«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г.

– Петр Леонидович, разве вы сами не видите, какие интриги плетутся вокруг вас? Во время прежних ваших визитов в Москву с вами случалось нечто подобное?

– Вы имеете в виду перестрелку в ресторане?

– И это тоже.

– Так значит, она была на самом деле?

Рука Ахава, появившаяся из темноты, повторила мой недавний жест.

– И ради чего все это? – спросил я.

– Вас пытаются вынудить отказаться от поездки в Облонск.

– А я должен туда ехать?

– Непременно.

– Зачем?

– Именно среди реликтовых Облонских болот поднимутся первые в России информационные башни. Созданное ими информационное поле окажется достаточно сильным для того, чтобы они смогли защитить себя, когда их обнаружат. После этого прогресс уже невозможно будет остановить.

– Но при чем тут я?

– Вы разве сами еще не поняли? Прежде чем ответить, я задумался.

Определенно, у меня не было никаких мыслей по этому поводу. Видимо, Ахав и сам это понял.

– Вы сами, Петр Леонидович, создаете поле, необходимое спорам для того, чтобы пробудиться и начать рост. Такова уж особенность вашего организма.

– То есть я должен непременно поехать в Облонск, чтобы пробудить спящие там споры?

– Именно так, – подтвердил Ахав.

Я удивленно посмотрел на свои ладони. Говорят, некоторые особо одаренные люди могут видеть свое биополе. Я ничего не видел. Хотя, конечно, источник силы, о которой толковал Ахав, мог оказаться не в ладонях, а в какой-то другой части тела или органе. Например, в печени. Точно – в печени! Поэтому-то Ахава так беспокоит мое пристрастие к выпивке!

Меня охватило некое странное волнение. А может быть, беспокойство. Мне вдруг стало казаться, что я чувствую время. Не так, как ощущаем мы его обычно, мысленно отсчитывая секунды, часы и дни, а физически. Будто песок, утекающий между пальцев – избитое, но очень верное сравнение.

– И что я должен сделать в Облонске?

– Ничего.

– Как это – ничего? – мне показалось, что я ослышался. – Сначала вы говорите, что от меня зависит будущее, потом заявляете, что мне ничего не нужно делать!

– Все произойдет само собой, – заверил меня Ахав.

– Но мне необходимо убедиться, что все в порядке. Иначе я потом всю жизнь буду думать – получилось или нет?

– Не беспокойтесь, если что-то пойдет не так, мы вернемся и все повторим.

– Только я об этом не узнаю.

– Увы.

Мне вдруг пришла в голову другая мысль.

– Вокруг полно психов, желающих убить меня. Один даже обещал отравить меня грибами по дороге в Облонск. Скажите, Ахав, я вернусь домой?

– Непременно.

– Живым?

– Живым и здоровым, Петр Леонидович.

– Обещаете.

– Конечно.

– Ну да, – усмехнулся я. – «Если что-то пойдет не так, мы вернемся и все повторим».

– А вот тут, Петр Леонидович, вы ошибаетесь! – Ахав поднял указательный палец. – Мы можем повторять одно и то же действие бесконечное число раз. Но лишь до тех пор, пока все его участники живы. Если вы вдруг умрете, то это уже навсегда, – руки Ахава с раскрытыми ладонями разошлись в стороны. – Извините.

– Так значит, шанс умереть у меня все же имеется?

– У нас у всех есть такой шанс.

Что ж, следует отдать Ахаву должное, ответ он дал неоднозначный, требующий глубокого философского осмысления. При этом уклончивым его не назовешь – Ахав был предельно честен.

Странная, вообще-то, получилась беседа. Минимум информации, парочка ценных указаний и вместо «будьте здоровы» в конце далеко не оптимистичный прогноз на будущее. На мое личное будущее. Которое, честно говоря, интересовало меня не меньше, чем будущее всего мира. Уже хотя бы потому, что я не мог представить грядущее без себя любимого. А ежели так, выходит, нет меня – нет и будущего.

Впрочем, все это глупый солипсизм, который Ахав и ему подобные энтузиасты-альтруисты, ощущающие будущее, как свой собственный геморрой, скорее всего, в расчет не принимали. И может, были правы.

В голове у меня все здорово перепуталось – настоящее и будущее, реальность и бред, правда и ложь.

– Мы постараемся вернуть вас в ту самую временную точку, откуда забрали. Проблема в том, что чем меньше временной отрезок, с которым приходится иметь дело, тем ниже точность попадания в нужную точку. Разброс может составлять от нескольких минут до двух часов.

– Ладно, – отчего-то мне вдруг сделалось невыносимо скучно, даже зевнуть захотелось. – Что я сейчас должен сделать?

– Сложите руки на коленях.

– Есть.

– И поплотнее закройте глаза.

– Зачем?

– Чтобы они не выпали из орбит.

– Такое случается?

– Никто не проверял, но лучше не рисковать.

– Хорошо.

Я закрыл глаза.

– Вас ждут облонские реликтовые болота.

– Что?

– Не открывайте глаза!…

Мы неспешно шли по набережной. Справа – кусты, а за ними – проезжая часть. Слева – невысокое ограждение, тянущееся вдоль реки.

– Делай свое дело и ни о чем не беспокойся, – твердил свое майор Ворный. – Главное, таблетки принимать не забывай. Если что не так – сразу таблетку под язык. В Облонск твоя группа завтра отправляется? Ну так и лети вместе со всеми! Не волнуйся, мы за тобой присмотрим.

Чуть обогнав Владимира Леонидовича, я встал так, что и ему пришлось остановиться.

– Я знаю, – сказал я.

– Что ты знаешь? – недоумевающе поднял бровь Владимир Леонидович.

– Знаю, почему там, где я побывал, начинают расти информационные башни.

– Ну-ну, любопытно.

– Я могу генерировать поле, необходимое для активации спор.

– На тебя снизошло озарение? – лицо у майора Ворного будто из камня, так что и не поймешь, всерьез он это или насмехается.

– Я знаю это, – ответил я.

– А ты не думал о том, что те, кто регулярно посылает тебя в Россию, знают об этой твоей особенности и вовсю ею пользуются?

В ответ я только улыбнулся. Если я расскажу Владимиру Леонидовичу про Ахава, он ведь все равно не поверит.

– Ты только особенно не зацикливайся на идее собственной исключительности.

– Что? – удивленно посмотрел я на Ворного.

– Ну, это я насчет твоей силы, которая якобы споры пробуждать может. Глупость все это, Петр Леонидович. Не знаю, кто вбил тебе в голову эту мысль, но поверь мне – глупость.

– Давай проверим?

– Давай, – безразлично пожал плечами Владимир Леонидович.

– Прямо здесь?

– Нет, лучше в гостиницу вернемся.

Майор Ворный подошел к краю тротуара и махнул рукой. Из переулка выехал черный «додж» – тот самый, который в иной реальности столкнул в реку «тойоту» гостей из будущего, – игнорируя правила уличного движения, пересек встречную полосу, развернулся и остановился возле нас.

Владимир Леонидович распахнул передо мной заднюю дверцу, а сам сел впереди.

Всю дорогу мы молчали. Да и о чем говорить? К тому же за время прогулки мы не успели далеко отойти от гостиницы.