Андрей Лазарчук - Параграф 78

А Скиф? Скиф сам сказал, что он Скиф. А Гудвин славится тем, что из всякого дерьма может на счёт «три» сотворить трюфельный тортик.

Лиса? Просто сокращённое от Алисы. И не более того, так что пургу, которую несут эти павианы, можно пропускать мимо. Мимо чего? Просто мимо.

И только Пай за всю дорогу не произнёс ни единого слова.

Кстати, это его настоящее имя. Он кореец.

Погоду нам подали в масть: тяжёлые быстрые тучи, дождь ещё не проливной, но уже и не морось. А главное – молнии над головой, естественный генератор помех…

Надеюсь, до базы мы добрались незаметно. Тем более, что за полчаса до нас ещё пара вертолётов разыграла попытку высадиться на платформе, громко и изобретательно ругаясь в эфире. Потом они так же шумно вернулись.

Мы же долетели молча, быстро выпрыгнули на мокрое рубчатое железо настила (метров с трёх) и даже не успели помахать вертолётчикам – машина исчезла в струях дождя.

И стало жутко: внизу перекатывались волны, разбиваясь об опоры, и там же, внизу, под ногами – выл ветер, и казалось, что мы на какой-то чудовищной громыхающей высоте. И ещё – этот чёртов настил покачивался. И воняло мокрым солёным железом, как на мёртвом полузатонувшем корабле.

Было шестнадцать часов одиннадцать минут.

Ах, наконец достигли мы ворот Мадрита… Ворота были крайне непрезентабельны, ржавы и корявы. К тому же на самом деле это были фальшивые ворота. Чтобы добраться до настоящих, пришлось под проливным уже дождём и порывами гнусного ветра лезть по оплетённым арматурной сеткой вертикальным лестницам на фальшивый газгольдер.

Пришла пора надевать противогазы. Приказ был – работать только в противогазах, хотя док определённо сказал: толку от них нет ни малейшего. Но в нашем деле часто бывает именно так: толку нет ни малейшего, а выполнять приходится.

Хорошо, что нынешние противогазы всё-таки не чета тем, с которыми мы начинали службу. Как минимум – не запотевают очки…

Итак, врата Мадрита готовы были распахнуться пред нами. Ключ был у меня, и ключ был у дока. Мы вставили их в USB-гнёзда, док ввёл пароль. Под ногами загудели моторчики, потом залязгали механизмы. Крышка люка провалилась вниз сантиметров на десять, потом поползла в сторону…

Я вдруг почувствовал, что меня колотит дрожь. Такого не случалось давно.

Под крышкой была полная темнота. Хотя нет, не полная: чуть видимым синим светом горели точечные антибактериальные лампы. Если я хоть что-то понимал, толку от них было, как от тех же противогазов – разве что служить напоминанием об опасности…

Пай включил боевой фонарь. Обвёл лучом открывшееся помещение, похожее на внутренность большого лифта, в который мы собирались проникнуть с крыши. Там были зеркала, панель с кнопками и хромированные поручни.

Потом я сообразил, что это действительно лифт.

Мы попрыгали вниз, и крышка в потолке сама, без команды, провернулась, закрыла отверстие люка – и с тугим гудением поднялась вверх, встав на место; а потом ещё с полминуты что-то гудело, лязгало и щёлкало.

И – наступила тишина.

Прошло какое-то время. Немногим побольше минуты. Ничего не происходило.

– Ну? – спросил Спам. – И это что, всё? Конечная?

– Не знаю, – тихо сказал док. – По идее, мы уже должны тронуться. Возможно, не все замки люка закрылись…

– И что теперь?

– Сейчас система прокачает это и примет меры.

Но прошло ещё с минуту, прежде чем наверху опять загудели моторы, залязгали и защёлкали замки. Крышка люка в потолке начала опускаться – и вдруг замерла. Моторы заработали с натугой, замолчали, заработали снова. Лязг, скрежет… скрежет и лязг…

Ещё раз и ещё. Ещё и ещё.

А потом лязгнуло как-то очень пронзительно, и всё смолкло.

– Итак, док?.. – спросил я. – В насколько глубокой мы жопе?

– Ну, мы ведь ещё и не начинали спуск… – сказал док.

Лиса хохотнула.

