Станислав Гимадеев - Чувство бездны

Возможно, это были и не рачки вовсе (так их прозвал Антон), а какие-нибудь морские жучки – уж больно шустро они бегали. Да и клешнями их конечности назвать было трудно. Но слово «жучки» плохо вязалось с морем, а в биологии Антон был полный профан, поэтому он решил, что пусть уж будут «рачки». В глубине души он искренне надеялся, что они на него не обидятся за такой произвол, кто бы они ни были на самом деле.

На майголов рачки почему-то не залезали. Может, они не умели цепляться своими лапками за обнаженную кожу, а может, у них с майголами были особенные отношения, кто разберет? Голые майголы могли вытворять на берегу что угодно – рачки не обращали на них ни малейшего внимания. Но Антону и Ане было куда сложнее.

Следить за майголами приходилось непрерывно. И хотя те, оставшись без своего мыслительного центра, лишенные воли и части физических сил, не могли уйти далеко, полностью парализованными их назвать было нельзя. Они больше напоминали стадо овец на пастбище, требующее присмотра. Но если у овец были хоть какие-то потребности: почесаться, сменить позу, что-нибудь обнюхать, то у майголов, казалось, не осталось ни малейшего интереса к жизни. Между собой они не общались, не замечали друг друга вообще, даже если им и приходилось сталкиваться. Создавалось впечатление, что каждый из них пребывает в странном, непонятном человеку состоянии и абсолютно одинок в этом безумии, свалившемся на их племя как снег на голову.

В большинстве своем майголы сидели сбившись в кучу под скалой, куда их определил Антон. Сидели молча и почти не шевелясь, поджав ноги и безвольно опустив руки. Скала была покрыта морскими брызгами, рачками и бугристыми наростами, похожими на ржавчину. «Ржавчина» сыпалась аборигенам на головы, но они никак не реагировали. Их длинные, спутанные черные волосы покрылись рыжей крошкой, но никто и не думал ее стряхивать. Некоторые из майголов лежали, вытянув руки и повернув голову набок, щекой в песок. В основном так делали женщины.

Изредка кто-нибудь из них вдруг поднимался и медленно брел в случайном направлении: вдоль берега или к беспокойной воде. Тогда Антону или Ане приходилось вскакивать, хватать беглеца за руку и возвращать в толпу.

Антон сидел неподалеку от скалы на большом, древнем бревне, больше чем наполовину проглоченным прибрежным песком. Древесина бревна давно почернела от времени, воды и солнца, но кора в некоторых местах каким-то чудом уцелела. Она была темно-медная, под стиль скал, в черную полосу. Аня первая догадалась, что бревно похоже на шкуру тигра.

Недавний ураган вырвал из леса и швырнул на берег несколько крупных деревьев, и сейчас они лежали, контрастируя с обстановкой: полумертвые, но еще в густой зелени, с белыми излохмаченными сердцевинами стволов, похожими на сломанные кости. Веток вокруг было просто не счесть. Будто стихия прошлась гигантским гребнем по кронам деревьев и затем стряхнула урожай над берегом. Кроме веток по побережью были щедро разбросаны скальные обломки. Пройдет время, и эти обломки частично прибьет к подножью скал, а частично смоет в океан, но сейчас они валялись повсюду, куда ни кинь взгляд, щетинясь острыми краями и красноватыми сколами.

Антон бросил взгляд на пенный горизонт, потом громко спросил в микрофон:

– Ну что там у вас?!

В наушнике зашипело, донесся слабый возглас и еще какие-то непонятные звуки.

– Тович! Кроу! – прикрикнул он. – Доложите, как вы! Эй, там!..

– Господин лейтенант… – раздался запыхавшийся голос толстяка Кроу. – Не слышно ничего, когда их забирать будут?!

– Всех собрали? – осведомился Антон.

– Да! Почти…

– Да какое «почти»?! – произнес раздраженно голос Товича. – Вон еще двое за мысом!.. Эти-то откуда взялись, ты что там не глядел, что ли?!

– Смотрел я… – отозвался Кроу недовольно.

– Плохо смотрел значит!.. Ну куда, куда, а?! Э-э!!! – вдруг заорал Тович. – Роберт!.. Чего встал-то?! Беги за ними, пока в море не сиганули! Я что, один их гонять буду?!

Слышно было, как Кроу снова запыхтел в наушнике на бегу.

– Вы не справляетесь, Милош? – спросил Антон. – Сколько всего уцелевших?

– Тридцать… – буркнул Тович, – …два… Нет, тридцать три, кажется!.. Они больше не выпрыгивают из лесу, и то радует.

– Новые погибшие есть?

– Еще один со скалы свалился. Мы уж думали, никто не появится… А он возьми да прыгни! Понимаете, они совсем не чувствуют, сколько там под ногами: два или двадцать метров! Ужас! Место тут такое гиблое, господин лейтенант. Да только майголам-то этим, по-моему, один фиг! Они все равно не понимают, что происходит.

– Ясно, Милош. Так нужна помощь?

– Стоять!!! – рявкнул вдруг Тович и тоже, судя по срывающемуся голосу, перешел на бег. – А ну стоять, я кому сказал!..

– Чего мы-то все за ними бегаем?.. – вставил недовольно Кроу. – А ну-ка иди сюда!.. Ишь, смотаться хотел, супчик!.. Я говорю: как наблюдение с воздуха, так – кафсиане! А как за психами по песку гоняться – этим пусть люди занимаются!.. Очень здорово придумали!

– А ну прекратить аполитичные рассуждения! – усмехнувшись, приказал Антон.

Кроу смолк, отдуваясь.

– Господин лейтенант, мы справимся! – бодро заявил Тович. – А этого вы не слушайте… ему полезно лишний раз побегать! В общем, не надо помощи… все в порядке!

– Хорошо, – сказал Антон. – Вы продержитесь там еще чуток, парни. Кафсиане говорят, до подлета грузовиков максимум минут сорок осталось. Они двинут с двух соседних островов. Там майголов погрузят – и к нам. У них больше сотни на каждом острове будет… Такой вот нынче урожай. Пока все.

Снова выглянуло солнце, и Анина фигурка возле воды засеребрилась от брызг, которыми был щедро усыпан ее комбинезон. Она уже шагала обратно, таща за собой коренастую майголку. Та была на целую голову ниже Ани и передвигала ноги очень неохотно, отчего позади на песке оставались глубокие борозды. Аня поймала женщину, когда та была почти по колено в воде. Они заболтались с Антоном о буднях учебного центра на Катлее и проморгали момент, когда майголка встала и направилась в море. Прямиком к волнам, не сворачивая и не обращая внимания на острые камни под ногами. Именно так это и происходило в большинстве случаев, пока они присматривали за аборигенами на берегу.

Аня доставила майголку к сородичам, силой усадила на песок, и та покорно опустилась, ни разу не взглянув на Аню.

Уже полтора часа кряду Антон и Аня блуждали по берегу, сгоняя уцелевших майголов в одно место к скале. Раненых оказалось много, в том числе и таких, которые не могли идти из-за переломов. Некоторым приходилось ставить уколы, а потом волочь на себе. Конечно, волок их один Антон, несмотря на протесты Ани.

Погибших было значительно меньше, чем у Кроу и Товича. Мертвых аборигенов, сорвавшихся с прибрежных круч и сломавших себе шею, в этой части побережья они нашли только двоих: мужчину и женщину. Антон тогда сразу отогнал побелевшую Аню сторожить живых и раненых, а сам стаскал тела в тень и забросал ветками.