Сергей Беляев - Радиомозг

Гэз быстро разорвал белую бумагу и вынул два маленьких аппаратика.

– Да, это они, – сказал Гэз.

В свою очередь Тах развернул синий сверток и засмеялся.

– Они самые.… Надо благодарить в лице товарища Акста наш уголовный розыск за эту услугу, которую он оказал нам. – Тах обернулся к Гэзу. – Товарищ Акст очень кстати познакомил нас, не правда ли?

– Даже более чем кстати. Смею вас уверить, доктор, – улыбаясь, отозвался Акст, – это еще не все. Историйка с амперметрами закончена, но она – только начало большой истории. И от вас, доктор, и от вас, инженер Гэз, к нам время от времени поступали кой-какие заявленьица. Они попадали ко мне, и у меня такое впечатление, что дело тут касается вас обоих… Прошу вас взять сейчас по папке и каждый из вас пусть сейчас про себя прочтет вот по этой одной странице.… Здесь напечатано краткое содержание ваших заявлений и наших дознаний.… Пожалуйста.

Гэз положил папку на колени и начал читать. Тах из своей папки вынул лист, исписанный на машинке, и только взглянул на первые строчки, как уже вскочил с кресла и произнес:

– Неужели?

Акст молча курил папиросу и наблюдал за своими гостями. Потом потушил окурок и кивнул секретарю:

– Аркадий.… Стенографировать не надо.… Сейчас мы будем разговаривать неофициально.

Гэз долистал всю папку и спокойно положил ее на стол.

– Да…

Черная голова Акста откинулась назад, и он обратился к Гэзу.

– Насколько я понимаю, дело здесь идет об электромагнитных волнах, примешаны радиоизлучения, короткие волны, сигналы? Как вы себе теперь представляете дело?

Гэз набил трубку и искоса взглянул на Таха, который жадно вчитывался в содержимое папки.

– Я буду говорить такие простые для нас, физиков, вещи, но вряд ли для вас…

– Говорите, инженер, – на секунду оторвался от чтения Тах.

– Говорить об электромагнитных волнах? Да, нужно. Потому что, как видно из этих бумаг… Но, впрочем, сначала о волнах… – Гэз яростно затянулся из трубки. – Может ли сила действовать на расстоянии в абсолютной пустоте? Вот вопрос, который волновал физиков в прошлом столетии. И существует ли такое абсолютно пустое пространство, совершенно свободное от каких бы то ни было материальных частиц? Если бы существовало такое пустое пространство, то мы должны были бы признать и существование таинственных сил, которые действуют на расстоянии вне зависимости от материальных частиц, заполняющих пространство. И оказалось, что абсолютной пустоты не существует. Все факты говорят за существование мирового эфира, который наполняет вселенную. Он обладает свойством чрезвычайной упругости и способности к волнообразному движению, которое распространяется во все стороны…

Кеплер первый разложил солнечный луч на составляющие его цветные лучи. Ньютон дал классическое объяснение этому опыту, показав, что цвет лучей зависит от длины эфирных волн, которые мы теперь называем электромагнитными. Последующие работы показали, что в природе существует масса таких электромагнитных волн. Окружающий нас эфир постоянно находится в волнообразных колебаниях, которые пронизывают пространство. Гершель в 1880 году открыл тепловые лучи, Герц в 1891 году – электрические лучи, а Рентген в 1895 году – свои икс-лучи. Все это оказались явления одного порядка – электромагнитные колебания, распространяющиеся в эфире со скоростью света в 300 тысяч километров в секунду, но различающиеся длиною волны.

Электрические радиоволны имеют длину до нескольких километров, станция имени Коминтерна излучает волны в 1450 метров длины, почти полтора километра. Есть и короткие радиоволны – до нескольких метров длины, это уже переход к волнам Герца. Волны Герца переходят в тепловые лучи, длина которых приблизительно от 0,3 сантиметра до 0,8 микрона. А микрон – это одна тысячная доля миллиметра. От тепловых лучей переход, при все уменьшающейся длине волны, к волнам красного цвета через семь цветов видимого спектра. Дальше – открытая Мелликеном в 1923 году мелликеновская часть спектра, представляющая переход к рентгеновским лучам, длина которых начинается от 0,0001 микрона и меньше. За рентгеновскими лучами идут гамма-лучи, с ничтожнейшей длиной волны.… И, может быть, за гамма-лучами…

– За гамма-лучами идут це-лучи, – неожиданно сказал доктор Tax и побледнел. Он оперся обеими руками на стол и обвел присутствующих взглядом. – Це-лучи имеют бесконечно малую длину волны и излучаются человеческим мозгом.

– Следовательно, насколько я понимаю, вы думаете… – начал Гэз.

– Я не думаю, а докажу вам, что… це-волны обычного электромагнитного характера, но с бесконечно малой длиной, существуют!

– Если эти волны излучает человеческий мозг, – спросил Акст, – и вы, доктор, владеете способом уловить их…

Гэз приподнялся и поклонился доктору:

– То вопрос о чтении мыслей близок к разрешению?

– Он решен, равно как и вопрос о передаче мыслей на расстояние, – сказал Tax и побледнел еще больше.

Прохладная апрельская ночь мягко сползала на затихающую землю. Небо, как темная парча с бубенчиками звезд, будто неслышно звенело.

Мишутка своей обычной упругой походкой направлялся к даче Илоны. Он проходил березовой рощей, смело ступая по просохшей дороге. В просвете деревьев низко висела крупная зеленая звезда, как виноградинка. Мишутка взглядывал на нее, и какое-то беспокойство закрадывалось в него. Окружавшая его тишина переставала быть для него понятной. В казавшемся безмолвии он улавливал странные звучания, будто тысячи тысяч крохотных металлических бубенчиков шелестели под действием невидимых воздушных струй и звенели.

Звучание спускалось как будто от далеких мигающих звезд и окутывало Мишутку. И сама земля не казалась ему молчащей. Он чувствовал, что она живет, дышит и слабо колышется от пробуждающейся весенней дрожи. Деревья стоят как невесты, ожидающие своих возлюбленных, овеянных думой о предстоящей радости сближения. Цепкими корнями вцепились деревья во влажную сыть отдохнувшей земли, жадно пьют и тянут густые весенние соки, гонят их по сосудистым пучкам стволов и ветвей к набухающим жирным почкам. Но земля жива для Мишутки.

Она кажется ему матерью, к сосцам которой припали наголодавшиеся и вкусно чавкающие детеныши. И слышит Мишутка, как живет земля, и звучит далекое распростертое пышное небо.

Он отворил калитку и прошел на кухонное крылечко дачи. Постучал. В окнах зажегся свет ламп. Ему отворила Глафа. Он вошел в дачу.

Из-за серой тени куста, росшего около дачи, медленно приподнялась темная фигурка девушки, осторожно огляделась и прислушалась, как захлопнулась входная дверь за вошедшим в дачу Мишуткой.