– Что тут, за дверью? – спросил я. Вроде бы помнил по схеме, да и самою схему можно вывести на планшет и изучить… но пусть ответит. Сейчас важен контакт.

– Там верхняя площадка аварийной лестницы.

– Как открыть дверь?

– Изнутри? – он помолчал. – Даже не представляю. Лифт автоматизирован, и раз он нас не везёт и выпускает…

– Понял, – сказал я. – Будем считать это первой линией обороны противника.

Линия оказалась хлипкой: не Маннергейма и не Мажино. Будь у нас хотя бы элементарные сканеры, я управился бы за пять минут; а так – пришлось провозиться почти полчаса. Термитными карандашами я разрезал стенку кабины, нашёл и срезал зацепы, откатил дверь; потом нашарил фиксаторы наружной двери, повозился ещё чуть-чуть – и мы обрели наконец свой путь во тьме.

Луч света лёг на вогнутую округлую, покрытую грубыми швами и пятнами окалины стену, скользнул вниз; под ногами была решётка из толстых стальных гнутых полос, сваренных между собой так, что получались шестиугольные ячейки. В ячейку можно было просунуть гранату. Граната, скорее всего, долетит только до следующей площадки; а вот поливать нас огнём снизу можно сквозь пять-шесть таких решёток.

Вторая линия обороны – ну, где она пролегает?..

Я постоял некоторое время неподвижно, оценивая оперативное пространство. На схеме лестница была обозначена просто крестиками – в реальности же это были массивные скобы, вваренные в стену. В решётках – там, где проходила трасса лестницы, – были грубо, на глазок, прорезаны отверстия, рассчитанные по крайней мере на кабана. Так что можно было спускаться, не снимая рюкзаков.

Пошли, сделал я знак.

Мы уже достаточно нашумели, так что двигались просто осторожно, и не более того. Пай и Фест выскользнули на площадку первыми, посветили вниз с разных точек, готовые немедленно открыть огонь. Показали: свободно.

Пошли основные силы. Заняли позицию.

Под прикрытием трёх мощных стволов разведка спустилась на следующую площадку. Боевого соприкосновения с противником не произошло…

Газета «Внутренний голос»

«Самая большая опасность для человечества исходит от систем безопасности», – убежден академик М. Б. Плотник. Читайте его интервью в этом выпуске.

«Лет тридцать назад в общественном сознании произошел дикий сбой: актеров и эстрадников почему-то причислили к интеллигенции»… На вопросы наших читателей отвечает лауреат Нобелевской премии по литературе Дмитрий Быков.

Союз астрологов России объявил о своей перерегистрации в политическую партию. «У власти должны находиться те, кто видит будущее», – заявил председатель Союза Виктор-Эммануил Канис-Канини (Стручков).

Вопрос: – Быков, почему вы такой толстый? Африка голодает! Вам не стыдно?

Ответ: – Нет, мне не стыдно. Я толстый не потому, что много ем, а потому, что добрый. Я могу купить тысячу тонн бананов и отправить их в Африку, но это не поможет, бананы все равно украдут на таможне, а что останется, попадет в руки местных бандитов. Африка избрала такой способ самоубийства, и с этим ничего не поделать. Россия избрала другой – посредством беспробудного пьянства. Европа – третий, посредством сверхпрочных гондонов. Китайцы, я подозреваю, просто перебьют друг друга. Но это не значит, что человечество исчезнет, просто на смену нынешнему, просравшему все и вся и потерпевшему полное фиаско человечеству придет другое, молодое. Куда делись белокурые эллины и римляне, куда делись древние египтяне? Их никто не уничтожал, они ушли сами – зане отказались жить в мире, который сами же и создали, потому что этот мир был создан из их говна. И я имею в виду не какие-то там отходы, с этим мы прекрасно научились справляться, а самою среду, язык, образ мышления и бытия – то теплое говно, в котором мы пока еще соглашаемся жить, но уже не размножаемся… И наше место займет кто-то другой, кого мы хорошо знаем в лицо и кто нам очень не нравится. Знаете, как определить то, что будет доминировать в будущем? Оно самое гадкое. Почему так, ведь у природы нет этического начала? Потому что мы подсознательно чувствуем, кто придет на наше место и прямо в сапогах ляжет на наши нары, и заранее начинаем его ненавидеть…