Сергей Щепетов - Народ Моржа

– Да-да, в кроманьонцев-нирутов.

– То есть вы хотите сказать, что субъект внедрил в быт реликтовых людей эффективное метательное оружие и позволил использовать его против представителей своего биологического вида?!

– Именно так. С некоторых пор местные неандертальцы абсолютно лояльны к нему лично.

– Ну, хорошо… Точнее, плохо. А это кто?

– Вот эти рослые парни в штанах и меховых парках – молодые воины племени лоуринов. Как видите, помимо традиционного оружия у них имеются металлические клинки, насаженные на длинные рукоятки. В этом мире пока не имеется более эффективного древкового колюще-рубящего оружия.

– Допустим. И ради этой информации вы заставляете меня смотреть первобытный спектакль в обычном времени?

– Что вы, – улыбнулся советник, – я пытаюсь наглядно показать вам эволюцию психики нашего героя. Совершив первые убийства, он долго приходил в себя, а потом чуть не погиб, пытаясь остановить военные действия между неандертальцами и кроманьонцами. Проходит несколько местных лет… Посмотрите, как будет действовать этот интеллигент и книжный червяк!

– Ну и выражения у вас… – поморщился Куратор, и объемное изображение вновь ожило.

…Оставив щиты, воины внизу бросаются друг на друга. К нападающим присоединяются четверо спешившихся всадников. Защитники стойбища понесли потери в перестрелке и теперь почти вдвое уступают врагу по численности. Отчасти это компенсируется той яростью, с которой они сражаются.

Передовая упряжка остается на месте – на перегибе склона. Приехавший на ней человек стоит рядом, и его, вероятно, хорошо видно снизу на фоне неба. Когда между его спутниками и сражающимися остается меньше сотни метров, он поднимает обе руки вверх и что-то кричит. Он делает это очень громко – стоящие рядом волки вздрагивают и подаются в сторону.

Крик слышат все. Приехавшие на упряжках останавливаются: неандертальцы вкладывают в желоба своих взведенных самострелов короткие толстые стрелы, кроманьонцы вытягивают из колчанов дротики. Бойцы замирают на несколько секунд. Потом кто-то из них не выдерживает и завершает начатый ранее удар. Противник валится на истоптанный снег. Бой немедленно возобновляется. Человек наверху снова что-то кричит, а затем опускает руки…

Происходящее в долине и раньше-то не было эстетичным зрелищем, а теперь… Не будь участники всего лишь обитателями примитивного мира в глубине одного из бесчисленных пространственно-временных слоев, смотреть на это Куратор не стал бы.

…Прибывшие на упряжках кроманьонцы немного продвигаются вперед – вероятно, на расстояние прицельного броска, – а неандертальцы остаются на месте. Приезжие начинают методично расстреливать дерущихся. Дротики и тяжелые стрелы разбивают черепа, пробивают грудные клетки насквозь. После выстрела неандертальцы, уперев конец ложа в грудь, руками сгибают массивные роговые луки своих самострелов, торопливо извлекают из сумок и вкладывают в желоба новые стрелы. Единственный всадник бестолково перемещается возле гибнущих людей, но почему-то остается невредимым. В какой-то момент он, видимо, решает покинуть поле боя. Для этого ему нужно миновать кольцо оцепления, образованное приезжими. Неандерталец, в сторону которого движется всадник, опускает арбалет и отцепляет от пояса длинный изогнутый предмет. Короткий взмах рукой… Всадник успевает соскочить на снег раньше, чем обезглавленное животное падает. Он что-то кричит, а затем ложится лицом вниз и раскидывает в стороны руки. Оставшиеся в живых воины начинают расставаться с оружием и следовать его примеру. Обстрел прекращается…

– Чем это он ее? – дрогнувшим голосом спросил Куратор. – Подонок!

– Метательной пластиной из метеоритного железа, – сочувствующе вздохнул Пум-Вамин. Он знал, что к лошадям и собакам Куратор испытывает более теплые чувства, чем к прочему населению примитивных миров. – А неандертальца зовут Хью. Это именно его притащил Васильев из похода на юг. Парень вырос в кроманьонском поселке и прошел соответствующую боевую подготовку.

…Человек наверху садится на нарту, и волки тянут ее вниз по пологому склону. Каюр слегка притормаживает пятками. Оказавшись возле места побоища, нарта останавливается, человек встает и подходит к лежащему ничком бывшему всаднику. Он берет его за шиворот, рывком поднимает на ноги и что-то кричит, брызгая слюной. Потом бьет кулаком в лицо, еще и еще раз. Человек падает, но избиение продолжается – теперь ногами. От стойбища к месту боя медленно движется группа закутанных в шкуры женщин…

– Пум-Вамин, будьте добры, поясните смысл и значение данного эпизода, – раздраженно потребовал Куратор. Его настроение, и раньше-то не безоблачное, теперь было окончательно испорчено. – Этот ВАШ Семен Васильев в драке вообще не участвовал!

– Смысл тут простой, – усмехнулся советник. – Когда-то НАШ Семен Васильев блевал желчью возле первого трупа. А теперь у него на глазах, по его же приказу было убито полтора десятка человек. Причем они не угрожали жизни и благополучию его самого и его близких – по крайней мере, непосредственно. Чувствуете разницу?

– Эта история нравится мне все меньше и меньше, – признался Куратор. – Кажется, в вашей таблице было что-то еще?

– Совершенно верно, – подтвердил Пум-Вамин. – Вы ознакомились лишь с первой половиной. А вот список остальных свершений Семена Васильева.

6.Повышение статуса женщины в обществе вплоть до участия в военных действиях, введение новых элементов сексуальной культуры. – Последствия значимы, возможна угроза выполнению Плана.

7.Прекращение истребления популяции неандертальцев, снабжение их более прогрессивными орудиями. – Последствия значимы, возможна угроза выполнению Плана.

8.Обновление и распространение культа мамонта, запрет активной охоты на него. – Последствия значимы, возможна угроза выполнению Плана.

9.Создание учебного центра (школы), совместное обучение иноплеменников-кроманьонцев, неандертальцев и реликтовых гоминид. – Последствия значимы, развитие событий непредсказуемо.

– Что значит «непредсказуемо»?! – вскинулся Куратор. – Как это понимать?!

– Буквально, – улыбнулся советник. – Наш Аналитик оперирует прецедентами, перебирает, так сказать, вероятности. В данном же случае ему не за что зацепиться – в истории работы наших миссий подобного еще не случалось. Вот если бы субъект создал армию и начал завоевывать все вокруг – тогда другое дело. Или если бы он объявил себя богом и заставил всех себе поклоняться… Для нас это было бы мелкой неприятностью – не более того, поскольку результат заранее известен. А так…