Владимир Булат - Лишь бы не было войны

- Да нет, почему? Никакого "железного занавеса", по правде, не существует. Это троцкистский миф. Информационное пространство едино, но тут-то и оказывается, что свобода информации не только благоприятствует демократиям, но и очень вредит им. В той же Америке гораздо больше сторонников национал-социализма, чем в Рейхе - демократии. При равном уровне жизни в Рейхе и Штатах последним остается уповать в своей антигерманской пропаганде лишь на "свободу творчества", то есть доказывать бюргерам и бауэрам, что симфоническую музыку слушать "нельзя", а рэп - "можно". Но в том-то и дело, что германцы невосприимчивы к таким "доводам". Еще в прошлом веке у них сложилась концепция "культуркампфа".

- Да, все хотел спросить, почему в Африке так мало народу?

- Так это только белые. Негры в африканских странах приравниваются к животным и не учитываются при переписях. Их что-то вроде около двухсот миллионов. А в африканские страны-сателлиты Рейха переселяются венгры, французы, босняки и прочие. У Гитлера была концепция Евра-Африки. К тому же уменьшение численности негров благотворно повлияло на сохранность африканской природы: тут уж или-или.

- У нас совсем другая картина: две мировые войны опустошили Европу и стимулировали резкий количественный и качественный рост Третьего мира.

- Какого мира?

- У нас с сороковых до восьмидесятых годов весь мир делился на три части: капиталистический мир во главе с США, социалистический лагерь и так называемой "Третий мир" - страны Азии, Африки и Латинской Америки, которые часто меняли свою ориентацию с СССР на США и обратно.

- Мир у вас, однако, более примитивен, чем наш.

- Нет, почему. Третий мир очень неоднороден: китайский коммунизм маоизм, азиатский национализм, панисламизм на Ближнем Востоке, панафриканизм. В каждой из стран - множество противоборствующих группировок, постоянные перевороты, гражданские войны.

- У нас конфликты двух видов - конфликты между сателлитами разных империй, например нашей Эфиопии и немецкой Сомали, а в Европе сторонники независимости от Германии - голлисты, титоисты. "Красные бригады" в Италии проповедуют индивидуальный террор. Их, естественно, поддерживают американцы. А наши поддерживают кубинцев и повстанцев в Латинской Америке.

- И ещё одного я не понял: как у ниппонцев появилась атомная бомба?

- Им передали ее немцы сразу же после бомбардировки Хиросимы, и ниппонцы смогли три дня спустя сбросить ее на Лос-Анджелес.

- И что с Лос-Анджелесом?

- То же самое, что и с Хиросимой. Миллион погибших сразу и сотни тысяч умерших от лучевой болезни. В США началась паника, и они вскоре заключили мир с Ниппонией. Только потом выяснилось, что это германская бомба, и что ниппонцы создали свою бомбу только в 56 году.

Так, беседуя, мы миновали летний кинотеатр, куда уже собирались зрители, заглянули в ярко освещённый книготорг - ничего интересного - прошли через пустынную площадь, на которой кто-то рассыпал воздушную кукурузу (на Украине воздушную кукурузу (по-украински: баранци) делали еще во времена Тараса Бульбы). Теплая южная ночь опускалась на землю, и уже появились первые парочки, а слева, в доме, где до революции жил поп, располагался немецкий клуб с бюстом Гебхарда Блюхера, обрамленный двумя рейсбаннерами.

- Почти в каждом украинском городе есть немецкий клуб, - сказал Антон. - А у вас, выходит, всем заправляют янки?

- К сожалению.

- Странно... Очень странно... Вальдемар прав: у вас там неправильная история...

- "Для каждой нации правильная история равноценна ста дивизиям"? процитировал я Гитлера.

- Эх, Вальдемар, если ты думаешь, что там, где стоит статуя свободы, живут неподкупные объективисты, ты очень заблуждаешься. Один английский публицист писал: "Историю войны пишут победители".

- Это Джордж Оруэлл.

- Оруэлл? Не знаю такого. Стоп! Давай сверим: я буду называть фамилии, а ты вспоминай, есть ли эти люди у вас... Парфенов?

- Не знаю...

- Детский писатель школы Гайдара... Кнут Гамсун?

- Норвежский писатель, сочувствовал фашистам.

- Совершенно верно, только не фашистам (фашисты - это в Италии), а национал-социалистам... Невзоров.

- Есть! Он вел у нас на ЛТ патриотическую программу "600 секунд", а тут я его видел в роли телеведущего.

- Карл Готт?

- Чешский певец и киноартист...

- Немецкий, немецкий киноартист чешского происхождения. Ему сейчас за полтинник.

Тут мы подошли к празднично иллюминированному киоску у нашего дома, и он встретил здесь двух своих друзей - Стеценко и Безверхого. Безверхий написал пару фантастических новелл в стиле Лемма и предлагал их Антону в ореховскую пионерскую газету. Тот взял черновики и пообещал посодействовать.

Когда мы входили в подъезд, я сказал:

- У меня создалась такое впечатление, что в СССР живут только немцы и евреи.

Он остановился, подумал секунды три и ответил:

- По большому счету это так. Русский патриотизм безвозвратно утерян. На него ставят лишь мечтатели или фанатики. Реальных сил только две: либо евреи превратят Россию во враждебную Германии и Европе страну и погонят русских парней убивать немецких братьев, либо мы воссоединимся с Германией и Европой на принципах господства арийской расы. Видишь ли, через сто лет негры станут господствующей расой США, уже сейчас...

Навстречу нам спускалась женщина лет тридцати с чертами Эдиты Пьехи, слабо различимыми в тусклом свете лестничных лампочек, которая, видимо, слышала часть нашего разговора и была знакома с Антоном:

- Здравствуй, Антон. Что-то тебя не видать. Совсем зазнался?

- Здравствуй.

- А это кто такой красивый?

- А это тот самый Вальдемар, который ленинградец, - и Антон слегка подмигнул мне. - А это Галя.

- Очень приятно, - моя реплика.

- Надолго к нам?

- Не знаю. (Это зависело от моего прототипа на брегах Невы.)

- Ну, пока, - и она спустилась дальше.

- Это и есть бывшая жена начальника вокзала, - тихо сказал мне Антон. Она развелась с мужем еще десять лет назад и осталась жить здесь одна в четырехкомнатной квартире.

- Десять лет назад... А сколько же ей лет?

- А сколько дашь?

- Ну, тридцать...

- Нет, ей сорок три года.

- Однако!.. Вы что? открыли секрет вечной молодости?

- Не без этого.

АВЕНТЮРА ОДИННАДЦАТАЯ,

в которой происходит не только то, что в ней описывается.

Стремление "гуманизировать" (которое весьма наивно полагает, что решило вопрос с том, "что человечно") есть тартюфство, под прикрытием которого определенный род людей стремится достигнуть господства.

Ф.Ницше.

Сон, а я уснул буквально на полуслове (мне постелили в зале, напротив тихо рокочущего телевизора), был еще хлеще. Я познакомился с девушкой; сначала я слушал лишь ее голос, и только потом сообразил, что она находится в утробе своей матери, а я веду с нею беззаботную беседу, будто мы сидим на скамейке в парке, и ведь ей еще находиться в таком стеснительном положении еще около двух месяцев.