Комарницкий Сергеевич - Всего один шаг

Ага… если бы просто холодная… Ладно, была не была! Я опасливо стягиваю термокостюм, медленно подхожу к берегу. Трогаю ногой водичку с симпатичной такой плавающей льдинкой…

Неприятно-щекочущая волна пробегает по телу, и прежде чем я успеваю сообразить, что к чему, знойное марево материализуется в Аину на расстоянии вытянутой руки. Сильный толчок, и я лечу в воду, беспорядочно хлопая крыльями. Ледяная вода обжигает… нет, вроде как не обжигает? Да ведь мне хорошо! Ух, здорово!

"А я думала, ты будешь визжать" — Аина говорит мысленно, но смеётся вслух.

"Ну вот ещё! Что я, дама? Я бы и сам…"

"Сам бы ты ждал, пока вода прогреется, а это случится в июне"

"Здесь Уэф. Всё, коллеги, вылезайте. Время, время!"

Термокостюмы, минуту-полторы назад возникшие из ниоткуда на берегу, так же бесследно исчезают в никуда. Определённо местным жителям и заезжим туристам следует соблюдать осторожность, путешествуя по глухим берегам Селигера, если им дорог здравый рассудок.

"А как-то и был такой случай, Рома, и не так давно. Мы с Уэфом купались в проруби, и не доглядели, как рыбаки подкатили на снегоходе. Ох и удирали они!"

"Всё, полетели!" — это, очевидно, Уэф. — "У нас сегодня масса работы!"

…

За время отсутствия нашей пятёрки во дворе старого скита произошли изменения. У крыльца стоит белая замызганная «Нива», и рядом крутится Казбек.

— Иваныч!

Пётр Иваныч встречает нас на крыльце, возвышаясь над окружающими, как древняя башня.

— Здорово, Рома!

Дед вдруг хватает меня под мышки, как пацана-малолетку, притискивает медведем. От неожиданности я вцепляюсь в деда руками и ногами одновременно, и все смеются.

— И вас с приездом, барышня! — переключает внимание Пётр Иваныч.

— Чего? — прищуривается Аина. — Ты меня ещё «госпожой» назови!

— Ну вот, хочешь как лучше, а выходит как всегда. — смеётся-ухает дед. — Это ж был комплимент!

Наша команда уже проходит в душ, стягивая костюмы. Селигер вообще-то озеро чистое, но там у берега был ил… Все моются разом, благо душевая комната немаленькая, и бьющие отовсюду струи приносят мне дополнительное удовольствие.

В трапезной уже кипит самовар, и за столом уже сидят Кио и Юайя. Один сдал смену, вторая приняла — вот почему их не было на утренней зарядке. На столе, кроме непременных шанег, молока, мёда и ватрушек стоят вазы с фруктами, и отдельно — широкое блюдо с изрядной горкой лимонов.

— Торжественный завтрак в честь прибытия делегации, значит — гудит дед.

— Вчера уже был торжественный ужин — смеётся Аина.

— А! — отмахивается Иваныч. — Разве ж я не знаю архангела нашего? Объедки кой-какие по углам небось наскрёб…

Все смеются, и папа Уэф тоже. Аина смачно откусывает от лимона, запивает молоком. Меня передёргивает.

"Напрасно морщишься" — улавливает Аина мои эмоции. — "Очень вкусно".

Я осторожно беру лимон, откусываю, невольно ожидая, что челюсти сведёт… Хм… Интересно… Вкусно. В самом деле очень вкусно! Вот кислятина же, а вкусно, отчего так?

"Ты до сих пор порой забываешь, Рома, что ты уже не человек. И вкусовые ощущения у тебя другие. Вспомни колбасу!" — мама Маша смотрит на меня поверх высокого стакана с молоком, точь-в-точь как тогда моя Ирочка.

