Владимир Контровский - Последний герой нашего времени (сборник)

"Скорее всего, тебе об этом известно уже сугубо теоретически" - подумал Саша.

– …за счёт этой энергии из нашего наполнителя, входящего в состав материала, из которого изготовлен презерватив, будут испаряться летучие ароматические вещества. Таким образом, в спальне будет пахнуть хвоёй или йодистым запахом морского бриза - всего, что заблагорассудится пожелать потребителю.

"Угу, - мрачно размышлял Свиридов. - Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, - трахайся в грязном подъезде и дыши при этом чистым горным воздухом. Бред какой-то… Человечество медленно, но верно сходит с ума - верной дорогой идёте, товарищи!".

– И должен довести до вашего сведения, - Антон Степанович ещё раз обвел взглядом безмолвную аудиторию, - что к этому заказу следует отнестись со всей ответственностью. Финансирование предполагается такое, что… В общем, от вас зависит, заработаете ли вы наконец хорошие деньги или по-прежнему будете довольствоваться тем мизером, который нам предлагали до сих пор. А от вас, Александр Николаевич, я в самое ближайшее время жду конкретных соображений. Посоветуйтесь, прикиньте и доложите - хотя бы вкратце. И не затягивайте, пожалуйста, - а то ведь они найдут и других… химиков.

"Неужели старик не видит анекдотичности ситуации? Вот тебе, бабушка, и передний край советской науки…".

Но тут Саша разобрал выражение глаз директора, спрятанных за толстыми стёклами очков, и понял - всё он прекрасно понимает, и того, что чувствует при этом старый учёный, не пожелаешь и врагу. "А что делать, Саша? - яснее ясного читалось в потухшем взгляде Никодимова. - Когда-то мы занимались совсем другими делами, а теперь… Кто платит, тот и заказывает музыку".

…Когда директор ушёл, плотину молчания прорвало - заговорили все разом. В целом, к некоторому удивлению Свиридова, особого неудовольствия никто не высказал - работа как работа. Ароматический состав для презервативов ничуть не хуже слезоточивого газа - разве что химический состав у этих веществ разный. К тому же задачка показалась интересной и связанной с целым рядом сопутствующих проблем: концентрация наполнителя, способ пропитки, сроки хранения, выбор запаха, его интенсивность и даже связь аромата с настроением любовников. Обсуждение разгорелось нешуточное, и Саша был благодарен лаборантке Юле, сумевшей разрядить накалившуюся обстановку.

– Александр Николаевич, - поинтересовалась она ангельским голоском, улучив минуту затишья, - а испытания тоже мы будем проводить?

– Не понял, - ошарашено пробормотал завлаб. - О чём это ты?

– Ну, это, как его, - Юля скромно потупилась, изображая пай-девочку, не имеющую и понятия о том, откуда берутся дети. - Ведь мы должны сдать готовый продукт, пригодный для массового производства, разве не так? А как мы можем гарантировать надёжность и эффективность нашего наполнителя без соответствующих испытаний?

До Саши наконец-то дошло, что девушка его попросту беззастенчиво разыгрывает - он заметил, что большинство его подчинённых уже давятся от еле сдерживаемого смеха.

– Юленька, - ответил он преувеличенно серьёзно. - Обещаю, что занесу тебя в список испытателей-добровольцев первым номером. Только уточни, какой запах любви тебе больше всего нравится.

– Как скажете, Александр Николаевич, - пропела Юля, игриво стрельнув глазками. - Ради вас - всё, что угодно. Лично я всегда готова к подвигу… научному.

Зрители не выдержали - стены лаборатории сотряс дружный хохот.

– Ша, урки. - Отсмеявшись со всеми вместе, Саша счёл нужным навести порядок и прервать затянувшееся веселье. - Смех смехом, братцы, а дело - делом. Цели ясны, задачи определены - даёшь аромат любви, блин горелый!

Темнота за окном жила своёй жизнью. По потолку неряшливым блеклым привидением прополз отблеск фар одинокой машины, торопившейся куда-то сквозь ночь; потом долго и надсадно каркала ворона, которой почему-то не спалось. "Я встану так рано, что ещё поздно будет" - припомнилось выражение из далёкого детства. Саша хотел встать и посмотреть, который час, но лень было шевелиться. Судя по темноте и тишине - вороньи вопли не в счёт, - сейчас три-четыре часа ночи. Город спит: утихомирились поздние гуляки, расползлись по норам искатели приключений, преступники и стражи порядка; насытились друг другом любовники; законопослушные граждане давно вкушают заслуженный отдых перед новым трудовым днём; и даже домовые, жители смежных измерений (есть такая гипотеза), затихли в укромных уголках человечьих жилищ. И только он, Александр Николаевич Свиридов, заведующий лабораторией молекулярного синтеза НИИ прикладной химии, лежит посреди ночи на диване в пустой квартире и тупо пялится в потолок.

Кроме него, в квартире не было ни единой живой души. Мать уже перебралась на дачу, - она жила там с ранней весны до поздней осени, - и забрала с собой кота Остапа, третьего члена их "неполной семьи". Да, лет двадцать назад народу здесь было больше…

Александр повернулся - старый диван отозвался скрипучим кряхтением, - откинул одеяло, встал, подошёл к столу у окна и посмотрел на тёмный циферблат будильника. Да, так и есть - половина четвёртого. Все нормальные люди в огромном городе спят - бодрствуют одни ненормальные.

Он выудил из пачки сигарету, щёлкнул зажигалкой - почти невидимый в темноте дым змейкой пополз по комнате, путаясь в смутных очертаниях мебели. Саше на миг показалось, что дымная струйка недоумевает: как это так, такая большая квартира - и в ней всего один человек? Что поделаешь - так оно получилось…

Отец Александра Николаевича умер в самом конце восьмидесятых, не дожив до апофеоза торжества демократии. Наверно, старику крупно повезло - Саша с трудом себе представлял, как интеллигент старого разлива, дитя хрущёвской оттепели и времени бурных споров между "физиками" и "лириками", вписался бы в реалии новой России. Но его вдова Зинаида Матвеевна перемены перенесла на удивление легко. Если бы не мать, то после развода с Людмилой эту квартиру пришлось бы разменивать, и неизвестно, где бы сейчас обитал Александр Свиридов.

В приступе рыцарства Саша склонен был отдать своей энергичной и хваткой супруге (когда она стала "бывшей") добрую толику завидной жилплощади в старом фонде, однако Зинаида Матвеевна проявила кремнёвую твёрдость и житейскую хватку. Впрочем, мать всю жизнь (сколько Саша помнил) была именно такой: властной и императивной. Она оставляла мужу и сыну их науку - пусть мальчики играются, - надёжно обеспечивая семейные тылы, где она была полновластной хозяйкой. Александра и его отца вполне устраивало подобное положение дел, а то, что при этом приходилось терпеть жёсткий домашний диктат жены и матери - ну что ж, за всё надо платить!