Дмитрий Вейдер - Бойтесь ложных даров!

В крови и в разорванной одежде их разнял подоспевший воинский патруль. Трезвые как стеклышко сиамы, не разбираясь, надавали прикладами всем и, хоть и сами получили порядочно, все же скрутили дерущихся и намеревались затащить всех на гауптвахту, когда подошедший префект все-таки догадался отделить штатских от солдат.

– Бля… эти наемники в наши бары ходить начали! - и приказал отпустить друзей Виктора, для виду закатив на полчаса матерную скороговорку и обрывая все нашивки на куртке Дитера. Даже оружие оставил.

– Дитер, кто это был и из-за чего весь сыр-бор!

– Попса и блатота, мать иху так! - Дитер рассматривал в пустой бутылке свою распухшую морду. - Думал, свои… пузырь захватил… выпили, оказалось наймиты из охранки торгашей… самих на Изроде гауптман анафеме предал… вот и смылись куда подальше…Я им Accept поставил - хари скривили, дворняги.

– О вкусах не спорят. - Согласились все, зная фанатическое пристрастие собакоподобных к музыке.

– Еще собака Павлова на флейте играла.

– Радуйся, что счастливо отделался, у них стволы-то никто не смотрел.

Бармен из местных, но, видимо, долгое время проработавший с иноземцами вежливо предупредил Виктора, кивнув в сторону сидящей в темной кабине разношерстной компании в которой помимо представителей Трех Рас сидело еще несколько гуманоидов, их столы были уставлены батареями пустых бутылок.

– Ваш дружок сильно на взводе…вон там сидят штурмовики… с ними не шутят, сплошь подопечные Управления Неотвратимости наказания… они раздумывать не будут.

У Виктора похолодело в груди, когда один здоровенный изрод из штурмовиков взглянул в сторону Дитера и утробно завыл.

– Дитер, старый гопник, так этот ты здесь проворот устроил!

– Густлав, кость те в горло, как сам сюда попал! Спокойно (Виктору) это же кореш по банде…

– Сколько веревочке не виться…ты все-таки закончил Академию… водилой стал.

– Да и ты уже не просто солярой землю топчешь, как в "бессмертные" попал?

Густлав подошел ближе и уже тише добавил Виктору и Дитеру.

– Здесь разный сброд - один даже по 117 статье затесался!

– Так это же междупородный блуд!

– Вот, блин, с кем работаю, зато ребята боевые, задницу всегда прикроют.

– Сам-то как?

– На Ичкере полгода назад зачищали поселок от торговцев трансгенными продуктами и наркотой - контрабанда кащер… вроде тихо-мирно сначала, а полцентруии потеряли, когда те из-за спин населения стали стрелять… потом уже из танка видел, как детишки ножами добивали наших раненых…не удержался, подвел "Потрошитель" к ограде и вдарил из контурных огнеметов, ребята тоже не усидели.

– А командование?

– Мы префекту первым делом мешок на голову и прикладом - потом, дескать, контузило его… спалили деревню дотла… из погребов столько дряни этой вытащили и оружия… чтоб меня! Чего только у них не было! Далее - суд, свидетельства "мирных жителей" Пограничья… в общем, на вышку идти не охота, вот сюда и запродался! Все оставшиеся тоже пошли за мной, сказали, хоть к кащеру на рога, лишь бы с голой жопой перед врагом не прыгать.

– Знаешь, здесь не лучше!

– А ты повелся! Тебе же завсегда на начальство плевать было. - Густлав распахнул объемную накидку, под которой обнаружился внушительный арсенал: короткоствольный пулемет, автоматический пистолет и лазерный разрядник, пара гранат. - К нам кто с поверкой сунется! О, вижу у вас дамы!

– Сам по сто семнадцатой загреметь хочешь!

– А мне все по фигу, дальше некуда, вот поджарю десяток кащер - отмашка выйдет, откинусь и домой вернусь.

Всю оставшуюся ночь в большой компания знакомились друг с другом: пили продаваемую из под полы барменом водку и наперебой орали песни "Правого берега реки Иордан".

"…Илья Муромец спасет русский народ, Илья Муромец всех кащеров забьет…" - на этих словах, пошатываясь, Виктор выцепил нализавшихся до предела Дитера и Густлава, удивляясь необычным трезвым мыслям в своей голове

– Братва, дело есть.

– Ик…х-г-хав… не тяни, сейчас за телками пойдем.

– Кому на хрен в таком виде нужны… завтра надо к префекту идти, чтоб слили в одну команду!

– З-зачем тебе? Кто же нас возьмет?

– Я сказал, есть дело, пакуем чемоданы.

На утро, подойдя к баракам штурмбата, Виктор и Дитер вызвали Густлава и нескольких наиболее надежных парней из его команды, которых нельзя было заподозрить в особой любви к кащерам, да и отличавшихся завидным интеллектом для своей работы. Нужно было в беседах со своими новыми компаньонами покритиковать пару раз имперский строй, создать благоприятное поле для вербовки агентами кащер.

Однако планам "совместной работы" сбыться не удалось. Через пару часов персональный интерком Виктора ожил и легат в приказном порядке, выслушав инициативы нижестоящих чинов, затребовал всех на броненосец.

– Командир, как быть с штурмбатом и Махмудом?

– Я сказал всех…кому что-то известно об агентах, драть будем по-черному.

В отвратном настроении компания, забрав начавшего поправляться суфийца из лазарета, поехала на космодром.

Махмуд Сарджелл младший коммуникатор 423 отдела армейской разведки Периферии. 28 декабря 16.40.

Он впервые смотрел на планету с орбиты. После краткого водного курса и непродолжительного лечения (поправился почти на несколько килограммов) Махмуд уже мог переводить небольшие тексты с русского на латынь и на суфийский. Разговорный язык он осваивал куда быстрее, пораженный внезапно свалившейся заботой людей и неизвестных существ. Своего спасителя, Дитра, молодой суфиец сперва побаивался из-за клыков и желтого, шайтановского цвета глаз, но потом через пару дней, когда Виктор рассказал обстоятельства его освобождения, то вместе со всеми хохотал над удачной шуткой.

Чудесные явления следовали одно за другим. Сначала ему персонал медбата, которому почти не чем было заняться, разъяснял назначения приборов и лекарственных препаратов (вот бы в родную деревню! через идиотские запреты Ордена "Зеленой звезды"; случись это несколько лет назад, может быть, брат остался в живых!), затем он попал на один из самых огромных кораблей на планете, которые когда-либо видел и о которых только мог читать в пропавшей книге.

Он впервые видел бесконечное звездное небо, несмотря на предупреждения штатных психологов о возможной "звездной болезни", не закрывал шторку иллюминатора. Сверкающий мраморный с розовыми прожилками диск Кирбалы казался прекрасным творением Неназываемого. Он хотел увидеть другие миры, сравнить их красоту со своим домом и только потом, побывав в разных местах Галактики, он бы вернулся домой и рассказал родителям, бывшим друзьям детства о пережитых впечатлениях. Поверили бы ему, интересно?