Торжественный завтрак проходит в не менее торжественном молчании, нарушаемом только характерными аппетитными звуками. Впрочем, молчание это весьма условно, потому как за столом уже идёт оживлённый мысленный диалог — папа Уэф не любит терять время.

"Как прошла встреча с лесорубами?"

"Нормально. Тяжёлые, правда, ребята, да кому сейчас легко"

"Ладно, не расстраивайся. Ими уже занимается Геннадий"

"Ну тады за их светлое будущее я спокоен" — ухмыляется Пётр Иваныч.

— Лесорубы замучили. — папа Уэф перехватывает мой заинтересованный взгляд. — Настоящие бандиты, просто слов нет. Уже четвёртую фирму закрываем, а всё неймётся. Надо им порубить здешние окрестные леса, и всё тут.

— С мелкими порубщиками я сам справляюсь, слава Богу. — гудит Иваныч. — Ну да местные меня знают, лишнего не позволяют себе. С пришлыми хуже. Колёса прострелю там, мотор… Ежели кто особо отчаянный, ружьишком машет, ружьишко забираю…

— Лесовоз… — в глазах Уэфа зажглись озорные огоньки.

— Один раз! — дед с шумом прихлёбывает чай. — Очень уж наглые были ребята. В меня стреляй, ладно, а собака-то при чём? Еле вон Маша отходила Казбека моего… В долгу я перед тобой, Маша, по самый гроб.

— Да хватит уже, Иваныч, сколько можно! — это мама Маша.

— А как с лесовозом-то? — я увожу разговор в нужную сторону.

— А чего с лесовозом? Отогнал подале, Кольку Хруста оповестил, и все дела… Он где-то продал…

— И что, молча стерпели?

— Не до того им теперь, Рома. Все мысли, должно быть, о здоровье. Поди, уже в каталках катаются… А может, поумнели, случаются же чудеса иной раз…

— Не отвлекайся, Иваныч. — это Уэф. — Досказывай байку, и займёмся делом.

— Да, верно. С мелочью-то я сам справляюсь, хоть и время уходит лишнее. А вот с фирмами, которые из Москвы леса грабят… Тут дело Геннадия.

— И как? — я полон любопытства. Надо же мне профессионально расти, осваивать методы работы с подобными аборигенами…

— Геннадий изымает со счетов фирмы и её владельцев средства, все без остатка. — вмешивается папа Уэф. — Если имеется наличка, изымает тоже. И все ценные бумаги, равно как и документы. Всё остальное делают они сами, между собой. Всё просто, Рома.

Я таращу глаза. В самом деле, как просто. Если даже у фирмы «Майкрософт» изъять ВСЕ деньги и ценности до последнего цента, обнулив все счета, она немедленно прекратит свою деятельность и вряд ли возобновит. Остался пустячок — суметь это сделать.

— "Майкрософт" тут ни при чём, они на наш лес не покушаются, и для базы угрозы не представляют. — видно, что папу Уэфа ход беседы утомил, но ради любимого зятя он терпит.

— Но как?!

— Обыкновенно. Номера счетов известны их владельцам. Есть такое явление, как телепатия. Есть система глобального видения. Есть универсальные документы. Есть ряд различных устройств, открывающих любые двери, в том числе и сейфов. Твоё любопытство удовлетворено?

— А его любопытство сейчас перестанет быть праздным. — Аина доедает заключительный лимон. — Всё, Рома, экскурсия закончена. Будешь работать!

— Я готов! — я встаю.

— Дайте ему «зелёных», дайте! — это Юайя, сидевшая до сих пор тихо, сосредоточив всё внимание на молоке, ватрушках и лимонах, наносит внезапный удар. Хохот стоит такой, что дребезжат витражи в окнах.

— Ладно, Рома. — Аина великодушна. — Отпускаю тебя попрощаться с миром. Десять минут!

Все уже выходят из-за стола, рассасываются.

— Пойдём, Рома, проводишь старика. — гудит Иваныч.