Сергей Щепетов - Клан Мамонта

– Щиты не раздвигать! – рычал Семен. – Как шли, так и идем – сейчас опять начнется!

В «снарядах», похоже, недостатка у Эрека не было – наверное, он предварительно собирал их в кучу и потому задержался с выходом на сцену. Зато теперь он работал как пулемет, но с точностью плюс-минус метров десять. Тем не менее некоторые обломки падали и среди воинов противника. Последние сориентировались довольно быстро – уйти из-под удара камня, летящего «навесом», нетрудно, правда, для этого нужно видеть, куда он летит… Двое или трое двинулись было в сторону холма, но повелительный окрик остановил их – вероятно, командир решил, что приближающаяся бронированная черепаха представляет большую опасность. Обстрел дротиками возобновился. Похоже, дистанция для этого стала вполне подходящей – били уже не просто по общей мишени, а целились в щели и по ногам. Правда, вражеским воинам приходилось посматривать и вверх, особенно после того, как один из них свалился, заполучив-таки по башке каменюкой.

«Ай да Эрек! – обрадовался Семен. – Размочил счет! Лишь бы в нас не попал, мазила!»

Он чуть не упал, споткнувшись о древко дротика, и заорал:

– Присели! Пригнулись! На полусогнутых идем! Вперед не смотреть, щиты не раздвигать!

Справа раздался стон, вся утиснутая куча потных женских тел качнулась вправо, грозя вот-вот завалиться. Семен надавил корпусом влево:

– Не падать! Раненую не держать! Отпустили, перешагнули и вперед!

Относительно мерный шаг сбился, Семену наступали на пятки и толкали со всех сторон. Он уже не смотрел поверх щита, а лишь взглядывал мельком, рискуя получить дротик прямо в глаз. Еще один из воинов впереди повалился на землю, попав, вероятно, под камень. Обо что-то споткнулась Ветка и чуть не выпала из плотной упаковки. Впрочем, последняя уже не была плотной. Прямо в ухо взвизгнула Рюнга – попавший в щель дротик прошел рядом с ее головой и воткнулся в кого-то сзади…

Сорок метров.

Тридцать пять!

– У-а-аа!! – полустон-полукрик рядом.

– Держать!! Щиты держать и не раздвигать! Перешагнули и вперед!

Тридцать метров. Двадцать пять…

Такие удары, наверное, любого амбала свалили бы с ног. Но Семен держался и заставлял держаться передний ряд. Тем более что задние напирали, и падать было все равно некуда, разве что им под ноги. К тому же один из дротиков, вероятно, угодил в перехлест пластин, раздвинул их и застрял в коже и прутьях подложки – щит стал еще тяжелее…

И вдруг все кончилось – впереди суета, крики. Между жилищами мелькают бегущие враскачку коренастые фигурки неандертальцев с палицами и копьями в руках.

– Щиты долой!!! А-Р-Р-А!!!

Боевой клич лоуринов потонул, растворился в визге обезумевших от напряжения и страха женщин. Визг, кажется, был тот самый, который может свалить с ног быка, а медведя заставить умереть на месте от разрыва сердца. Противник явно был готов увидеть под щитами кого угодно, только не этих визжащих фурий, да еще и с длинными блестящими клинками на палках вместо обычного оружия. Пары секунд замешательства хватило, чтоб сократить дистанцию до рукопашной…

Семен всерьез опасался, что при непосредственном контакте с противником многие из женщин просто «сомлеют», ведь надо без шуток противостоять настоящей мужской ярости – сокрушительной и мощной. Этого не случилось – женщины, похоже, страху уже натерпелись, и теперь у них началось что-то вроде буйной истерики: они визжали и махали пальмами как безумные, позабыв, конечно, половину отработанных приемов. Зато они катились вперед плотной кучей – мужчины, привыкшие к поединкам, так не умеют. Плохо только, что мужчина-воин, даже с рассеченным горлом или пронзенной грудою, способен нанести последний удар палицей…

Семен вполне допускал, что рукопашной женщинам не избежать. В этой ситуации он планировал взять на себя роль прикрытия своей команды – вдвоем-втроем тетки способны справиться с любым «Ахиллесом», лишь бы им не мешали. Ничего не получилось – он сразу оказался где-то в стороне, отделенный от своих несколькими противниками. Попытка обойти их или прорваться успеха не принесла – он едва успел принять на древко удар палицы. И началось…

Первого он прикончил почти сразу – распарывающим в горизонтальной плоскости под подбородок. Тот еще стоял на ногах, а Семену уже пришлось отводить наконечник чужого копья и, заодно, убирать свою голову из-под удара палицы. Место убитого заняли сразу двое… «Поединками тут и не пахнет, – мрачно констатировал военачальник. – Они не лихость демонстрируют друг другу, а стремятся уничтожить противника. Кажется, прекрасно работают длинными легкими палицами. Дело дрянь…»

Пришлось многострадальным мышцам Семена вспомнить, как это бывает, когда один против многих, когда сплошные развороты, вращения, перехваты, круги и восьмерки, когда нужно создать вокруг себя свистящий смертоносный круг, проникнуть в который почти невозможно. Эту технику Семен не применял давно, и к тому же сейчас у него в руках был не посох, а «большой меч». Это – труднее, но это и – страшнее. Да, тяжелым клинком на древке можно, пожалуй, отрубить конечность, снести голову или развалить противника до пояса. Можно, но тогда на долю секунды разомкнётся спасительный круг, и чье-то оружие достанет тебя. А потому никаких романтических излишеств – все на предельной дистанции, все неощутимо легкими, режущими касаниями кончика лезвия…

Взмах палицы с выходом вперед – уклонение и подрезающий нижний с потягом на себя (попал, но противник стоит – он еще не понял…). Широкий от-машной – слева направо, справа налево, слева направо и – выпад с сокращением дистанции. Клинок цепляется за лицевые кости противника – есть! А теперь без разворота: тычок древком назад (еле успел!), верхний выкручивающий блок с отводом и – косой колющий сверху в корпус (где-то там, кажется, печень…).

Набегающий справа противник взмахнул палицей. Семен понял, что уходить поздно, и подставил древко… Удар чужака пошел, но уже независимо от автора – рука с оружием отделилась от тела. Еще один короткий посвист, и высокий широкоплечий воин, лихо отбивавшийся от двух женщин сразу, дрогнул и остановился – из его бока торчал край метательной пластины. Это было, конечно, лишним, но «в капусту» его изрубили немедленно. Семен оглянулся и увидел желтозубый оскал неандертальца: Хью расстался с «бумерангами» и начал работать короткой тяжелой пальмой. Пожалуй, нельзя было сказать, что он дрался с противниками. Он просто убивал их – одного за другим…

Это была победа. Со всеми вытекающими последствиями…

Остановить добивание раненых, снятие скальпов и отрубание голов Семен даже не пытался: ясно, что никто не обратит на приказ внимания, а если и обратит, то не поймет – люди сейчас невменяемы. Чтобы самому хоть немного успокоиться, он стал считать: «Трое женщин убиты, хьюгги… пятеро. А этих? Десять… тринадцать… пятнадцать, шестнадцать…»