Артем Колчанов - Дороги

– Младшего капитана или инопланетного генерала?

– Может быть, меня кто-то и считает генералом, но не я сам. Подготовь мою парадку, а то имеющийся комплект остался в Гэзде.

– Заказ выполнен

Я вернулся на Синоль немного раньше, чем через пять часов. Еще сверху я заметил, что в лагере "птиц" стало значительно многолюднее, чем во время моего дневного визита. А на берегу стояли два вертолета с эмблемами СК. Сделав над лагерем круг, я опустил свой дисколет по соседству с этими вертолетами. Мое прибытие не осталось незамеченным, но и не вызвало такого эффекта, как в прошлый раз. Ну это-то как раз потому, что на этот раз меня ждали. Меня встретили Вим и мужчина лет двадцати двух на вид в форме лейтенанта СК. Этот второй отдал мне честь в принятой на Лате манере и представился:

– Второй лейтенант Тинерись, командир тридцать второго отряда "Солнечного Клинка".

Я ответил в принятой на космофлоте форме и тоже представился:

– Младший капитан Стрельцов, капитан крейсера "Игла", космофлот Земли.

– Рад с вами познакомиться, капитан. Надеюсь, вы не откажетесь принять наше праздничное построение?

– Буду рад, но только если вы подробно объясните, что от меня при этом потребуется.

– О, ничего особенного…

И я принял их построение, в ходе которого мне пришлось выступать с праздничным приветствием. Но на этом официальная часть к счастью закончилась и началось собственно празднование. При первой же возможности я избавился от парадки и почувствовал себя раскованнее. В общем, вечер получился неплохой. И на корабль я вернулся уже ночью.

Первым делом проконтролировал ход работ, которые, как оказалось, приближались к концу, опережая даже те сроки, которые называл Рив, не говоря уж о тех, которые поначалу назначал я сам. Потом я прошел в медотсек. Там тоже шла работа. Рэй проводил две операции. А в контрольной по-прежнему был Гил.

– Гил, ты все еще здесь? Ты что, совсем не устаешь?

– Просто я уже успел отдохнуть. Днем, когда вас не было.

Я только кивнул и сел во второе кресло. Немного понаблюдал за операцией на столе. Пациент там был уже другой. Снова мальчишка, лет тринадцати на местный счет. Еще немного помолчав, я сказал:

– Если не случится ничего непредвиденного, то завтра к полудню, самое позднее, работы будут закончены… Никогда бы не подумал, что люди, в общем-то непрофессионалы в данной области, могут работать так быстро.

– Они бы работали еще быстрее, если бы не боялись допустить ошибку… Просто они борются со всепланетной бедой… Мало кого миновало это горе, не прямо, так косвенно…

– Как мне стало известно, не миновало это и меня, хотя я об этом и не знал.

Гил довольно удивленно посмотрел на меня:

– Вас?

– Одного из своих внуков я так никогда и не увижу.

– Извините, но я как-то забываю, сколько вам лет.

– Говорят, что человеку столько лет, на сколько он выглядит… отчасти они правы… Но я видел первый взрыв последней войны, будучи таким же, как сейчас. Так что то, что у меня есть внуки, не представляет ничего удивительного. Но и извиняться не нужно, я и в самом деле выгляжу сейчас как мальчишка.

Он слегка улыбнулся, и в его облике промелькнуло что-то смутно знакомое.

– Мне сейчас показалось… Извини, но не знал ли я кого-нибудь из твоих предков?

– Мне казалось, что я на него ничуть не похож, да и не мне одному. Отца моей матери звали Эв Оенч.

– Ты внук Эва. Что же ты мне ничего не сказал?

– К слову не пришлось. Да и к чему это было… Лишний раз напоминать о том, кого уже нет с нами.

Я уже знал, что Эв умер десять лет назад, сказались последствия полученных на вакской войне ран, это не было для меня новостью. И Гил действительно внешне нисколько не походил на своего деда. Но все-таки какое-то сходство явно ощущалось, почти что на подсознательном уровне. Я помнил Эва, разве я мог не помнить. Но почему-то, вспоминая его, я представлял себе не того немного стесняющегося, но все-таки уверенного в себе молодого человека, каким был Эв на "Игле", а того изможденного грязного мальчишку, каким я его увидел в подземном Альке. Обо всем этом я и сказал Гилу. Он только кивнул:

– Дед часто вспоминал вас, особенно напоследок. От него я и знаю вашу подлинную историю.

Сказав это, Гил немного помолчал, а потом начал рассказывать о себе. Он родился вполне нормальным ребенком и почти двенадцать лет не знал ни огорчений, ни больших забот. И тут, на очередном медосмотре у него были обнаружены первые признаки надвигающейся болезни. А он тогда даже не верил тому, что болен. Явной же болезнь стала только спустя год. Последовавшие за этим несколько лет были для него сплошной борьбой за собственную жизнь. Все меньше в нем оставалось естественного, и все больше появлялось искусственного. И именно тогда он решил стать врачом. Школу он закончил на три года раньше положенного срока. Медицинский факультет за два с половиной вместо пяти. Дальше была работа, работа и работа. Ему удалось разработать несколько новых методик лечения. За это, а так же за фундаментальные исследования в области генетики, он получил признание в науке. Ну а собственная его болезнь не была вылечена, а, будучи только подавленной, она время от времени давала о себе знать. Вся жизнь этого человека проходила в борьбе за жизни: и собственную, и чужие. И еще несколько Дей назад он даже не надеялся увидеть конец этой борьбы. А если и была какая-то надежда, то она не была никаким образом связана с пропавшим много лет назад земным звездолетчиком.

На следующий день, к полудню сооруженный на корабле госпиталь был уже полностью готов. Мы вместе с прибывшим утром Ривом закончили последние проверки, которые впрочем, не выявили ни одной серьезной ошибки. Так, некоторые мелочи, которые устранялись нами по мере обнаружения. За десять минут до полудня мы закончили.

– Ну что, Рив, вроде бы все в порядке, можно начинать.

– Нужно начинать, сам понимаешь, чем обернется в нашем случае промедление.

– Рэй, - обратился я к третьему члену нашей комиссии, - предай в "Эйкан", что могут начинать.

– Хорошо, командир, передаю.

– Для них работа началась еще ночью, - сказал Рив, - все самые тяжелые и безнадежные пациенты доставлены в "Эйкан" с трех материков… Кто-то из них не дождался нескольких часов.

В ответ я только промолчал, потому что мне было нечего ответить на это. Несколько минут, впрочем, не так уж и много, мы молчали. До тех пор, пока на борт не подняли первого пациента. Это был совсем еще маленький мальчишка, который был при смерти, несмотря на работу нескольких искусственных органов. Доставившие его сюда врачи уже были обучены Рэем в спецтренажере и поэтому действовали быстро и правильно. Они быстро освободили его от трубок и капельниц, так же быстро уложили его в выдвинутый Рэем контейнер, который тут же закрылся и убрался обратно.