Владимир Брайт - Достигая уровня смерти

Прежде чем ответить, он выдержал небольшую паузу, видимо, пытаясь взвесить все «за» и «против». И только после этого, наконец, торжественно произнёс:

– Хорошо, я, демон сомнения, принимаю твои условия, смертный. Если я выиграю, ответив на один несложный вопрос, ты, независимо от собственных желаний, останешься в живых. А если проиграю, тебе предстоит умереть так, как ты сам предпочтёшь.

«Можно было обойтись и без этой дешёвой патетики», – подумал я, но, как и прежде, решил не выносить свои наблюдения на суд широкой общественности.

– Значит, мы договорились?

– Да. Задавай вопрос.

На этот раз уже я не удержался от дешёвой театральной паузы. Однако на самом деле я медлил из-за нерешительности. Пытаюсь ли я обмануть самого себя или демона – и то и другое одинаково трудно. В самый последний момент я засомневался – получится ли вообще что-нибудь из этой глупой затеи.

– Демон сомнения посетил этого человека, – заявил мой собеседник.

Слегка насмешливый голос, так не похожий на змеиное шипение, с которого начинался разговор, придал мне сил.

– Да, посетил, но это не важно. Главное… В общем… Мой вопрос…

– Ну, смелее, смелее. – Теперь это была уже откровенная издёвка.

– Я хочу узнать у тебя ответ на один-единственный вопрос, что прекраснее жизни и страшнее смерти?

– И только-то?

– Да.

– Правильно ли я понял суть твоего вопроса, ты хочешь узнать, что прекраснее жизни и страшнее смерти?

– Да. И прежде, чем ответишь, ты должен сказать – сложная это загадка или нет.

– Сложная ли это загадка? – Впервые за наш разговор он рассмеялся. – Да это даже не загадка, а какая-то насмешка. Ты, наверное, просто хочешь успокоить свою совесть, прежде чем вылезешь из ванны.

– Хочу я успокоить совесть или не хочу – это мои проблемы, никого больше не касающиеся. У нас был договор, согласно которому я задам вопрос, а ты, прежде чем ответить, скажешь – сложный ли он. Итак, мы оба пришли к заключению, что вопрос простой. Теперь осталось только услышать ответ и решить, правильный ли он.

– Да. Да. Конечно же, ты прав. – Он всё ещё продолжал смеяться, находя что-то неимоверно весёлое в ситуации. – Ответ на твой вопрос – ни что. Прекраснее жизни и страшнее смерти нет ничего. А теперь, когда мы закончили наши маленькие игры, ты должен покинуть ванну и…

– Ты ответил неправильно.

– …и поскорее. Что?! – Он был поражён, словно громом среди ясного неба. – Что ты сказал?!

– Ты ответил неправильно, поэтому я остаюсь там, где я есть, а тебе настоятельно рекомендую покинуть это место.

– Ты, наверное, ш… шутишь? – Демон сомнения вновь перешёл на шипение, причём на этот раз оно было не просто неприятным, а каким-то придушенно-отвратительным. – Ответ настолько очевиден, что не требует доказательств.

– Ты не забыл мои слова о том, что несложный вопрос ещё не подразумевает простого ответа?

– Нет, не забыл. – Невидимый собеседник уже взял себя в руки и вновь заговорил нормально. – Но мне бы хотелось услышать твои вариант ответа. Конечно, при условии, что он существует.

– Да. Он существует. Прекраснее жизни и страшнее смерти только бессмертие.

– Чушь. Глупая, отвратительная чушь! – Он вновь расхохотался, на этот раз облегчённо. – Ничего глупее не слышал, наверное, с рождения. Это настолько очевидно притянуто за уши, что мы даже не будем унижаться, обсуждая подобную нелепость. Давай вылезай из ванны – и покончим с этим слегка затянувшимся фарсом. – Последние слова были произнесены с интонацией заботливой мамаши, которая, напустив на себя показную суровость, зовёт непослушного сорванца домой.

– Ты же назвал себя демоном сомнения? – Я продолжал раздачу в игре, несмотря на то, что противник скинул карты на стол, признав мою ставку битой.

– Да, но ты просто пытаешься тянуть время.

– Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, то я не стану унижать твоё и своё достоинство, объясняя очевидные вещи. А если нет, то я это всё же сделаю. Но прежде давай помолчим тридцать секунд, в течение которых ещё раз подумаем о смысле всего сказанного. И только затем я подробно объясню свою позицию. Причём, если ты найдёшь её неубедительной, я признаю своё поражение.

– Идёт! – Демон по-прежнему был весел, так как не видел никакого смысла в ответе глупого человека.

Эти полминуты тишины не показались мне ни слишком длинными, ни чрезмерно короткими. Обычный отрезок времени, текущего по собственным законам в соответствии с раз и навсегда установленными правилами. Может быть, тень существа, заключившего со мной пари, существовала в другом измерении. Или оно, являясь частью моего одурманенного разума, знало истинный ответ на этот вопрос. Как бы там ни было, когда время на размышления истекло, демон сомнения признал своё поражение.

– Ты победил, – спокойно и без какого бы то ни было шипения произнёс он. – Победил заслуженно и достойно. – Теперь в голосе тени слышалась непонятная печаль. – К сожалению, мне не дано прочитать линию твоей судьбы, но это уже не имеет значения. Ты наверняка скончаешься от переохлаждения в ближайшие полчаса.

Он помолчал некоторое время, как будто пытаясь осмыслить суть сказанного, а затем продолжил:

– Однако, не исключён вариант, что ты познаешь правоту собственного утверждения, испытав непостижимое и прекрасное проклятие бессмертия. Кто знает? В жизни случается всякое.

– Значит, ты оставишь нас с Гердой в покое? – Меня совершенно не интересовали его печальные воздыхания, потому что они не имели никакого отношения к нашей сделке.

– Разумеется, да. Слово чести – понятие, имеющее силу во всех без исключения мирах. Я не унижу себя, нарушив данное обязательство. Моя попытка спасти твою жизнь провалилась, поэтому я ухожу, унося с собой ответ на вопрос, показавшийся на первый взгляд настолько простым, что даже времени на размышление не нужно.

– Прощай, – коротко сказал я, потому что вся это слезливо-театральная затянутость финала начала меня откровенно утомлять.

Всё, чего я хотел – спокойно и достойно встретиться с вечностью. А демоны, глюки, наркотики, психостимуляторы и прочая ерунда не позволяли этого сделать.

– Прощай. – Видимо, почувствовав смену моего настроения, он перешёл на деловой тон: – Я ухожу. Всё кончено.

«Наконец-то!» – чуть было не воскликнул я, но не смог.

Тень, бывшая до этого не более чем размытым контуром, неожиданно начала разрастаться, словно огромная грозовая туча, заслоняющая весь горизонт. А затем трансформировалась во вполне реальную руку, которая легла мне на лицо.

Пронзительный холод, сопоставимый, быть может, только с абсолютным холодом космической пустоты, проник в мой разум и последнее, что я понял, прежде чем провалиться в чёрную яму беспамятства, – что рука закрыла мне глаза. Жест, красноречивее всяких слов отделяющий царство живых от обители мёртвых.