Кир Булычев - Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Ротмистр Покревский сел на нарах. Собственное горе даже потускнело перед невиданным девичьим талантом. Но Кора быстро вернула его к действительности.

- Продолжайте, ротмистр, - сказала она. - Рассказывайте, что было дальше.

- А что продолжать, - махнул рукой Покревский. - Я кинулся к полковнику Рай-Райи, чтобы вызвать его на дуэль на любом виде оружия -в конце концов, мне не привыкать к смерти. - А полковник?

- Полковник вышел и в грубых выражениях потребовал, чтобы я убирался прочь. Тогда я поднял палку и крикнул ему: "Защищайтесь, сударь!" - А он?

- А он ничего не ответил, потому что из той же двери выскочила ваша подруга Нинеля. - Из той же двери? - удивился профессор. - Из той же двери! Она издавала нечленораздельные звуки, она налетела на меня как злобная фурия, она вырвала у меня палку и начала меня избивать, утверждая, что не даст в обиду своего любимого. Затем прибежали медсестры и притащили меня сюда... вот в таком виде. Но я же не мог поднять руку на женщину, даже если она хамка!

- Таинственная история, - сказал Калнин, - но полагаю, что не такая уж трагическая, как вам показалось. Если, правда, полковник не забавлялся с двумя девицами сразу.

- О, только не это! - воскликнул ротмистр и сжал ладонями виски, словно голова его раскалывалась от немыслимой боли.

- Тогда между ними происходило что-то совершенно невинное, - заявила Кора. - Поэтому Нинеля так на вас рассердилась.

- Нет, - твердо возразил капитан. - Там происходило нечто ужасное.

- Я вас пытаюсь убедить, - сказал профессор, - что принцесса умерла пятьсот лет назад, что вы погибли полтора века назад, что здесь лишь Кора реальное живое существо. Мы же с вами - привидения, фантомы.

- Чепуха, - проворчал ротмистр. Но он был не уверен в своих словах. - Есть только этот день и этот миг. За окошком перекликались часовые. Что на обед? - крикнул ближний, второй ответил неразборчиво.

Ротмистр молчал, лежа на нарах. Профессор все мерил камеру шагами. Кора задумалась - она пыталась заставить себя поверить в то, что здесь происходит что-то настоящее, реальное, что это ей не снится. Но убедить себя трудно, потому что память Коры, как и память По-кревского, отказывалась перенестись в настоящее. Оставленный ими мир был слишком близок и куда реальнее этих бараков, этой духоты и уж тем более буйства ротмистра из-за средневековой готской принцессы.

- И все же мне все это не нравится. - Профессор Калнин стоял у стены, запрокинув голову и вперив взгляд в забранную решеткой щель окошка. Генералы что-то задумали. Гарбуй прав, они что-то задумали. Ты обрати внимание - они не были реально обеспокоены, в какое время попадут люди при возвращении на Землю, - а это для их планов должно быть ключевым моментом. Если они решились на локальное вторжение и похищение военных машин и технологий - это хоть и звучит наивно, но значит, что их план предусматривает обойти эту опасность. Но как?

- Но может быть, это просто ловушка, игра - может, они и не собираются захватывать наш мир, потому что понимают, что могут лишиться своего?

Коре было приятно разговаривать на равных с профессором и чувствовать, что он не старается приспособиться к ней.

- Интересно, - сказал Эдуард Оскарович. - И почему?

- Потому что, - сказал вдруг ротмистр, - им нужна не война, в которой они могут потерпеть поражение, а лихая подготовка к ней. Нужен образ врага. Вы слышали об этом?

- Я понимаю, что вы хотите сказать, ротмистр, - согласился Калнин, пускай будет такая подготовка к войне, что война нам уже не понадобится. Мы под шумок пересажаем всех смутьянов и заодно скушаем с хреном самого президента.

- А интересно, - спросила Кора, - президент это понимает?

- Мне интереснее, понимает ли Гарбуй. Если понимает он, то сможет убедить президента, - сказал Калнин.

Загремел засов, дверь отворилась - там стоял полковник Рай-Райи.

- Выходите, - приказал он, - обедать пора. Ротмистр Покревский отвернулся к стене. - Все выходите, все, - приказал полковник. - Вас, ротмистр, это тоже касается. Но если вы все еще настаиваете на дуэли со мной, я не возражаю. Вот кончу сегодняшние дела, и после ужина сразимся на пляже. - Вы не шутите? - Покревский вскочил во весь рост.

- Я вообще не умею шутить, - ответил полковник. - Но хотел бы для ясности сообщить вам, что сегодня все утро в моей комнате две женщины, которые вам известны, приводили в порядок мой мундир, почти погубленный вчера, когда я угодил в бетонную ловушку. Это я говорю не для оправдания, а для сведения некоторых нервных господ. Принцесса же слишком черна и грязна, чтобы меня соблазнить, и ни слова не понимает по-русски. -- Врете, сказал ротмистр.. , . - А я полагал, что в вашей армии были приняты правила вежливости между офицерами. Так что вы, ротмистр, остаетесь без обеда за грубость старшему по званию.

Покревский сделал было движение к двери - во-первых, он был голоден, во-вторых, понял, что ведет себя не самым лучшим образом. Но гордость заставила его остановиться. Так он и стоял - высокая фигура в синем рваном халате.

Но сердцу полковника не была свойственна жалость. Когда они поднялись на второй этаж, он сказал: - Покревский хотел меня убить и мог убить. Он был груб со мной, хотя я его пожалел - что мне стоило пристрелить его? Кто бы меня осудил за это? Разве что вы, профессор?

-И я в том числе, - согласился профессор. В столовой уже собрались все остальные. Маленькая кучка людей с Земли, совершенно разных и чужих друг другу. Журба прогудел:

- Где же вы загуливаете, господа, разрешите вас спросить?

- У тебя, Кора сзади к платью трава прилипла, - крикнула Нинеля.

Она сделала в халате глубокий вырез и откромсала рукава - получилось платье-ублюдок, но, по крайней мере, оно соответствовало климату и демонстрировало нахальные груди разведчицы.

Кора послушно постаралась отряхнуть платье сзади, раздался хохот Журбы, ему вторила Нинеля. Миша Гофман криво усмехнулся. Принцесса Парра подвинула к себе миску и без помощи ложки быстро пила из нее суп. У принцессы был чудесный аппетит.

Под смех зрителей Кора дошла до стола и уселась на свое место. Медсестры снабдили пришедших мисками с гороховым супом. Полковнику, пожелавшему разделить трапезу с пленниками, вместо миски дали большую фарфоровую тарелку и добавили к гороху кусок грудинки. Ну что же, он здесь хозяин.

- Сегодня начнем, - сказал Рай-Райи, опустошив свою миску, собираться домой. - Затем он протянул миску медсестре за добавкой.

Так как все понимали: не зря же полковник сел за общий стол - слов его не пропустили. И поняли молчание как приглашение к вопросам.

- Возвращение добровольное? - спросил Эдуард Оскарович.

- Совершенно добровольное. Желающие остаться у нас могут остаться.