«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №6 2007 г.

Кала заметила одобрение взрослых. Только что прозвучала главная мысль лекции — женщина говорила для находящихся среди слушателей юношей и давала им совет на тот случай, если они когда-либо захотят стать Первыми Отцами.

Поднялась рука.

— Да, сэр. У вас вопрос?

— Пожалуй, я мог бы задать вопрос. — Руку поднял пожилой мужчина со светло-карими глазами Первого Отца и с густой гривой седых волос. — Но мне больше хочется поделиться своими наблюдениями. Сегодня утром я спускался по тропе к озеру…

— Долгая прогулка, — вставила женщина, наверное, желая сделать комплимент его выносливости.

— И меня кусали москиты, — сообщил мужчина. — Наверное, это уже далеко не новость. А на одной из ваших якобы сосен я заметил гнездо ручейников.

Эти птицы происходили из мира Второго Отца.

— А в подлеске я совершенно точно увидел мышей — наших мышей. Причем подлесок поразительно напоминал одичавшую коноплю.

Конопля попала сюда из мира Первого Отца и была спутником человека вот уже двадцать тысяч лет.

Женщина невозмутимо кивнула и поправила широкополую шляпу:

— Да, у нас в заповеднике есть кое-какие первоначальные виды, — согласилась она. — Несмотря на все наши правила и ограничения…

— Разве это справедливо? — прервал ее седой мужчина.

— Извините?

— Справедливо, — повторил он. — Правильно. Ответственно. То, что мы здесь делаем… оправдывает ли это ущерб, причиненный беспомощной планете?

Слушателей его отношение или озадачило, или оставило совершенно равнодушным. Многие туристы отвернулись, изобразив внезапный интерес к редким окрестным валунам или необычно мягкой коре деревьев.

Женщина-лектор медленно втянула горный воздух через стиснутые зубы.

— Есть определенные расчеты, — начала она. — Уверена, что эти цифры видели все. Первый Отец был пионером, но наверняка он не остался единственным, кто возглавил людей, покинувших Старую Землю. Но если даже считать только одного мужчину и его жен и взять для расчета весьма скромное количество Отцов из того, самого первого мира… и далее предположить, что половина этих Отцов сумела укорениться на новых планетах и наполнить свои дома молодыми людьми, которым тоже не сидится на месте… то в результате мы придем к выводу, что тот первый пример создал миллионы колоний в других мирах. И каждая колония из этих миллионов могла породить свои бесчисленные миры…

— Экспоненциальный рост, — вставил мужчина.

— В пределах бесконечного Творения, как мы это понимаем. — Она заговорила с мрачноватым восхищением: — Нет предела мирам, нет конца разнообразию. Так почему бы человечеству не заявить свои права на ту часть бесконечности, которую оно в состоянии освоить?

— В таком случае, полагаю, все это должно быть оправданным, — добавил седой мужчина с приятной, но ехидной улыбкой. — Я вот что хочу сказать, мадам… вы и ваши коллеги со временем окажетесь безработными. Потому что наступит день, и наступит уже скоро, когда эти прелестные места станут выглядеть так же, как и любая иная часть нашего мира — с теми же сорняками и навязчивыми существами, которые нам известны лучше всего… то есть будут такими же, как и двадцать триллионов других планет, где живут люди.

— Да, — подтвердила женщина с откровенным удовлетворением. — Таково будущее.

Женщина не смотрела на Калу, но девочке казалось, будто каждое слово лекторши предназначено ей. Впервые в жизни она увидела неизбежное будущее. Ей нравился этот девственный и чужой лес, но долго он не простоит. Все вокруг нее было обречено, и ей хотелось расплакаться. Даже брат заметил ее состояние и, настороженно улыбнувшись, спросил:

— Да что с тобой, черт побери?

А она не смогла ответить. Потому что не умела выразить словами безумное смятение своих мыслей. Однако потом, возвращаясь на стоянку, она снова подумала о диком коте и с откровенной яростью пожалела о том, что не оставила его в клетке. А еще лучше было бы забить его насмерть той самой палкой, которой она открыла клетку.

Самые преданные жены оставили после себя письменные рассказы о своих приключениях в новом мире — семь главных книг «Завета Первого Отца». Несколько других церквей включили в него и два дневника Сары, а самые прогрессивные вероучения, наподобие того, к которому принадлежала семья Калы, нашли в нем место и для «Шести разгневанных жен». Кроме того, путаницу с каноническими текстами лишь увеличивали десятки (если не сотни) текстов и фрагментов рукописей, созданных менее известными личностями, а также печально известные документы, общепринято считавшиеся в лучшем случае беллетристикой и вымыслом, а в худшем — чистой ересью.

Когда Кале было двенадцать лет, девочка постарше сунула ей потрепанную книжечку, многие уголки страниц в которой загнули прежние читательницы.

— Я тебе ее не давала, — предупредила девочка. — Прочти и дай кому-нибудь… или сожги. Обещаешь?

— Обещаю.

Прежние Отцы этот «Завет…» строжайше запретили, но кто-нибудь всегда ухитрялся тайком провезти хотя бы один экземпляр в следующий мир. «Рассказ Первой Матери» считался записанной от третьего лица историей Клэр, пятидесятилетней вдовы, чьей работой было присматривать за общежитием и драгоценными девушками. Клэр была женщиной здравомыслящей и прагматичной — как раз этих качеств и не хватает ее матери, с грустью поняла Кала. В самый важный для человечества день заведующая проснулась от криков и рыданий. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, она вышла из своей комнатки на первом этаже. В нее тут же вцепились перепуганные девушки и потащили куда-то по темному коридору. Множество дрожащих от ужаса голосов бормотали что-то о страшном несчастье. Клэр заметила, что электричество отключено, хотя никаких признаков стихийных бедствий не наблюдалось. Стены здания целы. Пожара или наводнения тоже нет. Если что и произошло, то настолько незначительное, что даже обрамленные фотографии в коридоре остались аккуратно висеть на своих гвоздиках.

Затем Клэр вышла за порог и остановилась. На пустой улице стояли два длинных грузовика. Но где же кампус? За грузовиками, точно на том месте, где должно было находиться здание музея изобразительных искусств, оказался вал из серого грунта, камней и разломанных древесных стволов. А за валом виднелся лес из странных деревьев, напоминающих ивы. Легкий ветерок гнал из леса густой серый туман и незнакомые запахи. А стая каких-то кожистых существ, освещенных луной и множеством звезд, расселась на ветвях ближайших деревьев, уставясь на пришельцев сотнями черных глаз.

Первый Отец сидел на ступенях перед главным входом с охотничьим ружьем на коленях и коробкой патронов между ног. Руки его дрожали, а светло-карие глаза были устремлены вдаль, к занимавшемуся рассвету.