«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №6 2007 г.

И ведь это утверждение отражает точку зрения многих. Даже среди граждан Империи найдется немало таких, которым ситуация, когда гибнут тысячи людей, кажется вполне естественной: «Нам не оставалось иного выхода, кроме применения военной силы». А возможность договориться и свести кровавую мясорубку к аналитическому расчету и нескольким дуэлям с применением танков, артиллерии и тактических ракет они назовут «ненормальной игрой со смертью». Полноте! Всегда лучше, если погибнут несколько человек, а не несколько тысяч.

Идея «государственного бусидо», наверное, могла зародиться только в России — великой стране, где каждый гражданин отвечает за себя и последствия своих действий, где девиз «За веру, честь и отечество» — не пустой звук, а жизненная установка. Мы привыкли рисковать своей жизнью и не так вольно относимся к чужим судьбам, как кажется со стороны. От любой дуэли можно отказаться, опозорив себя и сохранив жизнь. Но сколько людей ежегодно получают тяжелые ранения или гибнут, отстаивая свою честь? Уверен — это идет только на пользу обществу. В неизбежных стычках между гражданами нация очищается от слабых и неразумных, несдержанных и самовлюбленных. На самого искусного любителя участвовать в дуэлях всегда находится более острая шпага и твердая рука. А подлые и трусливые отстраняются от управления государством раз и навсегда — ведь жители не имеют права голоса, а тот, кто не может отвечать за свои действия и слова, гражданином никогда не станет.

Так и в «государственном бусидо» проблема решается малой кровью. Страны-участницы Хартии становятся сильнее с каждым годом — ведь они не тратят ресурсы! Пусть Америка бомбит Панаму и Никарагуа, вязнет в джунглях Колумбии — у нас другие принципы, мы не хотим терять ни одного гражданина и жителя, что бы ни твердили наши противники. На агрессию мы отвечаем применением силы, а с теми, кто хочет договариваться — налаживаем отношения.

Положим, я не слишком доверял аналитикам генерального штаба. Потерять сто тысяч человек в ограниченном конфликте в Азербайджане — действительно много. Но, возможно, мое мнение ошибочно. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Если премьер-министр, Сенат и Дума доверяют министру обороны, значит, доверяют и генеральному штабу. Значит, лучших стратегов у нас сейчас просто нет.

Вместо того чтобы выходить с винтовкой против танков, мне бы тоже хотелось двигать фигуры на шахматной доске. Но не мы выбираем судьбу — судьба выбирает нас. Жребий может выпасть каждому — и генеральскому сыну, и пожилому миллионеру-промышленнику, и едва отслужившему солдату, вышедшему из крестьян и получившему гражданство потом и кровью. Варианта два: или воевать, невзирая на общественное положение и прежние заслуги, или отказаться от гражданства.

Что касается практики применения «государственного бусидо», то она была не слишком богатой. Но все же «виртуальные войны» имели место — за последние пять лет с их помощью были решены две важные проблемы. Китай добился вывода японских войск с территории Кореи, а Пакистан захватил часть территории Индии. Первый конфликт был не слишком на руку России — усиление Китая ничего хорошего нашей стране не сулило. Но и Японию союзником Империи не назовешь — так что мы остались при своих.

Потери Индии — нашего стратегического союзника — в борьбе с арабскими государствами били непосредственно по интересам Российской империи. Но что поделать? Конфликт с Персией склонит чашу весов в нашу пользу и, в конце концов, поможет индийцам. Хотя, возможно, ослабленную шиитскую Персию приберут к рукам государства, где господствуют сунниты. А с той же самой Турцией отношения у России напряженные…

Пусть дипломаты решают, что выгодно стране. Сейчас наша задача — выиграть любой ценой. На территорию Российской империи враг не осмеливался вторгаться очень давно. Сейчас, в виртуальном пространстве, это стало возможным — ведь Хартия, кроме прочего, декларирует неприменение ядерного оружия против стран-участниц. Что ж, посмотрим, насколько крепки наши тылы.

Я полез под кровать и вынул из стального ящика автоматическую винтовку Калашникова, личное оружие, которое с момента демобилизации всегда было при мне. АВК нужно почистить и смазать. Патроны нам выдадут и в большом количестве, а винтовку я предпочитаю свою.

Даже если армия сейчас «воюет» в районе Баку, недостатка в боеприпасах на складах нет. В этом я твердо уверен. Если это не так — министра обороны нужно снять с должности и лишить гражданства. Потому что мы, резервисты, поплатимся за это жизнью, а страна — ущемлением своих интересов.

На вокзале нас встречал ни много ни мало генерал-лейтенант — молодой для своего звания, человек лет сорока пяти. Он был в полевой форме, но две большие звезды на гладком зеленом погоне все равно бросались в глаза. Подтянутый, невысокий, глаза слегка щурил — не иначе, близорукость. Генерал приехал на вокзал первым. Ожидали еще двух резервистов.

Я, должно быть, представлял любопытное зрелище: джинсы вместо армейских форменных брюк (в те я давно уже перестал влезать), хлопковая рубашка, скатка из бушлата (надо будет на чем-то спать в окопе), нейлоновый рюкзак из Хельсинки — одной из туристических столиц России — и зачехленная автоматическая винтовка Калашникова через плечо. Шпага приторочена к спортивной сумке. По-моему, так и должен выглядеть резервист — чучелом, потехой для кадрового военного. По крайней мере, генерал-лейтенант, прохаживающийся по третьей платформе, узнал меня сразу.

— Господин Волков, если не ошибаюсь?

— Старший лейтенант Волков.

— Приказом главнокомандующего вам присвоено звание ротмистра.

— Служу России, — без особого энтузиазма ответил я. — А какое это имеет значение? Мы ведь не в армию направляемся, а на оборону города. Там все равны.

— Не совсем. Видите ли, мы формируем команду. Вашу группу возглавит полковник Сысоев — согласно росписи локального боя командиром выбран не кадровый офицер, а резервист. Полковник вышел в отставку два года назад, но оставался в запасе. Вы будете вторым по старшинству офицером. И, надеюсь, проявите себя — господину Сысоеву сорок девять лет, он не в лучшей физической форме. Правда, я слышал, у вас проблемы с рукой?

Я согнул руку, помахал ею. Боль чувствовалась, но не слишком сильно.

— Почти в порядке. Медикаменты взял, перевязку сделать смогу. Копать будет тяжело, с остальным справлюсь без труда.

— Отлично. Задача вам ясна?

— Более или менее. Надеюсь, на месте меня посвятят в детали. А в чем заключается ваша роль, господин генерал-лейтенант?

— Консультант от генерального штаба. Если вы не против, фамилии своей называть не буду — мое присутствие в районе конфликта полуофициально.