнулась. Подошла к кровати, остановилась, и тихо спросила:

– Ты спишь?

– Нет.

– Они думают, что мы - семья. А ты даже не знаешь, как это со мной.

– Не знаю.

Она сбросила полотенце вниз, шагнув вперед, в полосу лунного света из окна. Все ее тело из темного силуэта превратилось неожиданно в рельефную скульптуру. Прекрасная шея перетекала в сильные, и в то же время изящные прямые плечи, грудь, пожалуй, даже крупная, чуть- чуть, самую малость отвисала под своей тяжестью, как бы добавляя себе естественности, и была нежна и упруга. Плоский, мускулистый живот с чудесным небольшим пупком сейчас был покрыт гусиной кожей - Бонита замерзла. Бедра были божественны и божественны же ноги. Аккуратное маленькое пятно волос в треугольнике паха только притягивало взгляд, подчеркивая, каким же красивым может быть это место у женщины.

– Красивая? - улыбнулась она, перехватив мой взгляд.

– Безумно красивая.

– А так?

Она повернулась спиной. Говорят, такие красивые попы бывают только у кубинок и бразильянок. Ерунда, у них ТАКИХ тоже не бывает. Форма зада Бониты представляла собой завершенную гармонию. Идеальные ягодицы, две маленьких ямочки повыше копчика, совершенная ложбинка сильной спины, тонкая талия, развернутые плечи.

Она снова повернулась лицом, я видел, как в улыбке сверкают зубы:

– Ты все рассмотрел?

– Но не насмотрелся.

– А надо было насмотреться, пока я тебе предлагала. Теперь будет труднее.

Она встала на колени возле меня на кровати, одним махом сдернула простыню, которой я был укрыт.

– Не обманул, я тебе понравилась. Ты устраивайся поудобней, чтобы все-все видеть.

И обхватив меня руками за бедра, быстро нагнулась. Волосы рассыпались, но она откинула их рукой в другую сторону. Чтобы я все видел.

Этой ночью мы почти не спали. Уже ближе к утру, утомленные, буквально - измучившие друг друга, мы все же уснули в обнимку. И в семь утра нас разбудил звонок будильника в моих наручных часах. Я суматошно приподнялся на кровати, и рука Бониты свалилась с моей груди. Это ее не разбудило, он лишь что-то пробормотала по-испански. Я откинул с ее лица рассыпавшиеся волосы, начал целовать в висок, щеку, шею, плечо. Так, не просыпаясь, она обхватила меня за шею и притянула к себе. Подъем отложился на час.

Зато через час мы встали безо всяких проблем, бодрые и чуть не с песнью на устах. Вещи к отъезду были уложены, мы быстро собрались, я наполнил водой две пластиковые канистры и две фляги - Боните и себе, затем, собрав все сумки, мы вышли к машинам. Побросав имущество внутрь, завелись и поехали в дивизию.

Оба "Перенти" были готовы к выходу, заправлены под пробку, в каждом, сразу за задними сиденьями, были уложены по три двадцатилитровых канистры с соляркой. Ящики с оружием выложены по всему полу кузова в моей машине, тщательно закреплены. Тенты опущены и скатаны. Гурченко забрал у нас ключи от наших автомобилей, помог перегрузить вещи, закрепить канистры с водой. К моей радости, он устроил гнезда для автоматов и винтовок между передними сиденьями обеих машин, и даже прикрыл их легко откидывающимся брезентом, чтобы на оружие не садилась дорожная пыль. Ну, просто рай.

Уложил я покуда "Эрму" в чехле за сиденьями, рано было еще прятать, а вот "Вал" убрал до лучших времен в борт машины. Он у меня для экстренных случаев будет. И "Парабеллум" просто в бардачке запер, в кожаной открытой кобуре. Я и стрелять из него особо не собирался, вещь ценная, наследственная, но уже как талисман он мне стал. Он в будущем в Аламо поселится, а на дело таскать я его не буду. Теперь готов. Напялил очки на резинке, намотал бандану на голову, запросил Бониту по радио. Она откликнулась, связь проверили. И поехали.

"Перенти" потащил груз бодро, как будто и не было в кузове ничего, разве что по работе подвески можно было догадаться. Бонита на его близнеце песчаной окраски в грязно зеленых камуфляжных полосах, мне в хвост пристроилась. Глянул на нее в зеркало - бандана, очки, вторая бандана, для лица, на шее болтается. Проскочили КПП, не предъявляя документов. Мой местный документ здесь остался, у командира в сейфе, а Бонита временный пропуск сдала. Барабанов ЦУ дал на пост - пропустить. Вот и пропустили, а иначе - препроводили бы… до выяснения.

Разминулись с патрулем на "бардаке", объехали дивизию по кругу, и взяли направление на северо-запад, в Демидовск. Пейзаж вокруг пошел знакомый, самолеты справа, железная дорога слева, даже пленные вскоре мелькнули под охраной комендачей. Пошли выгоны скота, фермы, пасущиеся коровы. Идиллия.

От гор мы не так уж и далеко, поэтому пейзаж был холмистым, дорога огибала наиболее высокие и крутые возвышенности, перепрыгивая через мелкие и пологие, огибала рощи. Диких животных здесь было меньше по сравнению с саванной, по которой я ехал сюда из Порто Франко. Но там северная дорога идет вдоль гор Сьерра Невада, по малозаселенным местам. Основное население и Техаса, и Конфедерации сосредоточено южнее. Только маленький Аламо и большой Нью Рино представляют собой заселенные анклавы. А здесь люди уже стали выживать животных.