Юрий Манаков - Гиперанатоксин

– Какие будут просьбы у Алиманов? - все четверо бухнулись на колени, опустили головы и… промолчали. Я посмотрел на Карайю и кивнул в их сторону. - Что они хотят?

– Тебя, Старший брат приглашают и ждут через одну луну на празднике Вороного коня.

– Где это будет?

– Рядом с крепостью Таши. На левом берегу реки. - Я вопросительно посмотрел на жрицу и она пояснила. - Это Великий праздник всего степного народа, а там древнее капище.

– Ну, раз Великий праздник, значит буду. Согласен, - услышав это степные воины заметно повеселели, а вождь, прямо-таки расцвел счастливой улыбкой. В свою очередь Карайя с благодарностью поклонилась.

Я направился к бассейну, а степняки, не переставая кланяться, в сопровождении младшего брата двинулись к воротам. Ополоснувшись, я переместился под навес и тотчас же стол стал заполняться всеми атрибутами божественной трапезы.

К особо выдающимся блюдам я отнес три примерно двухлитровых мисочки с зернистой икрой: белужьей; осетровой; стерляжьей. А также мисочку такого же объема с паюсной икоркой и большой поднос с горкой мяса, пойманной мной краснорыбицы, нарезанной стандартными двухсантиметровыми кубиками, которые выгрузили из десятилитрового котла с осетровым малосолом. Черпанув из котла наваристого бульона сдобренного пахучими травками, я вдумчиво опростал в себя литровую кружку. Затем откусил маленький кусочек от еще горячей ячменной лепешки и с огорчением подумал, - что отъезд запланирован на сегодня, и весь энергетический заряд придется потратить на скачку в седле, а не в постели…

Впрочем, по моей оценке, количество калорий на столе так велико, что игры в постели могут по времени захватить вечер, всю ночь и завершиться где-нибудь около полудня следующего дня. А этого, пожалуй, не выдержит даже очень сексуально озабоченная подруга… По крайней мере, сейчас, в ближайшем окружении, я таких не наблюдал.

Продолжая без спешки наворачивать икорку и малосол, жестом пригласил Некриссу и Карайю составить мне компанию и задал вопросы, занозой сидевшие в голове. Сначала посмотрел на жреца, кивнул на мисочки с зернистой икрой и поинтересовался.

– Как вы ухитряетесь вылавливать из общей кучи то, что требуется? - жрец повернулся боком и махнул рукой в сторону водопада.

– Рядом с падающей водой есть мелководье. Через него проходят почти все рыбы, идущие на подъем. Затем они поворачивают. А после этого - или остаются на яме и спускаются обратно, или уходят в болотную притоку - мы называем ее Колса. Если встать на камень рядом с мелководьем с острогой, то меньше, чем через одну клепсидру, мимо пройдет рыба всех видов и размеров. Если глаз наметан и способен отличить ялового осетра от икряного, то нужна лишь крепкая рука и верный глаз. - Я кивнул, черпанул ложкой белужьей икорки и обратился к Карайе.

– Что такое праздник Вороного коня? - жрица с хитринкой посмотрела на меня и начала рассказ.

– Праздник Вороного коня - общий праздник всей Степи. В это время заканчиваются войны и на Черную горку приезжают все племена: барахи, свитяги, талахи, крепсы, алиманы. Черная горка священное место всего степного народа и находится недалеко от Таши, но на левом берегу. По преданию - первый Черный был похоронен в самом старом кургане. Сегодня, на Черной горке курганов уже три. - Я чуть было не поперхнулся. Оказывается не все так просто, но жрица не заметила моих душевных метаний и продолжала рассказ. - Каждое племя степного народа может участвовать в празднике, если приведет Старшему брату вороного коня. Причем на вороном жеребце верхом выступает лучший воин племени - его нужно победить в бою. Если это вороная кобыла, то на ней выступает самая красивая девушка племени - ее нужно победить на кошме. По рассказам стариков, последний Черный победил ладонь воинов и две ладони девушек. - Я подумал, - 'есть тут что-то от подвигов Геракла', но сама идея мне понравилась, и я спросил.

– Сколько может быть всего воинов и девушек?

– Если приедут все, то две ладони воинов и десять ладоней девушек. - Я хмыкнул, подцепил ложкой из мисочки стерляжьей икорки, отправил в рот, вдумчиво прожевал, проглотил и выдал общую оценку.

– Однако! - затем продолжил расспросы.

– Что нужно сделать, чтобы победить воина?

– Себе оружие степной воин выбирает любое. Старший брат вооружен только саблей. Саблю Посланнику Богов дарит племя, собирающее праздник… Для победы - воина требуется убить в схватке или просто завладеть его оружием.

– Так, это понятно. Ну, а с девицами что?

– Белая кошма должна быть испачкана кровью. - Я улыбнулся и подумал. - 'Ну, точно греческий эпос', а вслух спросил.

– Э-э, по преданию, - последний Черный победил всех?

– Нет.

– И что с ним случилось?

– Его убили. Убил предпоследний воин. - И с ноткой злости в голосе прибавила. - Третий курган его могила. - Я же, в расчете на публику, вздохнул с облегчением.

– Ну, хорошо хоть убили не на кошме. - Карайя посмотрела на меня с осуждением и сообщила.

– Победитель разрезал на куски главную жрицу храма и скормил шакалам, затем изнасиловал и задушил всех послушниц. - Я улыбнулся и спросил.

– Наверно победитель был Алиман, а послушницы из Крепсов? - Жрица с удивлением посмотрела на меня и ответила.

– Да. - Я покивал, в целях дегустации набил рот осетровой икрой, закусил маленьким кусочком ячменной лепешки и сообщил.

– Если ты и послушницы будете кормить меня так же хорошо, как сейчас, то смерть на кошме мне не грозит. А, что касается воинов то, если их будет меньше сотни - ты и девочки спокойно доживете до глубокой старости. Возможно даже в девичестве. Я обещаю! - Жрица поднялась на ноги и глубоко поклонилась.

Я тоже встал, с огорчением посмотрел на мисочку с паюсной икоркой, до которой так и не дотянулся рукой, окинул взором прочие недоеденные изыски, тяжело вздохнул и направился к лошадям… Свободного места в животе уже не было даже для макового зернышка.

Мы не успели отъехать от храма и километра, когда я соскочил с коня, снял саблю и оставил у себя из оружия ножи и лук со стрелами. Привязал лошадь в конце каравана, махнул рукой Атечи, чтобы ехала первой, и побежал рядом с отрядом. Слишком много сил бурлило в организме. Нужно срочно потратить, как минимум, половину запаса. Имелась и вторая причина - в груди угнездилось и, чем дальше мы отъезжали от храма, постоянно росло чувство беды.

Как только дорога пошла через кусты и перелески, сошел с тропы и побежал рядом с караваном, петляя между кустами как легавый пес. Временами, пересекая дорогу и перебегая с одной стороны тропы на другую и обратно. Через каждые три-четыре километра останавливался и, закрыв глаза, пытался внутренним зрением охватить окрестности.